— Стойте! — приказываю я, когда стражник слева от меня выхватывает меч.

Я встаю лицом к лицу с тремя Солати.

— У меня нет желания убивать вас без необходимости. Скоро я стану Татум. Сдавайтесь, и я сохраню вам жизнь.

Не говоря ни слова, двое мужчин и женщина падают на колени, бросая перед собой оружие.

— В следующей комнате больше солдат, Татум Олина, — говорит один из мужчин.

Я киваю.

— Задержите их пока, — говорю я Брумам. — Не причиняйте им вреда, иначе я натравлю на вас Лавину.

Кто-то тяжело сглатывает.

Когда на второй этаж дворца поднимаются новые Брумы, я увлекаю нескольких в сторону. Вместе с этой группой входит Оландон. Я притягиваю его к себе и быстро обнимаю. Трое задержанных Солати с любопытством наблюдают за нами.

— Брат, ты пойдёшь брать под стражу последнюю башню.

— Рассчитывай на меня, Татум Олина.

У меня возникает желание закатить глаза в ответ на его формальность, хотя я понимаю, что он должен проявлять уважение перед другими Солати.

— Где Король Джован? — спрашиваю я.

Оландон гримасничает.

— Он просил проинформировать тебя, что поднимется последним.

Я бросаюсь к окну. Внизу осталась только половина мужчин. Конечно, Джован всё ещё размахивает в воздухе своим гигантским мечом.

— Он действительно так сказал? — спрашиваю я.

— Добавь ещё пару ругательств и междометий.

Я фыркаю.

— Не позволяй ему услышать это от тебя.

Он ухмыляется, его лицо покрыто грязью и кровью.

Четвёртая и последняя башни почти полностью заполнены Солати.

— Их послали убить тебя, — шепчет Оландон.

У меня такая замечательная мама. Я повторяю своё предложение группе из пятнадцати человек. Один решает, что оно ему не нравится.

Через минуту я повторяю предложение, вытирая кровь с меча.

Все принимают его единогласно.

Я стою в коридоре, наблюдая за тем, как Солати связывают для их же безопасности. Залы заполнены Брумами и Ире. Я протискиваюсь между изуродованными битвой телами и жду. Он не заставляет себя долго ждать.

Раздается громкая команда:

— Шевелитесь!

И вот тесная масса людей каким-то образом освобождает место для огромной фигуры своего Короля.

Его лицо напряжено.

— Что случилось внизу? — спрашиваю я.

— Мы захватили последнего. Остальная масса в замешательстве. Солати отступили, не в силах взобраться на стену. Я оставил там сотню бойцов, чтобы помешать Солати покинуть дворец, — выдыхает он. — Чего нам ожидать внизу?

Я поворачиваюсь и вижу Лавину.

— Лавина, можешь привести мне одного из пленённых Солати? — прошу я.

Он неуклюже делает то, о чём я прошу, расплющивая маленького мужчину Ире о стену. Всё легкомыслие улетучивается через несколько минут, когда он бросает к моим ногам тщедушного на вид мужчину — хороший выбор. Лавина нависает над ним. Я очень сомневаюсь, что он этого хочет, но он вроде как ничего не может с собой поделать, когда вокруг так много людей.

— Мне нужно знать, что происходит внизу. Ты можешь мне помочь.

Я смотрю мужчине прямо в глаза. Легко понять, что творится у него в голове. Солати воспитаны на недоверии к голубым глазам. Этот человек пытается преодолеть свою естественную реакцию на моё лицо и примирить меня с моей внешностью, чтобы выжить.

Он делает правильный выбор.

— Лучники ждут у основания лестницы, придворные — в столовой, а остальная стража, вероятно, разделилась, удерживая вход и защищая двор.

— Сколько? — рычит Джован.

Лицо Солати остаётся спокойным, хотя под взглядом Джована он сглатывает.

— Я… Я думаю, около пятидесяти.

Мы с Джованом обмениваемся взглядами. Если этот человек говорит правду, это хорошо для нас. Я киваю Лавине, который уводит мужчину.

— Мы должны направить наши силы на вход и пустить остальных твоих людей внутрь.

Джован вытирает бровь, осматривая меня.

— Согласен. А потом займёмся придворными.

Я отвожу взгляд.

— Ты готова к этому? — спрашивает он.

— К убийству матери?

Я вскидываю брови. Может ли кто-то быть готов к такому?

— Да. Возможно.

Он качает головой.

— Тебе лучше решить побыстрее. И я хочу, чтобы ты держалась ближе ко мне. Поняла?

Я прищуриваю глаза.

— А как на счёт того, чтобы ты держался поближе ко мне?

Он ловит мой рот поцелуем. Который заканчивается, не успев начаться, и я чуть не обижаюсь на него прежде, чем вспоминаю, где мы находимся.

— Это я могу устроить.

Я хмыкаю, радуясь, что мои красные щёки покрыты грязью.

— Ну, не будем торчать тут весь день.

Когда я протискиваюсь вперёд, раздаётся несколько смешков.

— Поднять щиты, — кричу я.

По залу разносится звук двадцати щитов, ударяющихся о пол.

— Открыть двери, — приказываю я.

Как только открывается дверь, с нижней площадки лестницы раздается звук натягиваемой тетивы. Солати готовы к встрече с нами.

Джован изучает размеры лестничного пролёта. Он достаточно широк для четырёх мужчин, стоящих плечом к плечу, и на три головы выше Джована. Я знаю, что лестница плавно изгибается, спускаясь на первый этаж дворца, а ступени узкие, но не крутые. Внизу — главная галерея дворца. Как только мы спустимся на первый этаж, в пятидесяти метрах справа от нас будет находиться обеденный зал. Ещё через пятьдесят метров — вход во дворец.

Если бы у меня не хватало людей, я бы повела противника именно сюда, чтобы численное преимущество стало бесполезными.

— Нужно действовать быстро. Вы спускаетесь вчетвером, два щита подняты высоко, а два низко опущены. Это должно предотвратить попадание стрел. Как только достигните конца лестницы, сформируете заслон, — голос Джована звучит на фоне грохота.

Джован отзывает в сторону Осколка, Лавину и Греха. Они исчезают в строю с его обращением.

Мужчины кивают, сосредоточившись на задании.

— За Гласиум! — ревёт Джован.

— За Гласиум! — отвечает хор голосов.

Когда второй этаж наполняется рёвом и криками, я вздрагиваю. Двадцать щитов и бойцы, которые их несут, толкаясь, движутся перед нами по лестнице в четыре ряда: двое держат щиты достаточно высоко, чтобы задевать потолок, а двое других — достаточно низко, чтобы касаться пола. Джован проскальзывает передо мной, а затем и я оказываюсь вовлеченной в непрерывное движение по широкой лестнице.

Сразу же раздается звук стрел, ударяющихся о щиты. Солати сидят у подножия лестницы и, вероятно, гадают, что это, во имя Солиса, мы делаем.

Идущие впереди нас Брумы достигают первого этажа, и я слышу звук складываемых друг на друга щитов, но не вижу, что они делают.

Наконец, я приседаю у основания лестницы и пытаюсь понять, что именно вызывает этот шум.

Воины Джована образовали дугу из щитов — непроницаемый полукруг. По мере того, как всё новые и новые люди достигают нижних ступеней лестницы, круг расширяется, и каждый новый Брума добавляет свой щит к плотному строю.

Огонь из стрел прекращается, и с той стороны разбегаются шаги в разные стороны. Один Брума проверяет, чисто ли пространство. Джован произносит проклятие, когда дозорный падает замертво, стрела попала ему прямо в глаз. На его место встает другой Брума.

Я наблюдаю, как Джован направляет всё больше людей в этот «заслон».

По мере их присоединения, защитная группа распространяется по проходу, расширяясь, пока вершина полукруга не достигает дальней стены.

— Разделяемся, — восклицает Король.

В полной синхронности полукруг щитов Гласиума расходится в вершине, образуя две изогнутые линии солдат, по двадцать человек с каждой стороны. Теперь от лестницы до противоположной стены открывается свободное пространство.

— Тесните! — рядом со мной раздается следующая команда.

Два ряда людей начинают продвигаться по коридору в противоположных направлениях, увеличивая свободное пространство у подножия лестницы.

Я наблюдаю за всем этим широко распахнутыми глазами. Это невероятно. Джован ухмыляется, глядя на моё благоговейное выражение лица, и выпрямляется в полный рост.