Ехали молча. Настроение дрянь. Ну, а как? Сгоняли даль-передаль, рыбы ни шиша не поймали, да еще и тарантас сдох. Где-то на половине дороги первым заговорил Колян:

— Слушай, Михалыч, ну мы с тобой и дали маху, а?

— Ладно, — вздохнул я. — Бывает.

— Да ведь обидно же.

— Ну, как не обидно!

— А кому повезло сегодня, знаешь?

— Кому?

— Да Яшке нашему, кому же еще! Жену послушал, — дома сидит, задницу греет — и лунки не бурил, и по холоду не мотался.

— Это правда, — согласился я. — Выходит, сегодня мы в пролёте.

Колян, мне показалось, недобро ухмыльнулся и пробурчал:

— А чего так-то? Не справедливо.

И, порывшись в кармане куртки, вытащил сотовый телефон. Потыкал большим пальцем кнопки, приложил аппаратик к уху.

— Алё! — с язвительной улыбочкой закричал он через мгновение. — Яшенька, ты? Как дела? Телевизор смотришь? Молодец, — Колян повернулся ко мне, хитро подмигнул и продолжил: — А? Где мы? Как где? В Караганде! С рыбалки едем. Эх, зря ты, друг, сегодня жену послушал. Как чё? Зря-зря. У нас тут такое случилось! Погода — класс. Рыбы наловили — до чёрта. У меня одних судаков по полкило, считай десяток, да окуней тазик. Во-о-от! Я и говорю. Да точно! Очумелый клёв. А? Погода? Да говорю же — класс. И рыбы вагон.

Я с интересом слушал Коляна, который, похоже, попал в точку. Если бы он сейчас пнул Яшу под коленку, тому было бы не так больно. Понятно же, что заядлый рыбак без зависти и злости такой рассказ слушать не станет. Ведь жена не пустила, и тут такое.

А нам чего терять, кроме дохлого окушка!

Колян, продолжая изголяться над Яшкой во все лопатки, заявил серьезным тоном:

— Зря ты, зря. А как мы на снегоходе-то. За милую душу — туда и обратно. Чего? Про рыбу тебе сказать? Да вот, Михалыч пусть расскажет.

Колян, сдавливая смех, протянул телефон, и, почти беззвучно шевеля губами, прошептал:

— Жги его, Михалыч!

Я услышал возбужденный голос Яши:

— Алё! Алё! Привет.

— Привет.

— Чё там Колька треплется про рыбу, неужели правда?

Я усмехнулся, тоже весело подмигивая:

— А то как же не правда? Я такого улова года два как не видал.

Трубка жалобно застонала:

— Михалыч, ты серьезно? И сколько, сколько у тебя?

— Да поболе, чем у Коляна. Судаки пошли…

Не успел договорить, как меня перебил отравленный завистью голос Яши:

— Да ясно, что больше! Ясно. А погода-та как?

— Солнечно! Тепло. Африка.

— Проклятье! — сочно выругалась трубка. — Ну, надо же так, а? Один раз не поехал и прокололся. До следующих выходных же теперь неделя. Чёрт!

Я не удержался, глядя на Кольку, который корчился за рулем от смеха, и подлил масла в огонь:

— Ну, это ещё если повезет. Может в следующий раз погоды и не быть. Или Нюра не пустит.

Яшка, услышав имя жены, взвыл:

— Да на хрен она мне сдалась? Дура! Такую рыбалку пропустил! А сколько взял-то? Сколько у тебя?

Уловив по тону, что сейчас вся месть зависит от моего ответа, я соврал напропалую:

— Слушай, а хрен его знает. Улов небывалый. Окуней ведро, а судаков покидал в мешок, да на безмен повесил. И только-только на крюк-то зацепил…

Яша заорал мне в ухо:

— Ну! Ну! И сколько?

— Да не успел заметить — пружину у безмена — хрясь! — и вырвало, представляешь.

Трубка странно хлюпнула и умолкла. Через секунду послышались короткие гудки. Я протянул телефон Коляну.

— Держи свою справедливость.

Тот прыснул хохотом:

— Пружину! Мешок! Судака подвесил, а пружину… Ну, ты Михалыч, даешь! Чё он там?

— Отключился.

— От зависти, что ли? Помер, поди?

— Да нет, вроде…

Нас перебил звонок. Колян снова прижал телефон к уху:

— Алё. Яш, ты чо? А чего голос у тебя кислый? — он расплылся в ехидной улыбке. — Не узнаю. Ты там живой? Чего-о? Телефон выронил? В следующие выходные? Ты за рулем? Ну, не знаю, не знаю. У нас с Михалычем уже стока рыбы… Да ладно, не вой. Конечно поедем. Исключительно ради тебя. Всё, давай, пока!

Колька хохотал, как резаный:

— Трубку выронил! Жену грозится из дома выгнать и на рыбалку просится.

— Ну, раз просится, придётся уважить.

— Это ж, если Нюрка разрешит.

 СЕКРЕТ  

Эмили стукнуло шесть. Она, конечно, и в пять была человеком серьёзным, но теперь стала совсем взрослой. Мама с папой только диву давались. И, разумеется, планы на летний отпуск обсуждали втроём.

Не успели родители рты открыть, как дочь мигом загуглила гостиницы, цены, погоду и объявила, когда жарко, где дорого, где удобно, где всё включено.

Мама спросила:

— Эм, а давай поближе к морю?

Эмили пощёлкала клавиатурой и выдала целый список вариантов:

— Вот, мам. На любой вкус.

— А с крытым бассейном?

Ответ не заставил себя ждать.

Тогда папа поинтересовался:

— Куда ехать — понятно. Вопрос, как добраться?

Эм тут же нашла расписание авиарейсов.

— На самолёте скучно, — сказала мама.

Эмилия выудила расписание поездов.

— В поезде душно.

Эмили открыла карту автомобильных дорог и проложила три маршрута.

— На машине неудобно, — заявил папа.

Дочь улыбнулась и отыскала аренду кареты, запряжённой тройкой лошадей.

— А что, если на самокатах? — не сдавалась мама.

— Пятнадцать дней с ночёвками. Может быть лучше без сюрпризов, ма?

Родители рассмеялись:

— Хорошо. хорошо! Пусть отпуск пройдёт как обычно.

Эмили помахала рукой:

— На следующей неделе у меня пересадка на Сатурне. Так что на Землю я прибуду через месяц и два дня к семи часам вечера. В каком ресторане заказать столик?

— Нет уж, — вздохнула мама. — Давайте на этот раз побудем дома. Я сама приготовлю кое-что.

— А что именно?

— Секрет.

 СУМАСШЕДШАЯ  

Вы приехали в Швейцарию и вдруг увидели поезд, который опоздал?

Мой вам совет, срочно обратитесь к врачу.

В этой стране подобного не происходит. И не может произойти. Потому что святыми покровителями тут являются Порядок и Точность. В первую очередь, на железной дороге. Но не только. Строго по часам плывут пароходы, идут трамваи, едут фуникулеры и авто. Расписания придерживаются даже эскалаторы, велосипедисты и… мамы с детскими колясками. Короче говоря, все.

С твёрдой верой именно в этот непоколебимый факт, свежим утром июньского дня, буквально в четверть седьмого, я распахнул дверь железнодорожного вокзала города Люцерн.

Не торопясь пригубил чашку капучино, съел круассан и поднялся на перрон. Там смирно ждал поезд. Устроившись в купе второго класса (замечу, все вагоны швейцарских поездов ходят по расписанию одинаково), я глянул в окно.

Минутная стрелка вокзальных часов уверенно щёлкнула и заслонила собой сорок третье деление циферблата. Отправление в 06.45. Предвкушая приятное путешествие, мне ничего не оставалось, как откинуться на спинку кресла и предаться безделью.

Раскрыв газету, я пробежался глазами по колонке новостей, а в момент, когда вновь посмотрел на часы, стрелка уже покоилась ровно на цифре 45.

И… невидимый призрак тревоги кольнул моё сердце. Что-то было не так., Но что именно?

Тут я понял.

Поезд!

Ну, конечно! Поезд, к искреннему удивлению, все ещё стоял на месте. Такого не могло быть. Бог мой, это же Швейцария! Если поезду пришло время двигаться, он будет двигаться. Но нет.

Самое поразительное случилось дальше. Стрелка часов, невинно задрожав, поколебалась один миг и… перескочила на цифру — ужас! — 46.

А состав как вкопанный продолжал стоять.

Изумлению моему не стало предела. Но не обо мне речь. В конце концов я беспокоился о швейцарцах. В такие моменты у бедолаг, наверное, вообще сносит крышу, возникает паника и рушатся все представления о справедливости. Если бы это увидел начальник вокзала, уверен, он немедля скончался бы от сердечного приступа, а в следующий миг написал заявление об отставке.