Я мрачнею.

— Что? Их всех?

Осколок останавливается и смотрит на меня.

— Ты только что?..

Я громко хихикаю, не в силах сдержаться.

— Ага, — говорит Осколок.

Его глаза распахнуты от удивления. Он поворачивается к остальным из бараков, включая Греха.

— Олина только что отпустила грязную шуточку, — гордо восклицает он.

Вьюга и Лёд прерывают свой спор. Наступает короткий миг молчания, прежде чем сказанное доходит до их сознания.

Мужчины разражаются криками. Меня отбрасывает в сторону дерева Каур, когда Лавина в качестве поздравления хлопает меня по спине. Лёд дёргает меня назад и качает мою руку вверх-вниз в рукопожатии. Вьюга стирает с глаз настоящую слезу гордости.

— Ладно уже, — закатываю я глаза. — Успокойтесь, или этого больше не повториться.

Это заставляет их замолчать. Ко мне подкрадывается Грех.

— Итак…

— Нет, Грех.

Я поворачиваюсь к Осколку.

— Думала, что сказала тебе, не брать его.

Он пожимает плечами.

— Извини.

Я бегу трусцой, чтобы присоединиться к Джовану и Аквину, не обращая внимания на возмущенные комментарии Греха позади меня.

— Что это было? — спрашивает Джован.

Я избегаю его взгляда. Отношения между нами меняются, и под поверхностью кипит сильный гнев, поскольку я считала, что то, что было между нами, сильнее этого. Честно говоря, я злюсь, что он так странно ко мне относится. В чём дело? Теперь, когда он видит меня в Осолисе, он больше не может игнорировать то, кто я? Я сделала что-то, что его раздражает? Или это просто потому, что мы не обсудили… ну, всё?

— Осколок нашёл блестящий камень, — бормочу я.

Он оглядывается на всё ещё смеющуюся группу.

— Серьёзно?

Я игнорирую его и осматриваю соломенный дом перед нами. Большинство деревень Солати застроено подобными домами. Дома сделаны из соломы, собранной во Второй Ротации. Каждый раз, после полного оборота, дома сгорают во время пожаров Четвертой, поэтому жителям приходится отстраивать свои жилища снова и снова. Чем ты богаче, тем более постоянным является твоё жилье. У некоторых жителей деревень — торговцев — дома с несколькими стенами из Каура. Сатумы, которые являются эквивалентом министров в Гласиуме, владеют домами, полностью сделанными из огнестойкого дерева Каур, что свидетельствует об их богатстве.

Можно с уверенностью сказать, что у меня будет очень долгая дискуссия с Сатумами, когда я приду к власти. Хотя, по правде говоря, они могли сделать так много против кого-то вроде моей матери.

— Лина, надевай свою вуаль.

Я киваю своему тренеру и достаю из кармана материал, подаренный Уиллоу ещё в Гласиуме. Я стискиваю зубы и накидываю его на голову, застёгивая сверху ободок. Ненавижу вуаль. После того, как всё закончится, я собираюсь сжечь эту дурацкую штуку.

Аквин толкает соломенную дверь своей новой палкой. Уверена, что с такой шумной казармой на заднем плане, обитатели знают о нашем приближении. Я слышу, как дверь отворяется, и на мгновение оказываюсь в полной темноте. Прошло много времени с тех пор, как я носила вуаль. К этому нужно привыкнуть.

— Татума Олина, рад встрече. Мастер Аквин, — произносит голос.

Я хмурюсь от неуверенности голоса, но наклоняю голову. Рядом со мной напрягся Джован, и мне интересно, почему.

— Они позади деревни. Прошу, следуйте за мной.

Я хватаюсь за потную руку Джована, и он заставляет меня двигаться, быстро моргаю, чтобы прояснить зрение. Джован медленно ведёт меня за Аквином и деревенским жителем. К тому времени, как мы обходим дом, мои глаза адаптируются, а проводник исчезает.

До моих ушей доносится фырканье, я поворачиваюсь и вижу пять дромед в конюшне. Оставив Джована, я быстрыми шагами приближаюсь к ним.

Прекрасные создания перебирают копытами и встряхивают гривами при моём приближении.

— Ты великолепна, — бормочу я одной из них.

Прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз каталась на дромеде. Раньше это было одним из моих любимых занятий. Интересно, как это будет ощущаться после езды в санях?

— Что это за хрень? — выкрикивает Лёд.

— Скажите этому глупому мальчишке вести себя тихо, — говорит Аквин.

— Подойди и скажи мне сам, старик.

Аквин ковыляет к нему, и я морщусь. Он играет на своём возрасте так же, как я играю на том, что я маленькая. Осколок и Вьюга понимают это и сразу же отдаляются от Льда. Лёд стоит с наглой ухмылкой, и моё сердце болит за него. Аквин собирается причинить боль.

Мой тренер ничего не говорит. Он приподнимается на одной ноге и ударяет мужчину из казармы в челюсть. Лёд падает на землю. Я качаю головой. Рано или поздно это должно было случиться.

— Ты хочешь сказать, чтобы мы занялись этими существами? — спрашивает Грех.

Он вытирает пот, капающий с его лба. Даже обливаясь потом, этот Брума без рубашки — самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

— Нет, — Король перемещается, становясь между мной и Грехом. — Продолжай идти.

Тут только пять зверей. Грех поднимает руки и соблазнительно подмигивает мне, прежде чем уходит. Когда Джован бросает на меня взгляд, у меня на затылке поднимаются волосы.

Ухватившись за гриву дромеды, я взбираюсь на спину тёмного существа. Мои мантии собираются вокруг коленей, и я натягиваю их как можно ближе к моим новым сандалиям. Подо мной двигаются мощные мышцы плеч животного, и меня охватывает восторг.

Сидя на дромеде, я смещаюсь, когда она переваливается с боку на бок.

Джован кладёт руку на моё бедро. Непринужденное движение, но его ладонь словно прожигает дыру в моих мантиях. Сегодня на мне одеяния голубого цвета. Аквин решил, что так будет лучше, ведь синий всегда был цветом мира. Возможно, он надеется, что ассоциация с цветом моих глаз поможет делу.

— Я что, должен взобраться на одну из этих тварей?

Я пожимаю плечами. Я не знаю плана Аквина.

— Ты боишься, могучий Король Брум, — мой тон дразнящий и лёгкий.

— Быть затоптанным до смерти? Да, — тон Джована резкий, и я знаю почему.

Его отец погиб в инциденте с собачьей упряжкой.

Я сжимаю его руку, слыша, как Аквин затаил дыхание от честности ответа Короля.

— Ты можешь поехать со мной, — говорю я.

— Нет, — говорит Аквин. — Нужно, чтобы в тебе видели независимость. Король Джован, двое его людей и я поедем за тобой, сопровождаемые остальными.

— Король Джован, — произношу я. — Забирайся позади меня. Ты можешь почувствовать движение, прежде чем поедешь в одиночку.

Возможно, Аквин и организовал всё это, но я — Татума.

Без лишних слов Джован оказывается позади меня. Даже это он делает с грациозностью воина. Тёплые бёдра Джована упираются в мои, а его хватка на моей талии становится крепче. Я щёлкаю языком, и дромеда делает шаг вперёд.

Я огибаю соломенный домик, пока Аквин с оставшейся дромедой даёт инструкции Осколку и Роско. Потерявшего сознание Льда перекидывают через дромеду перед сидением Осколка. На заднем плане хихикает Лавина.

— Я мог бы привыкнуть к этому.

Я поёживаюсь, когда дыхание Джована щекочет мою шею. Интересно ехать с кем-то ещё, а быть может просто потому, что это Джован. Я чувствую, как он движется позади меня. Его пальцы спустились ниже по моему животу.

Он носом проводит по моей шее.

— Думаю, я должен ехать позади тебя ведь день. Ради безопасности.

Я поднимаю брови под вуалью.

— Не думала, что ты захочешь этого, — говорю я, думая о том, как мы избегали друг друга.

Он крепко держит меня.

— Я всегда буду хотеть это.

Я замолкаю, а он вздыхает.

— Нам нужно поговорить, — произносит он.

Его тон заставляет меня улыбнуться.

— Мы хороши в разговорах, — отвечаю я.

Джован усмехается.

— Это значительное преувеличение.

Аквин подзывает нас назад.

— Ты сильно привязана к этому старикашке? — спрашивает Джован.

— Да, — я сжимаю губы в тонкую линию.