Мечты её полны противоречий.

В порывах, чувствах, мыслях и словах

Меняя чёт на выигрышный нечет,

Сама себе царица, мат и шах.

Капризы, грёзы, сны и дым иллюзий —

Всё может повернуть наоборот,

Как выходки давно известной Музы,

Что нынче чёрт, и тот не разберёт.

А это значит лесть не для обиды,

В покое не увидишь суеты,

И тесное, поверьте, даже с виду,

Не терпит ни грамульки пустоты.

Да… вышло как-то глупо и неловко.

Решили, автор временно «ку-ку»?

Ах, я всего лишь в женскую головку

По глупости случайной заглянул.

 ВАМ, МОЯ ХОРОШАЯ  

Мои слова не тронут вас за плечи,

Ни болью, ни тоской не прозвучат,

Лишь в сумерках читаю каждый вечер

Стихи и думаю: «Как я по вам скучал!»

Там мыслей переспелые обиды,

И строк печальных ласковый покой,

Желаний сладострастные флюиды

Все об одном. Сегодня — не со мной.

Надёжный друг печали — злое время

Разлуку неизменно сторожит.

Оно, не зная мук и сожалений,

Утраченного нам не возвратит.

 ОДА УТРЕННЕЙ ЛЕНИ  

По воле доброго Морфея

Исходом ночи правит лень,

Всех искушений панацея,

Пока не начат новый день.

Прекрасна лень в своём разливе,

Как полноводная река,

Как поля девственная нива,

Как мамы нежная рука.

Она обнимет, словно лето,

Теплом пушистых мирных снов,

И тихо, мягко, незаметно,

Спускаясь тенью с облаков,

Надеждой ляжет в наше сердце,

Открыв в сиянии зари

Души малюсенькую дверцу

Для счастья, веры и любви.

 О ВЗАИМОПОНИМАНИИ  

Марусь, клянусь, что в пятницу с работы

Я шёл совсем не поздним вечерком.

Спешить домой, понятно ж, неохота,

Тем более, что малость под хмельком.

Душа поёт, о лучшем вспоминая.

Бросаю взгляд на выметенный двор,

И, временем вполне располагая,

Ищу друзей — продолжить разговор.

И вдруг. На небе — мама дорогая!

Прям НЛО. Ей богу, тут как тут.

Тарелка — вжик! — как будто заводная,

А эти  — хвать! — и внутрь меня суют.

Ну, думаю, зачем сопротивляться.

Куда попрёшь пришельцев супротив?!

Кивать пришлось да мило улыбаться.

Характер мой вообще неприхотлив.

Хозяев два. И оба в балахонах,

Но с виду вроде даже не страшны.

Ручонки тонкие, что наши макароны,

И ножки в тапках странной ширины.

Вот так сижу, молчу, смотрю, гадаю,

На кой им я — обычный экземпляр?

А вдруг засушат? Кто их, нафиг, знает.

Да сунут в электрический футляр.

И чтоб на грех ребята не решились,

Бутылку из кармана достаю.

Ага, гляжу, чегой-то всполошились.

Ну, энэлотики, давайте-ка налью.

И правда, черти, мигом подбежали,

Башкой кивают, шепчутся, галдят.

Понятно, звёздные такого не видали,

Ещё секунда — с кружками сидят.

Да не вопрос! По кругу разливаю.

До полной. За знакомство и уют.

Хоть языков друг дружки и не знаем,

Смотрю, нормально! Чмокают да пьют.

Клянусь не вру, ни капли, ни полслова,

Вот, чтоб не дали больше выходных.

И только начали — а хлоп! — уже готово.

Враз усидели шкалик на троих.

Как полагается, мы младшего послали.

Пришелец шустрый мигом вышел вон.

Не веришь, и до трёх не сосчитали,

Уже несёт. Чистейший самогон.

Ну, что ж, по новой — кружечки до края,

За дружбу чтоб, за дальние края.

Чтоб войнам — нет, а дожили — до рая.

За честь, за совесть, вечно чтоб друзья…

— Ох, ты и врёшь! — Маруся перебила.

Хохочет, будто я чего напел.

— Вот ей же ей, всё ровно так и было.

Да я ж с ребятами едва не улетел.