— Ага, попался! — победно провозгласил женский голос, и на поляну из кустов вывалился небольшой гурт гномов во главе с предводительницей — рыжей бакенбардистой дамой.

Врыв в землю секиру, она во всей красе предстала перед неуловимым гномом, который виртуозно сбегал и прятался от неё много месяцев при помощи эльфа.

— Гимли, сын Глоина! Готов ли ты сдаться и предать себя в руки Никс, славной дочери достопочтимого Нолина? — грозно осведомился выломившийся за гномьей девой представитель клана Камнестопов.

— Э-э-э… Это если она согласится присоединиться ко мне в путешествии на Запад! — храбро и находчиво поставил спонтанное условие гном-беглец.

— Согласна! — покладисто ответила неутомимая гномушка, догнавшая наконец своего жениха, сосватанного для неё папенькой, проигравшего пари Глоину в карты… Её реснички кокетливо вспорхнули, лукавым блеском в глазах ставя приговор, окончательный и оспариванию не подлежащий.

Часть 11. Таинственный дар прошлого

Ощущение теплого тельца крохотного котёнка в ладони — потрясало. Но ещё больше поражало доверие, с каким зверьки отдавались Элронду, ломая все твердо устоявшиеся шаблоны. Сколько он себя помнил, кошки всегда отличались самодостаточностью и самобытностью. Даже в домах знакомых адайн, насколько слышал Элронд, гордые звери вели себя независимо и непринужденно, свободно уходили на несколько дней, а некоторые и вовсе жили на два-три дома разом, по очереди навещая «хозяев».

Почему-то из эльфов кошачьим племенем заинтересовалась только королева Берутиэль, да и то в недобрых целях: своих кошек она использовала в качестве соглядатаев. И ведь служили ей кошки — шпионили и доносили!

Вздохнув и покачав головой, Элронд посмотрел на Марью. Та мирно умывалась, приводя в порядок шерстку, встопорщенную и промокшую от детского пота. Келли и Эльдарион сидели рядышком и нежничали с котятками, лаская и поглаживая их. Причем Келли действовал со знанием дела: гладя малыша, он попутно почесывал ему горлышко и за ушком, отчего котёнок извивался, выгибался, бодался лобиком и мурчал-мурчал-мурчал, аж вибрируя от старательного своего мурчания.

Эльдарион, видя это, пробовал делать так же, как Келли, почесывал ушки и шейки. И у него получалось — котята отвечали ему.

— Они ещё играть любят, — сообщил с улыбкой Келли. — Вот, смотри! — сбегав к большой напольной вазе и вытащив оттуда высокий стебель, он принялся шуршать и сновать им туда-сюда. Миг, и все четыре котёнка с восторгом кинулись ловить лохматую метелочку на кончике сухоцвета. Даже Марья ненадолго отвлеклась от умывания — посмотрела, чем её дети занимаются, фыркнула одобрительно и, отвернувшись, продолжила омовение.

Позже, в течение этого бесконечно длинного дня, котята постепенно определили для себя своих любимчиков, выбрав таким образом себе постоянного спутника. Так, к примеру, золотая Лаура всем своим сердечком прикипела к нежной и доброй Келебриан, уже через час начав бегать за ней повсюду хвостиком. Ещё двое котят взяли под свою опеку семью Арвен, поделив меж собой её детей: Айра стала спутницей малышек Морвинион и Гиль Эстель, а серый Тинни, соответственно, стал другом Эльдариона, чем безмерно обрадовал славного мальчишку. Что касается черной Морион, то она выбрала себе приятеля, что называется, «в масть», то есть Элронда. Как закопается в его темных длинных волосах, так и не видно её — нипочем не различишь, где в волосах притаился черный хитрый котёнок, ведь сметливая малявка глазки додумалась прикрыть для пущего эффекта. И только Элронд знал, где она, чувствуя живое доверчивое тепло на плече возле шеи…

Северусу котёнок, увы, не достался, но тот не особо и переживал по этому поводу, относясь к кошкам достаточно нейтрально. Ну а с Келли осталась бурая Марья, по достоинству оценившая поступок мальчика и по-своему полюбившая его всем своим существом. Она сама была ещё очень молода и пребывала в некоторой растерянности от своего первого приплода. Даже подходящий дом для окота найти не успела — родила прямо в чьем-то саду… Потом, правда, успокоилась, нашла приличный сарай, куда и собиралась перевести подросших малышей, но тут, к счастью, пришел милый ребёнок и в одночасье решил все её проблемы.

Этот день, как уже сказано, был восхитительно долгим, и посвящен исключительно котятам, их обустройству и выяснением всех их вкусов и пристрастий. К счастью, молочко любили все, включая и молоденькую мамочку. Уж она к молочку потянулась первая и деткам подала пример. Ах, как малыши потом смачно и со вкусом вылизывали себя и друг дружку!.. Вкусы и пристрастия в первый день выяснить не удалось, да котята и сами ещё ничего не знали, эти знания приходят с опытом, а для этого у них полно времени.

Вечером, как и обещали, был совершен массовый запуск волшебных фонариков. Ах, что за зрелище то было!.. Сотни тысяч желтых огонечков, выпущенных с разным интервалом, медленно всплывали в хрустальное небо, где они начинали свой собственный хоровод в рядах звезд. Это было так захватывающе, что забылось абсолютно обо всем на свете, и как же Келли поразился, когда обнаружил, что день закончился, все поужинали и детям пора уже спать! Ну как так?! Только-только разогнался со своим счастьем!

— Мама, ну можно мне ещё немножко поиграть?..

— С кем, Келли? Ты посмотри, Эльдарион уже спит, котята — тоже, и тебе пора в постельку. Келли, не упрямься, пойдем, я тебе песенку спою, — попыталась уговорить сына Келебриан.

— Про лунную лодочку? — моментально переключился Келли.

— Да. Но… Неужели ты помнишь?! — страшно поразилась Келебриан, с изумлением глядя на маленького сына — ведь ту песню она пела ему восьмимесячному.

— Помню, — кивнул Келли и неожиданно для самого себя широко зевнул. Ночь взяла власть над уставшим детским организмом. Этим моментом Келебриан воспользовалась — подхватила и понесла в спальню ребёнка, тут же начав тихонько напевать ему на ушко. Келли благодарно обнял маму и с трепетом выслушал полную колыбельную, от которой запомнил лишь куплет про лодочку…

Как это часто бывает, сон сбежал, едва Келли оказался в кровати. Подождав, когда мама покинет спальню, а в доме настанет тишина, он выскользнул из постели и отправился в комнату Эльдариона. Тот уже не спал и с восторгом встретил ночного визитера. Сосредоточенно хмуря бровки, Келли забрался на кровать и уселся поверх одеяла.

— Ты правда меня ждал? — задал он мучивший его вопрос.

— Конечно правда! — клятвенно заверил Эльдарион, прижимая к груди сжатые кулачки. — Мы с тобой в один год родились, я через две недели после тебя. И я вырос с горьким знанием о том, что ты был похищен прямо из колыбели на глазах у бабушки, то есть, у твоей мамы… Все-все вокруг переживали твою пропажу, всем миром тебя искали. Дедушку Элронда годами дома не видели, всё время он был в разъездах — искал тебя. И я беспокоился, слушал, что вокруг говорят, и жалел, что тебя нет. Ведь ты первый эльфлинг за последние пятьсот лет после рождения Элрондинионов, Арвен и Леголаса.

Келли завороженно слушал и смотрел в чистое одухотворенное лицо Эльдариона. Глаза его звездно горели в мягком полумраке — не было здесь ночной непроглядной темени, как в гринвичском меридиане, был лишь серебристо-голубой свет, льющийся потоками с бриллиантовых небес. В самой спальне отсутствовало звездно-лунное оформление стен. Свет итильдина, по-видимому, использовался в стратегически важных помещениях, которые по тем или иным причинам могли понадобиться ночью, так-то, кухни, коридоры, лестницы, мастерские и библиотеки, для чего и струились по стенам световые росписи или сияли витые столбики с фиалами, как в саду и вдоль фасада дома.

— То есть с товарищами для игр здесь туго? — подумав, спросил Келли.

— Нет, — Эльдарион помотал головой. — В Гондоре полно ребят самого разного возраста. Это у эльдар и наугрим детей мало, у адайн и хоббитов с ними всё в порядке. Келли, — Эльдарион взял его за руки и заглянул в лицо. — Я рад, что ты вернулся. Правда. Нам всем так не хватало тебя.