У меня получилось. Святые боги, наконец-то я могу положить конец царствованию магов над существами. Свиток подчинения легко…

Дальше страница была оторвана. Но я все равно сделала вывод, что ведьма достигла успеха. Видимо, и ее напрягало давление разных благородных князьков, посчитавших себя высшим сословием.

Но кому об этом рассказать? Майя Вольфовна недвусмысленно дала понять, что злополучный дневник могу прочитать только я.

Изучая строчки, не заметила, как Мила и Злата уснули, а мне, после полученной информации сон не шел. Я хотела посоветоваться с женщиной, которую моя бабка назвала своей верной подругой. Если меня не оставит удача, то она так и сидит на месте Агафьи и читает скучный журнал.

Борис, налакался молоком и спал как убитый, улегшись внизу моей постели. Осторожно спустив ноги, накинула халат и вышла за дверь.

Стояла полночь. В общежитии было тихо и слышалось, как в комнатках переговариваются соседки.

Я спустилась на один этаж, некстати, вспомнив, что в методичке было правило о ночных хождениях. «После одиннадцати вечера спальню нельзя покидать». В первый раз завхоз меня не наругала, а во второй я не была уверена в ее благосклонности.

Прикинув, что мне грозит очередная отработка, все-таки поспешила к себе, но, как назло, на лестницу выскочила Люба, знакомая после парочки совместных лекций.

Студентка, дружившая с русалкой, вела себя очень странно. Она чесала крестец, ее глаза ходили ходуном, распахнулись, напоминая мне очи олененка из мультика, а при виде меня, она заверещала:

– Ульяна, помоги!

Я подбежала к ней поближе, не понимая, что происходит.

– Люба, что с тобой? – девушка съезжала по стенке.

Она продолжала остервенело водить пальцами по пояснице.

– Уль, я не хочу, – жаловалась мне, – они меня заставляют. Уля, помоги. Я, правда, очень не хочу.

Девушка вцепилась в меня мертвой хваткой.

– Да о чем ты? – недоумевала я.

Но студентка меня будто бы не слышала.

– Уууууллллляяяяя!!! – крикнула что есть мочи.

И на ее зов откликнулись все, кто проживал в общежитии. На лестницу выскочили знакомые и незнакомые мне лица. Сверху подбежала Волкова, снимая с меня пальцы верещащей студентки.

– Я не хочу! – Люба опять закричала, намотала на себя странного вида заклинание, а когда активировала, обмякла возле стены.

В этот момент спустилась Моревна. Она увидела свою бездыханную подругу, нависла над перилами лестницы и заголосила:

– Любу убили! Иномирянки убили! Что же здесь делается!

Через мгновение на пролете образовались Майя Вольфовна, Агафья и еще кто-то, очень напоминающий домових в столовой.

– Вызови ректора и криминалиста, – приказала ему завхоз, не глядя в мою сторону.

Ее подчиненный ретировался, а я переминалась с ноги на ногу.

– Майя Вольфовна, я не знаю, что случилась, – пыталась оправдаться, но женщина меня оборвала.

– Пребудет Дмитрий Игоревич и Вячеслав Алексеевич, Ульян. Они лучше разбираются в подобных делах.

Спорить с ней не решилась. Меня обняла Злата, но я не могла отвести взгляд от Любы. Она просила  о помощи, говорила, что это не хотела, упоминала каких-то "оних".

Видимо, на меня влияло, что перед отбоем я изучала мамин дневник. Может, мне показалось? Может, студентка никакой ахинеи не несла и сама совершила над собой злодеяние.

– Твари, что вам девочка сделала? – не унималась морская царевна. – Она же беззащитная, почти без магии.

– Уймись, – призвала ее к порядку старшая в корпусе. – Злата и Ульяна только поступили. При всем желании бы не смогли.

– Я этого так не оставлю, – пылала праведным гневом Мила. – Люба тоже русалка. Ее мой отец как придворную отправил…

Ульяна

Меня била дрожь все время, пока мы стояли над телом Любы. Майя Вольфовна никому не давала подойти к нам, поэтому на лестнице образовался своеобразный круг. На расстоянии держались любопытствующие студенты во главе с Милой, стянувшиеся в плотные ряды, перед ними стояли завхоз вместе с комендантшей, бросавшие на меня укоризненные взгляды, и я со Златой.

Подруга меня поддерживала, но я все равно почему-то ощущала себя виноватой. Несчастная же звала меня, кричала, просила о помощи.

– Что произошло?! – первым услышала спокойный голос Дмитрия Игоревича.

Ректор с трудом пробирался через толпу учеников, а за ним следовал вечно хмурый декан криминалистики.

– Разошлись все быстро! – прикрикнул Вячеслав Алексеевич, умевший наводить панику на молодежь. – Хотите к Контузову на внеклассные занятия? Или ко мне?

К двум энтузиастам никто не стремился, и большинство студентов ретировалось, включая оборзевшую, но все-таки расстроенную русалку. Мила сжимала перила, трясла волосами и всхлипывала. Мне даже стало жаль ее, но что я могла поделать?

Мне тоже хотелось уйти. А что? Он же точных команд не давал, что мне требуется остаться. Так что подобравшись, поспешила раствориться среди шепчущихся девчонок. Но Бойцов, внимательный хлыщ, мои поползновения пресек одним  движением. Схватил за шкирку, остановил и, возвышаясь надо мной, начал выспрашивать:

– Вы-то куда собрались, Ульяна? – по тону невозможно понять, обвиняет он или нет. – Кто-то должен рассказать о произошедшем.

– А она без адвоката говорить ничего не будет, – вылезла впереди Волкова. – Что за царство такое, один день, и студента грохнули? У вас как с системой безопасности?

Профессор с ужасом посмотрел на начальство. Не привык он к хамовитым дамочкам, указывающим на ошибки. А мы такие, нам палец в рот не клади, и другие конечности тоже не стоит.

– Скройтесь, Волкова, – прижал ладонь к переносице явно уставший глава Университета. – Ничего мы Ульяне не сделаем, только расспросим, что случилось.

– Ага, так я и поверила, – фыркнула она. – Это какой-то стандартный развод прокуратуры. Если что, имейте в виду, я здесь на уши всех подниму.

– И что сделаете? – как-то не по-доброму ухмыльнулся мой куратор.

Но допустил фатальную ошибку, считая, что мы молодые, зеленые, с миром почти незнакомые.

– А в коммуну к бабкам поеду, – пригрозила вдруг Злата, выдавая мне доселе неизведанную информацию. – Говорят, они за своих горой стоят. Приедут к вам на поляну и будут частушки матерные читать, пока вы мою подругу не отпустите.

– Так, – не выдержал Иванов, подталкивая девушку на этаж. – Клянусь вам, никто не считает, что Ульяна в чем-то виновата. Но в интересах следствия она расскажет об увиденном только нам и больше никому, я ясно выразился?

Он обернулся, и его глаза вспыхнули огнем. Впечатление производило, но защита Волковой меня покорила больше.

– Да, Дмитрий Игоревич, – я понурила голову, но успела подмигнуть рыжеволосой. – Я все поняла.

– Вот и отлично, – выдохнул ректор. – Идемте, Ульяна. Время позднее, а вам еще к завтрашним занятиям готовиться.

Я нехотя отвернулась от лежащей девушки. Над ней стоял Вячеслав Алексеевич и вдумчиво всматривался. Развернул тело, посмотрел спину и хмыкнул.

Не выдержав, все-таки добавила, осознав, что это может быть важным:

– Она касалась поясницы, профессор Бойцов. Почти все время, пока со мной болтала.

– Хорошо, Ульяна, идите, – он принял заявление к сведению и опустил чуть ниже границу ее брюк.

Возможно, что мне показалось, но под лампой блеснул непонятный знак.

– Идемте, идемте, – тянул за собой Иванов, уводя из общежития.

Мы спустились. Дмитрий Игоречи что-то шепнул Агафье и Майе, а потом вышли на улицу. С трудом утерпев в помещении, набросилась на ректора с фразой:

– Что за коммуна? Мои родственницы как хиппи, что ли?

Задавать вопросы о погибшей Любе боялась. Вскоре подойдет куратор, и я смогу узнать чуть больше.

– Нет, – блондин поморщился, – не совсем так.

– В смысле? – пока проходили мимо Луки, машинально погладила дерево.

Оно ответило мне ласковым шелестом листьев и звоном навешанных цепей. К своему удивлению, заметила, что из окна комнаты на нас взирает морская царевна. Но в выражении лица ненависть не читалась. Она с каким-то жалостливым взглядом провожала спину Дмитрия Игоревича.