Что, если интерес императора мне только почудился? Или он был просто хитростью, долженствовавшей убедить, что нам с беловолосым и впрямь ничего не грозит? Что, если Вельх сумел оправдаться, убедил повелителя Заката в своей верности, доказал необходимость продолжить пытки? И прямо сейчас в дворцовых подвалах спешно вызванные палачи готовят свой устрашающий инструмент?

Чувство вины от таких размышлений отступало, но и появившаяся было лёгкость тоже исчезала без следа, а вместо неё возникали злость и обида.

«Пусть даже император и впрямь ищет Абсолют, чтоб защитить подданных – что с того? – убеждала я саму себя. – Он победит, а сила, полученная им, останется. Но любая сила способна оставаться в бездействии лишь до тех пор, пока она ничья – так учила меня когда-то Кайра. Взятая магом из текущего сквозь мир потока, облечённая в форму, сила должна быть истрачена вся, без остатка – иначе она так и будет требовать выхода и, не найдя его, приведёт к ужасающим последствиям для самого мага. А значит, императору, чтоб сохранить собственный рассудок, придётся продолжать пускать Абсолют в дело, но на что? На завоевание новых земель, например – ведь Империя всегда стремилась к расширению своих границ, огнём и мечом, если потребуется. Не получится ли так, что император, победив грокхов, обратит свой взор на номадов вместе с последними драконами? Не пойдёт ли войной на дорогие моему сердцу Степные Вольницы и Гартен-онарэ? Не сожжёт ли дотла Лесной Предел, открывая себе дорогу в земли Восхода?».

«А что собираешься делать с Абсолютом ты? – тотчас встревал язвительный внутренний голос. – Он ведь и внутри тебя будет так же зудеть и не давать покоя».

«Я что-нибудь придумаю, – горячилась я. – Сперва заставлю грокхов отступить с Закатных земель. После сяду на корабль и уплыву искать их укрывище, чтоб навсегда уничтожить эдакую заразу. А потом… потом поплыву за горизонт. Я слышала байки, что кроме Заката и Южного Осколка в Шагроне есть и другие земли. Вот их я и отправлюсь искать. И, если подумать, не зря же Абсолют вручил Поющих именно мне, наверное, есть в этом некий резон, мне пока неведомый. Так что выбора у меня и впрямь нет».

«А может, ты просто не хочешь его видеть?» – обидно хмыкал голос в ответ.

Я злилась на этот голос, спорила с ним, требовала оставить меня в покое, но он не умолкал.

Время ползло, точно сытый удав – медленно, лениво. Оно давило ватной тишиной из каждого угла, и в этой тишине тихое шарканье ног мага становилось похожим на рокот полноводной горной реки, несущей свои бурные воды с крутых скал вниз, к полям и долинам.

– Кан, да замри ж ты хоть на мгновение! – не выдержала я. – Что ты мечешься как мышь в лабиринте? Вот-вот дорожку в ковре протопчешь.

Беловолосый, от неожиданности и впрямь застывший в смешной позе – одна нога поднята, руки раскинуты в разные стороны, – с удивлением воззрился на меня.

– Хоть минуту не мельтеши, – уже спокойнее попросила я. – В глазах от твоих передвижений рябит и мысли разбегаются.

Маг, помедлив, опустил ногу.

– Хватит грызть себя сомнениями, Аэр, – проницательно заметил он.

– Да ничего я не… – язвительно начала я, но тут в коридоре раздались шаги, дверь распахнулась, и в покои, взмыленный, точно конь после скачки, влетел император. Облачён он был в простой солдатский доспех без гербов и знаков отличия, весь покрытый царапинами и вмятинами. Мех, пришитый понизу накинутого на плечи плаща, свалялся, с сапог при каждом шаге опадали куски грязи, пачкая лежащий на полу ковёр.

– Идите за мной. Оба, – скомандовал император, поправляя портупею с ножнами, резко развернулся и, не дожидаясь ни ответа, ни выполнения приказа, зашагал прочь. Недоумённо переглянувшись, мы с Каном последовали за ним.

Император явно торопился, казалось, что не будь он с детства приучен в любой ситуации держаться спокойно, как и подобает правителю Заката, так понёсся бы вприпрыжку. Впрочем, и без того поспевать за его широким шагом оказалось непросто.

Двери знакомого уже зала предусмотрительные стражники, дежурившие возле них, распахнули заранее, так что в гудящую растревоженным ульем толпу разряженных кто во что горазд придворных нобилей и суровых, крепких телом, воинов со знаками различия один другого выше император ворвался точно пущенный из баллисты снаряд.

Голоса затихли, присутствующие поспешно опустились на одно колено, приветствуя повелителя. Не глядя на них, император проследовал к столу, на котором вместо пергаментов, вывезенных из Башни Абсолюта, и военных донесений, на сей раз красовалась огромная, до мельчайших подробностей прорисованная карта Заката.

– Господа, – громко обратился император к присутствующим. – Оставьте, я позвал вас не для обмена светскими любезностями.

Нобили, большинство из которых, судя по рыхлому телосложению, не утруждали себя физическими нагрузками, тотчас поднялись, скрывая облегчение. Император сделал вид, что ничего не заметил.

– Я получил доклады от командиров стоящих на границе Альтара войск. Наша оборона прорвана, небольшие отряды верных то и дело умудряются проскальзывать на земли Империи. Один из таких отрядов почти добрался до Скоррде, хорошо, разведчики не подвели, – повелитель Заката многозначительно скосил глаза на свой мятый доспех. – Может, это был не единственный такой отряд в окрестностях столицы, точно мы не знаем. Оставшиеся на границе войска сильно потрёпаны, большей их части уже не существует. Я отдал им приказ держаться до последнего, чтоб дать нам время эвакуировать мирных жителей из полуночных провинций. Из Кхарра на днях прибыл гонец – маги организуют отступление жителей города и окрестных поселений. Я отправил им указание всех вести в столицу. Господа нобили, в связи с этим первое поручение у меня будет к вам. Я хочу, чтоб каждому бежанину нашлась крыша над головой. Также на ваши плечи ляжет обязанность позаботиться об их пропитании. И помните – на дворе зима, так что жильё должно быть тёплым.

– Но мой повелитель, – раздался неуверенный голос. – От Кхарра до Скоррде всего месяц пути. Как мы успеем построить столько жилья. За этот срок можно возвести лишь несколько бараков, но утеплить их мы…

– Это ваши проблемы, дукс Каррен, – жёстко оборвал посмевшего спорить император и тяжело упёрся кулаками в край стола. – Не успеете построить – размещайте в своих дворцах. Там у вас, почтенные нобили, и тепло, и сухо, и места хватит.

– Как прикажет мой повелитель, – с почтением отозвался нобиль, но в голосе его слышалось недовольство.

– Кроме того, – тяжело добавил император, отыскав, наконец, глазами говорившего, и уставился на него. – Я рассчитываю, что вы также найдёте место для расквартирования солдат – как новобранцев, так и тех, кто отступит к столице вслед за мирными жителями. И средства для обеспечения им положенного по военному времени питания.

– Вы хотите сдать границу, мой повелитель? – удивлённо вскинулся нобиль. – Но ведь…

– Верно, – кивнул император. – Её удержание забирает слишком много жизней. Поэтому, как только мы укроем в Скоррде всех бежан с севера, которых сможем, войска оставят удерживаемые позиции. Стены столицы высоки и крепки, здесь мы сможем собрать все оставшиеся силы в единый кулак и дать верным бой. Другого способа победить у нас нет.

Нобиль, худой как щепка, с невероятно длинным носом и бегающим взглядом, скрежетнул зубами и поклонился, на этот раз молча, дабы не навлекать на себя ещё больший гнев.

– А что же Рран, повелитель? – раздался другой голос, и император повернул голову в его сторону. – Там ведь тоже бои, как я слышал…

– Рран пока держится, – мрачно проронил император. – И держится хорошо. Берег вокруг города слишком дик, высадится на лодках и обойти защитников посуху у верных не получилось, они вынуждены идти в лоб, пытаясь захватить порт. Но пока они не преуспели. Кроме того, туда уже спешат отозвавшиеся на мою просьбу о помощи вольники…

– Иными словами, вы хотите оставить южан обороняться самостоятельно, а врага из полуночных провинций натравить на Скоррде? Но, повелитель, это же столица, главный город Империи, разве можно подвергать её жителей такому риску?..