— Ага, — сказал он с большим удовлетворением, хватил глоток горячего чаю и закашлялся. — Значит, у тебя устаревшие сведения. Сейчас я скажу тебе то, чего почти никто не знает. Знаю только я. Мне, Саша, эту информацию доверили…

Я быстро вспомнил: в Клубе традиционных ценностей Герасим объясняет ученикам и последователям, как устроена жизнь. Он говорил тогда: "Есть разные способы подтвердить свой высокий статус. Можно демонстрировать, что у тебя есть деньги, но это примитивный путь. Куда правильнее — показывать, что ты владеешь информацией. Проявить в деловом разговоре свою осведомленность — круче, чем прикатить на "бентли".

И сейчас, глядя на меня красными от недосыпания глазами, с кривой, как вопросительный знак, картофелиной на пластиковой вилке, он заставлял меня поверить, что располагает информацией, что он — статусный, что с ним надо иметь дело.

— Это не так, Саша. Его песенка спета! Я знаю этих людей, — продолжил он уверенно, трезво и со злобой. — У них полная утрата чувства опасности. Это ельцинское поколение, в девяностые годы они гуляли себе на просторе, вызов в прокуратуру для них — это как эпизод в шахматной игре. Они думают: "Даже если у меня ферзя съедят, все равно я потом встану из-за стола и пойду кофе пить, а в следующем туре отыграюсь". Но не будет никакого следующего тура. Через пару месяцев его пригласят на беседу в один кабинет, он будет задержан как важный свидетель, а ночь проведет в СИЗО уже как обвиняемый. И уезжать из страны поздно. На него поставили сторожок. Он внесен в списки тех, кого задержат при любой попытке пересечь границу.

"Занятно, — подумал я. — Еще полчаса назад мне не было известно даже имя хозяина моей квартиры. Сейчас же я знаю о его делах гораздо больше, чем знает он сам".

— Я все время думаю, какой правильный и даже излишне гуманный человек Петр Валерьевич, — продолжил Герасим, строго посмотрев на меня, чтобы я запомнил эти его слова. — Не знаю, известно ли тебе, что он предлагал самые выгодные варианты. Он говорил: "Отчет о твоей компании я буду давать только через два месяца. Еще есть время договориться по-хорошему". Петр Валерьевич предлагал вместе развивать бизнес, подгонять заказчиков из госструктур, он даже решил, что его собственный сын войдет в дело и получит контрольный пакет. Тот сделал вид, что повелся на условия, но вместо этого стал ответный удар готовить. Но так не надо никогда поступать. Плохо будет тому, кто попытается кинуть нашу команду.

— Надо же, — сказал я. — Да, я, конечно, подозревал, что за него серьезно возьмутся, но не думал, что это произойдет так быстро. Не повезло мужику. Я принял к сведению все, что ты хотел сообщить мне. Информация довольно-таки интересная, но сейчас нам пора уходить.

Допив чай на веревочках, мы вышли на площадь, теперь уже залитую солнцем. На нашем пути снова послышался звон — продавщица в розовой косынке продолжала выметать россыпи стекла из своего ларька.

— Посмотри-ка, Герасим, наверх. Вот солнышко. Видишь, какие фокусы я могу устраивать? Если бы не я, тьма в Москве стояла бы до полудня.

Он посмотрел на меня грустно и зло. Линников привык, что все в этом мире должно соответствовать некоему формату, а здесь формат был ему непонятен. Потому он делал одну ошибку за другой. Он рассказал мне слишком много и ничего не получил взамен.

У меня все еще сохранялось чувство, что в голове кто-то бродит и оттуда, изнутри, бьет ногами по моим ушам. Необходимо было что-то этому противопоставить, как-то взбодрить себя, повеселить… И пора заканчивать разговор с Герасимом, ну его к черту, он выжал себя до последней капли. Только надо дать ему по носу, чтобы больше не совался, чтобы этот сюрприз не ждал меня за очередным углом. Люди, подобные ему, любят беседовать о заговорах, о тайных империях, о незримых хозяевах мира…

— Знаешь, твой Петр Валерьевич еще не вершина мироздания, — сообщил я максимально лениво. — Есть некий закрытый клуб… и я к нему причастен, пусть в звании не генерала, а, скажем так, младшего офицера. Ты, надеюсь, читал книгу Бжезинского "Великая шахматная доска"? Тебе ведь ясно, что все в мире происходит не просто так, что есть люди, которые реально стоят за всеми процессами? Изюмов — это человек, о котором могут упомянуть в газетах, а вот о них ты никогда не прочитаешь. Петр Валерьевич умный человек, он адекватно оценивает мощь этой организации. Квартиру, отобранную у того мужика, он подарил мне, чтобы с моей помощью войти с ними в контакт… Ладно, рад был снова встретиться. Думаю, может быть, нам стоит и тебя взять на заметку? Только не проявляй инициативы. Понадобишься — тебя позовут.

Посреди площади, названной площадью Европы, я увидел, как Герасим Линников садится в машину и уезжает. Тогда я поймал такси, двадцать минут спустя был у себя дома, тут же лег спать.

…Наступил полдень, и меня словно крючком выдернули из сна. Теперь непременно надо встретиться с тем человеком. Только аккуратно — чтобы себя не подставить. Риск реально большой, и лучше не думать о нем, не углубляться в размышления. Но и отказаться невозможно — такие компромиссы с совестью не проходят даром. В конце концов, я десять месяцев жил в его квартире. Бояться не надо — все пройдет хорошо, если действовать стерильно и чисто.

Прежде всего надо выяснить, где искать владельца "Британской империи". Я сел к компьютеру, несколько часов провел перед ним, но Интернет выплюнул ничтожную, ничего не решавшую информацию. Упоминания на специализированных сайтах и четыре явно проплаченных интервью в глянцевых экономических журналах.

И еще я узнал, что в конце зимы мой герой преподнес бассейн небольшому российскому городу — сайт провинциальной газеты бережно хранил в своем архиве эту новость.

Он был истинно деловым человеком, этот мой клиент, не тратил время на светские тусовки и политику не хавал. "Лучше бы ты, братец, вкладывал часть своих денег в бестолковые и наивные политические проекты, покупал радиостанции или газеты, создал фонд своего имени. Насколько легче было бы сейчас тебя ловить, у какого-нибудь Сапожникова наверняка оказался бы номер твоего мобильного телефона" — так думал я, перебирая никуда не ведущие ссылки.

В его компанию обращаться бесполезно, никогда меня с ним не соединят, не пропустят дальше секретарши. Как его искать — не расскажут: когда-то я работал в структуре, где уволили девочку, которая всего лишь открыла по телефону тайну, что ее шеф по делам уехал в Австрию (причем звонивший был свой человек, партнер фирмы). И у меня уже не будет такой удачи, как в прошлый раз, когда я все-таки сумел прорваться к своему работодателю и помощник его кричал мне: "Хелло, мистер Уилсон"… Кстати, вот, быть может, выход…

В любом случае не стоило звонить прямо из "Британской империи". Я покинул квартиру, оказался на улице и конспирации ради решил приобрести себе второй мобильник. Но по дороге вспомнил, что бывают еще и телефоны-автоматы, купил карточку, набрал номер — тот самый, что еще с осени сохранился у меня в записной книжке.

Девушке, взявшей трубку, я сообщил, что у меня есть новости от господина Уилсона из Великобритании. Сообщение исключительно важное — я могу передать его только лично руководителю холдинга.

Меня попросили остаться на линии, я понял, что сейчас будут консультироваться с шефом. Потом она возникла вновь и сказала, что соединяет меня напрямую.

Еще через секунду я услышал, как человек, с которым я так хотел встретиться, говорит мне: "Слушаю вас. Вы от Тони Уилсона?"

— Меня зовут Александр Л. У меня к вам срочный и очень важный разговор, — начал я, стараясь говорить бесстрастно и сухо. — Господин Уилсон попросил передать вам сугубо конфиденциальную информацию. К сожалению, я не могу предоставить ее по телефону, поэтому очень желательна личная встреча. Реально наша беседа займет не больше десяти минут.

— У Тони проблемы? — спросил он.