– Накололи, а! – радовался Парас. – Накололи, бля, китаезов!

Бурн промолчал. Для него Парас был одним из тех, чье единственное оружие – насилие. Они выполняли роль тарана для таких, как он. Пусть радуется своей удаче. Пусть поверит в то, что он непобедим. Ему понадобятся эти силы, когда китайцы или еще кто захотят принять участие в игре и придут в Мосс-Сайд мстить.

– Хочешь девочку? – предложил Парас. Ирландец отрицательно покачал головой. «Видимо, педрило», – подумал Парас. Он не любил иметь дело с голубыми.

– Я думаю, нам надо быть настороже, – мягко настаивал Бурн.

– Мосс закрыт наглухо, – ответил Парас, внезапно раздражаясь. – Кругом свои люди. Это город-крепость. Как Иерихон, бля. Без нашего ведома сюда никому не пробраться. Вообще, – он усмехнулся, – что белые, что китаезы – для нас один хер. Все выглядят одинаково.

– Теперь они знают, что кто-то за ними охотится.

– Прекрасно. Пусть видят наши намерения.

– Они поймут, что это одна из банд Мосс-Сайда. Для китайцев это может быть любой из нас – маленькие разрозненные группировки, которые дерутся друг с другом за доходы от наркотиков и девиц. Именно таким они видят Мосс-Сайд. Они будут объединяться, чтобы защищать свое. Покровительство и проституция их особо не волнуют, так как здесь вы будете конкурировать в открытую. Наркотики, героин – вот что они будут защищать. «Чарли» их никогда не интересовал. Пусть кокаином занимается Южная Америка. Но героин... они торговали им тысячу лет. У них налажена система доставки из Юго-Восточной Азии. И они не могут себе позволить лишиться всего этого из-за какого-то Мосс-Сайда.

– Нам нужны друзья. Такие же сильные, как они сами.

– Их пока нет.

– А вы? Вы ведь не хуже их.

– Мы с вами. Но начнем действовать только тогда, когда будем готовы.

Парас плюхнулся в кресло и надулся, как ребенок, получивший выволочку.

– Что будем делать с деньгами? – спросил он наконец. – От наркотиков избавишься – и тебя уже не выследить. А эти чертовы меченые деньги, тридцать тысяч, как от них-то избавиться?

– Мы позаботимся об этом. И об оружии тоже.

– Сколько нам причитается из тридцати кусков?

– Двенадцать.

– Черта с два.

– Надо заплатить за оружие.

– Да у вас полно оружия, а?

Бурн пожал плечами.

– Нам оно тоже стоит денег. Чтобы достичь своего, нам за все приходится расплачиваться. – Ему вдруг захотелось выбраться отсюда на свежий воздух. Гнетущая атмосфера в комнате без окон, тяжелый дух с резким запахом черных вызывал тошноту.

– Этот, бля, легавый поклялся, а? – Парас распалялся все больше. – Да я ему, суке, пасть порву!

Бурн промолчал. Он ненавидел ребят в синей форме, но и не одобрял нападения на полицейского. Было уговорено, что черные пойдут в Чайнатаун и что-нибудь повредят – здания или автомобили, это должно было показать китайцам, что те уязвимы. Не согласовав с Бурном, Парас самовольно решил устроить нападение на полицейского. Ответных мер пока не последовало, но теперь полиция настороже. Особенно этот подозрительный ублюдок Соулсон.

– Где сейчас твои парни? – спросил ирландец, желая сменить тему разговора, пока не прорвалось его раздражение.

– Они в надежном месте, – ухмыльнулся Парас. – Сидят в глубокой норе в полной безопасности.

– Будем надеяться. – Бурн поднялся с кресла и пошел к двери. – Я возвращаюсь в гостиницу. До завтра.

Только дверь закрылась за ирландцем, как Парас вскочил, яростно пнул стол и громко выматерился, понося всех и никого в частности. Открылась дверь, и вошел Стэш Максвелл, полукровка со светлым оттенком кожи. Его правильно очерченное лицо контрастировало с растафарианским[7] нарядом, волосы скрыты под разноцветной шляпой с обвисшими полями. Полуобразованный, он понимал, что без денег ему никогда не выбраться из Мосс-Сайда. Человек, не лишенный амбиций, оставаясь в тени Параса, он старался быть его голосом разума. Такое партнерство устраивало их обоих. В отличие от большинства окружающих Параса людей, Максвелл не тратил денег на побрякушки и автомобили, а хранил их в банке, откладывая на будущее ради того, чтобы когда-нибудь покинуть Мосс-Сайд.

– Что с тобой? – спросил он не прекращающего ругаться Параса.

– Ирландец сраный! Все белые одинаковы. Все, бля, смотрят на тебя сверху вниз. Думают, они лучше.

– Пока мы не добьемся своего, придется с этим мириться.

– О чем ты, мать твою, говоришь!

– Мы должны стать такими же. Они это делают не из-за денег, как мы. У них это что-то вроде религии. Привлеки их на свою сторону, и сможешь бросить вызов правительству, полиции...

– Да уж, полиции... Знаешь, сколько мы получим за это ограбление? Двенадцать тысяч. Мы, бля, рискуем, а за все про все получаем какие-то поганые двенадцать кусков!

– Успокойся. Грабежи, вся эта чушь когда-нибудь кончится. А с помощью этих людей ты далеко пойдешь. – Максвелл подвинул стол на место, в центр комнаты, и поправил стулья, раскиданные пинками Параса. Он был хорошим помощником, голосом разума раздраженного вожака. Они дружили еще с тех пор, когда вместе прогуливали уроки в школе. – Возьми себя в руки, нам нужна твоя выдержка. У нас все козыри на руках. А когда у нас будет оружие, к нашему району будет так же трудно подступиться, как к белой целочке. Подожди немного, и мы получим все, что хотим.

– Раньше мы никогда не ждали.

– Сейчас другая ситуация. Будь сдержан. Позволь им покомандовать. Придет время, и мы начнем действовать самостоятельно. А пока делай, как тебе говорят. Стань их лучшим другом. Идет?

Парас кивнул и снова сел. Ударил огромным кулаком по столу.

– Двенадцать кусков, мать их в душу! Как нищему, на хер! Надеюсь, хоть эти-то придурки будут осторожны.

А в двух милях придурки, о которых говорил Парас, скрывались под арками железнодорожного моста Нот-Милл, недалеко от места, где несколько дней назад был найден изуродованный труп китайца. Как и приказал Максвелл, убежав из магазина, они держались подальше от Мосс-Сайда, от своих обычных тусовочных мест. Налетчики были уверены, что их не узнали там, на улице, но раз надо – они готовы подчиниться.

Втайне от Максвелла из общей суммы они прикарманили тысячу фунтов и, опасаясь, что Парас может обнаружить недостачу, поехали в центр Манчестера к двум знакомым белым проституткам и потратили с ними деньги на выпивку и кокаин. Теперь, через девять часов после ограбления, они возвращались в Мосс-Сайд, как вдруг в районе Динсгейта увидели полицейскую машину. Скрываясь от полиции, а заодно и от хлынувшего дождя, они бросились под арки моста и, сбив замок на одной из дверей, проникли в гараж.

Полиция их не заметила, как не обратила внимания и на серый «форд-эскорт», который следовал за двумя парнями с тех пор, как те покинули проституток.

– Прибили ему руку прямо к кассе, – засмеялся один из двоих черных, постарше. Он сидел на груде мешков в углу гаража и бережно держал полупустую бутылку пятизвездного бренди «Мартель».

– Ширнуться бы, – произнес его спутник. Кайф начинал проходить, и он созрел для новой дозы.

– Погоди, через двадцать минут вернемся в Мосс и там пошарим. Хочешь затянуться?

Тот кивнул. Старший вынул кисет с сушеными цветками и экстрактом из семян конопли.

– Вот, – сказал он, протягивая в темноту.

Тот взял кисет, захватил щепоть сухих лепестков и растер в пальцах, затем вынул из кисета сигаретную бумагу и, высыпав туда смесь, ловко свернул самокрутку. Получилось ничуть не хуже обычной сигареты. Вернув кисет приятелю, чиркнул зажигалкой.

– Обалденная была ночь, – заговорил он. – Эти бляди шикарно трахались!

– А блондинка! У нее рот не закрывался – сделай мне это, а теперь вот это!

– Да, ротище у нее знатный. И отнюдь не только для того, чтобы трепаться.

Оба рассмеялись. Все-таки жизнь прекрасна.