Малохожая тропка, пьяно извиваясь меж стволами дубов и клёнов, привела меня на укромную поляну. Когда-то, очень давно, стояло здесь уютное подворье с кирпичными постройками, садиком и огородом, но лет десять назад от него остался лишь поросший бурьяном фундамент да ржавый могильный крест под одичавшей яблоней.

Однако, как говорится, свято место пусто не бывает. Тропинка упиралась прямиком в заднюю стену новенькой бревенчатой избы с резным коньком на тесовой крыше. Это меня совсем не удивило. В наше время все, у кого есть финансы и возможности, скупают землю под застройку и возводят себе такие терема и дворцы, что короли да князья прошлого удавились бы от зависти.

Я неспешно приблизился, с любопытством и интересом разглядывая шедевр народного деревянного зодчества. Если бы над трубой не вился уютный дымок, а за окошками не качались белые в горошек занавески, дом показался бы необитаемым. Ни клумбы, ни грядки, ни даже завалящей собачьей конуры рядом. Один только бурьян в человеческий рост.

Что ж, надеюсь, «Проводник» не ошибся, и меня здесь ждут.

С шумом и треском проломившись сквозь заросли крапивы и лебеды, я увидел вдруг то, что ранее скрывала высокая трава: пару громадных куриных ног. Точнее, так показалось на первый взгляд. Толстые столбы, держащие дом, опирались на крестовины в виде мощных птичьих лап с острыми шпорами.

Интересно, как ЭТО умудряется стоять ровно и не падать? Должно быть, хитрый инженерный секрет. Однако хозяевам в фантазии не откажешь: мало того, что возвели классический деревянный сруб, так ещё и придали ему столь колоритный вид. Если рядом разместить колодец-журавель, а по деревьям рассадить фигурки леших, русалок и прочих котов учёных, случайный путник решит, что забрёл в сказку.

И тут мне вдруг захотелось немножко похулиганить, а заодно и подыграть владельцам забавного домика.

Отступив на пару шагов, я набрал воздуха и гаркнул:

— Избушка-избушка, а поворотись-ка к лесу задом, ко мне передом!

Хорошо так гаркнул, с душой и с чувством. Даже сумка с плеча съехала и на ногу упала. Вот только мне было уже не до сумки: следом за ней начала съезжать и моя крыша. Потому что изба дрогнула, закачалась и, привстав, начала медленно, со скрипом поворачиваться!

Вот показались сени и крыльцо с резными столбиками, показались — и дальше поехали. Пока я стоял с раскрытым ртом, словно пыльным мешком ударенный, домик успел раз пять повернуться вокруг своей оси, с каждым оборотом наращивая скорость. Внутри что-то весело трещало, падало и грохотало.

— Лови бабушку, добрый молодец, не дай погибнуть во цвете лет! — Раздался вдруг отчаянный крик, и с крыльца прямиком на меня рухнула носатая старушка в цветастом платочке и живописных серых лохмотьях.

Только подхватив её, я сообразил вдруг, что держу на руках классическую Бабу Ягу. Ничего себе улов! А та, удобно устроившись и нежно приобняв меня за шею, ошеломлённо глядела на свою взбесившуюся избу.

— Ты, касатик, чего ей сказал-то? Сколько лет живу, а такого чуда не видала!

— Ну, всё, как в сказках пишут, — смущённо признался я, — Повернись, избушка, к лесу задом, ко мне передом…

— Эх ты, грамотей! — Она легонько съездила мне по затылку. — Гляделки протри: куда задом-то⁈ Кругом лес! Так и будет теперь вертеться, покуда по брёвнышку не раскатится!

Вот ведь влип в историю! Кто ж знал, что изба меня послушается? Первый раз сталкиваюсь с такой техникой. Ладно, попробую всё исправить.

Осторожно опустив старушку на землю, я выпрямился, прочистил горло и командирским голосом рявкнул:

— А ну, изба, на месте стой, раз-два!

Ничего умнее придумать не смог. Однако, к моему удивлению, это сработало!

С натужным скрежетом избушка замедлилась и, наконец, замерла: к лесу задом и… почти ко мне передом.

— Ну, спасибо тебе, соколик! Спас имущество казённое, — Яга, подпрыгнув, уселась на нижнюю ступеньку крыльца и по-детски заболтала в воздухе обутыми в остроносые лапотки ногами.

Теперь я смог хорошенько разглядеть рухнувшее мне на голову чудо.

Старушка была как две капли воды похожа на Бабу Ягу из фильмов-сказок моего детства: те же спутанные седые локоны, торчащие из-под платочка, тот же длинный крючковатый нос с бородавкой, то же сморщенное лицо с ехидной усмешкой. Вылитый Георгий Милляр в гриме!

Яга, в свою очередь, с интересом изучала мою персону. Качнула головой, скептически хмыкнула:

— Это не тебя ли, милок, Проводник прислал?

— Да, меня, — подтвердил я. — Обещал, что получу здесь инструкции по первому трудовому заданию. Правда, забыл предупредить, что всё будет настолько экзотично обставлено. Нас тут что, скрытой камерой снимают? Или вы мне кинопробы устроили? А что, всегда мечтал в киносказке сняться! Лешего какого-нибудь сыграть…

— Лешего? Ишь ты, куда хватил! Лешего! Этому не один год учиться надобно, после практику пройти, лес свой получить, — фыркнула бабулька, поднимаясь со ступеньки. — Звать-то тебя как, жертва телеящика?

— Берендеев, Сеня. Ну, или Арсен Берн.

— Что ж, будем знакомы, Сеня — Арсен. А меня все Бабой Ягою кличут. Хочешь, верь, а хочешь — нет, но я всамделишная. Не киноактриса, не свихнувшаяся бабка и не хмельное наваждение, — увидев моё выражение лица, она махнула рукой в сторону входной двери. — Да ты не стой столбом, мил-человек, в избу заходи, там и потолкуем. И торбы свои прихвати, разный люд тут мимо шастает. Не ровён час, утянут.

Не зная, о чём и думать, я подобрал сумку с рюкзаком и взобрался по ступеням на высокое крыльцо. Шагнул через порог в тёмные сени, а из них — в просторную комнату.

Мозг мой наотрез отказывался реально воспринимать происходящее. После странных снов и посещения ночной твари поневоле начнёшь верить в разную чертовщину. Но то, что я нахожусь в избушке на курьих ножках, да ещё в компании сказочной Бабы Яги, в голове не укладывалось. Вот не укладывалось — и всё тут!

Не верю я в сказки. Не верю! Не тот возраст. Да и слишком уж похоже на банальный розыгрыш. Возможно, специально организованный компанией-работодателем. Это ведь их посредник назначил мне здесь встречу.

А если всё это — часть собеседования? Такая себе проверка на психическую устойчивость. Или вообще — кастинг для реалити-шоу? Значит, делаю вид, что поверил в их нелепую сказку, а дальше — буду подстраиваться под ситуацию.

Приняв это важное решение, я с интересом осмотрелся.

Внутри избы царил живописнейший беспорядок. Наверное, от моей хулиганской выходки не пострадали только печь, громоздкий железный сундук у окна и тяжёлый обеденный стол. На полу валялись опрокинутые лавки, вёдра, пучки сухих трав и осколки посуды, а под полатями у печки возвышалась бесформенная куча из разнокалиберных подушек.

— Ой, бабуля, извини, я не хотел…

— Да ладно, — оборвала меня хозяйка. — Велика беда! Сейчас приберёмся. Пособи-ка!

Вдвоём мы быстро навели порядок. Пока я забрасывал подушки на печную лежанку и развешивал травы на крючках под низким потолком, бабуля успела расставить лавки вокруг стола и подмести пол. Убрав метлу с совком в уголок за печью, она повернулась ко мне.

— Теперь, добрый молодец, сказывай, с чем пожаловал.

— А ты, Ягуся, сперва накорми, напои, в баньке попарь, а потом и вопросы задавай, — ответил я, с трудом сдерживая смех.

— Ты гляди, учёный! Слова нужные знаешь, — Яга хитро покачала головой. — Напоить-накормить — это можно, всё утро тебя ждала, угощение стряпала. А вот с банькой придётся обождать, во дворе она осталась. Вот повернём избу, тогда и попаришься.

— В каком ещё дворе? Там же, кроме крапивы с лебедой, ничего нет. Пусто.

— «Пусто»! — Передразнила она. — А ты чего думал, всё моё подворье следом за избой по мирам тягается?

Ответить мне не дали: в кармане настойчиво завибрировал мобильник. Извинившись, я вышел на крыльцо.

— Арсен, день добрый. Это «Проводник», — прозвучал в трубке смутно знакомый мужской голос. — Вы как? Живы-здоровы?