– А, – беспечно отмахнулась русалка и вежливо проговорила. – Когда кажется, Леонид Валентинович, это старость и галлюцинации. Вам бы дела передать и в отпуск съездить, а то вы в Тридевятом царстве в древности лет смуту сеете и вражду между учениками. Никакого воспитательного процесса для молодежи.

Пожалуй, это было слишком. Все замолкли и ждали реакции князя.

– Я этого так не оставлю! – окончательно разгневался глава совета по работе с нечеловеческими расами. – Еще ни одна пигалица мне не указывала, что делать. Да я прямо сейчас к Дмитрию Игоревичу пойду.

– Тогда я с вами, – Прозвучало чересчур двусмысленно, да и Мила прибавила антуражу. Томно вздохнула и мечтательно закатила глаза. – Пусть меня накажет.

Страшно подумать, что она себе напредставляла.

Юсопов давления не выдержал. Схватил со стола папку и ретировался под дикий хохот в кабинете.

Нет, все же стоит присмотреться к блондинке. Иногда из ее уст раздаются не только ругательства, но еще и разумные вещи.

– Мила, какая ты храбрая, – к нам приблизилась одна из ее подпевал. Кажется ее звали Люба. – Я бы так не смогла.

– Привыкай, – мрачно отозвалась русалка. – Если у нас Юсупов в комитет вошел, то не уймется, пока всех оборотней не уберет.

– Ты его знаешь? – неожиданно для себя самой спросила соседку.

Мила медленно развернулась.

– Блаженная испугалась? – она елейно улыбалась. – Бойся сильнее. Ягушек все терпеть не могут, а он особенно.

– Это действительно странно, – не осталась в долгу, – я-то думала, что уборка начинается с борьбы против рыбного запаха, – и демонстративно зажала нос.

Изливаться ядом и я умею.

Ответить мне Моревна не успела. Пора было покидать аудиторию и идти на следующее занятие.

Посмотрев в расписание, я заныла и прижалась лбом к стене. После утреннего истязания у меня опять назначена встреча с упырем. Радует, что хотя бы не тет-а-тет. Но и предмет предстоял интересный – Теоретические основы квалификации магических преступлений и назначения наказания.

Я плохо ориентировалась, и заметив мою беспомощность, меня подхватили парни, которые сидели на лекции позади.

– Максим, – первый коротко представился, убирая от лица длинные рыжие прядки.

– Ульяна, – протянула ему руку.

Макс больше походил на жителя моего мира. В джинсах, в темной футболке с изображением известной в России рок-группы, с модной удлиненной прической. Он-то и подшучивал надо мной и Милкой, пока мы пререкались.

А Марка я и без напоминаний узнала бы. Высокий, с широкой спиной. На голове с двух сторон были выбриты виски, и они сияли на солнечном свете так, будто юноша по ним полиролью прошелся. А в центре из длинных волос он сплел несколько витиеватых кос. Одет был в шерстяную рубаху, кожаные штаны, с плеча свисала шкура волка.

– Это Марк, – ударил его по спине друг. – Он викинг и приехал к нам по обмену, почти ничего не понимает.

– Всёуо я п-пон-ним-маю, – с похожим на финский акцент возмутился парень. – Н-но моуолчу.

По обмену? Я во все глаза уставилась на воина. В методичке ничего подобного сказано не было. Что-то преступно мало знаю я об этом мире, надо где-то щедрый источник информации найти. Кот не в счет, он мне про бабку что-то подозрительное умалчивает.

– Пойдем, проводим, – предложил мне Максим, заодно всунув листок бумаги. На ней был изображен он сам с электрогитарой наперевес, Марк с, оппаньки, лютней, еще какие-то незнакомые парни, играющие на органе, современных ударных, огромной балалайке и гуслях. На мой, естественно, возникший немой вопрос, он пояснил. – У нас рок-группа, Изагорские еноты. В конце месяца концерт будет. Приходи.

– Ого, – я растерялась, не столько от новости, сколько от названия.  – Не знала, что в Университете и дополнительные занятия есть. Приду обязательно.

И не солгала. Было жутко интересно, как ребята вдарят рок в этом чинном древнерусском месте с населяющими его законниками. Но и энтузиазм их немного пугал. Я барышня без музыкального вкуса и без предпочтений, но и мне известно, что творчество у начинающих музыкантов больше напоминает завывание ветра, мяуканье драного кота в весеннее обострение или еще что похлеще.

– Скоуолк-ко хуоч-чешь, – отозвался немногословный викинг.

Мы обогнули главный корпус и зашли в мрачного вида терем. На вывеске значилось: Факультет криминологии. На первом этаже столпились знакомые лица.

– Это да, – мечтательно вознес глаза к потолку Макс, продолжая беседу. – Посмотри в своем общежитии на главной доске. Девочки, правда, больше на танцы ходят или на курсы кулинарные. Их я очень советую.

Он переглянулся со своим другом. Судя по всему, они эти курсы тоже посещали, были, так сказать, подопытным материалом с развитой челюстью.

Настораживает, что он не первый, кто мне подобное советует. У меня на лице написано, что из меня хозяйка никакая? По каким критериям они это определяют?

К счастью, от ответа меня спасли распахнувшиеся двери. Все гурьбой ринулись в аудиторию, и я успела заметить, что на криминологии почти нет девчонок. Следуя прошлому примеру, уселась за первую парту, а рядышком застыла Люба, крепко сдружившаяся с русалкой.

Я похлопала по стулу. Мне то что? Я ни с кем не ругалась, а если у Милы планктончик в голове отплясывал лихую чечетку, то не я в этом виновата. Пусть ее отец качество воды в море проверит на вирусы и бактерии.

– Можно? – обрадовалась девушка, а я кивнула.

Сказать больше ничего не успела. В кабинет вломился упырь в злостном настроении. Признаться честно, в хорошем за два дня я его еще не видела.

– Дорогие студенты, – он прошелся холодным взглядом по всем, заставляя рефлекторно съеживаться. – Рад заметить, что в сплоченные мужские ряды стали вливаться и девушки, – он двинул подбородком в нашу сторону.

Но на искреннее восхищение походило плохо. Видимо, откуда сверху прилетел приказ, что на курсе женского пола не хватает. Хотя мы-то тут причем? Нас их артефакт  на факультет определил.

– Начнем, – профессор встал у доски и недурно объяснял, что есть уголовный кодекс, что его следует изучить от корки до корки, чтобы потом квалифицировать дело. Что необходимо анализировать все факты, а потом уже бросаться к букве закона. И что этот предмет долгое время будет у нас основополагающим. А еще, что очень многое зависит и от чиновников, так как неточные трактовки в кодексах позволяют злоумышленникам уходить от наказания.

Я млела от удовольствия. Готовясь к поступлению, читала тонны литературы и находила общие формулировки в лекции. Магический университет пока не сильно отличался и действовал схоже с академиями Москвы.

Жаль, что каждый раз, когда глаза Вячеслава Алексеевича падали на меня и Любу, он сдвигал брови и становился удивительно похож на свернутого обиженного ежа. Рассказывал-то он мастерски. Любой оратор позавидует.

– Вы знаете, за что у нас строже всего карает закон? – спросил всех в конце занятия.

В толпе студентов вверх поднялась рука.

– Да, Елисей, – помахал ладонью, позволяя юноше говорить.

– За запрещенные заклятия, профессор Бойцов. – Ответил парень.

А я закрутилась на своем месте, не поверив в услышанное. Мне, что же, и просмотр фильма о волшебном мальчике в очках в жизни пригодился?

– А что за заклятья? – продолжал расспрашивать Бойцов.

– Ну, – первокурсник сморщил лоб. – Применение камня боли, использование мертвой воды и прочтение свитка подчинения.

– Верно, – преподаватель отошел от доски. – Вот только их не бывает. Когда-то давно маги уничтожили все опасные амулеты, а из-за этого пришлось отделить миры. Нет-нет, но где-то всплывают различные исследования сумасшедших ученых.

– Кто же такую пакость делает? – со своего места возмутилась моя соседка. – Как их только земля носит?

– Не так давно была уничтожена целая банда темных артефакторов, – Вячеслав Алексеевич уселся за стол и сложил на него локти. – Ходят слухи, что один из злополучных предметов смогли восстановить, но пока его никто не нашел.