Она боялась, что сделает что-то не так, поэтому стягивала с Саске спортивные штаны медленно, поглаживая и лаская его член, пока он, как ей показалось, окончательно не озверел. В момент, когда он потянул с неё трусики, она клацнула зубами и даже не успела окончательно от них избавиться — стиснула его бёдрами, оставляя их, как ненужную тряпку, болтаться на щиколотке.

— Тебе всё ещё не нравится? — Саске протянул ладонь к шее Сакуры, несильно сдавив.

— А тебе? — выдала она без раздумий, а сама опускала взгляд куда-то вниз. Туда, где соединялись их тела и шелестела маленькая обёртка в его пальцах.

— Хм, — сорвалось с губ Саске; он выпрямился над ней, вскрывая пакетик с презервативом.

Сакура дышала тяжело, прошлась кончиком языка по губе, но взгляда не отводила от того, как его ладони прошлись по стволу, собирая смазку и мягко скользя вверх-вниз. Ей впервые не хотелось сгореть со стыда, видя, как кто-то ублажал себя, да ещё и настолько горячо в её глазах, что от одурения дрожащая рука сама тянулась к мокрой промежности.

Но Саске отрицательно мотнул головой, ловким движением раскатывая презерватив на всю длину и пристраиваясь меж разведённых стройных ног Сакуры. Она сразу же подалась ему навстречу, пытаясь скрыть чёртову улыбку, когда он опустил горячую плоть вдоль её половых губ, ёрзая и пачкаясь в её смазке. Он скользнул свободной рукой вдоль её ноги, закидывая так, что внутренний сгиб колена идеально ложился под его плечо.

— Я не скажу тебе этого, — Саске толкнулся в неё немного резче, чем того хотел, но остановился, нагнувшись к Сакуре, — чтобы не зазнавалась.

Она была настолько поглощена тем, как ощущалось его проникновение, что не сразу уловила ёрничество в тихом голосе. Дискомфорт от размера члена спадал при каждом движении Учихи, и Сакура уже точно не могла связно мыслить.

— Ты… — Она вцепилась ноготками в его плечи, соприкасаясь грудью с его торсом и млея от удовольствия. Скорость толчков с каждым разом увеличивалась, и ей хотелось рассыпаться на тысячи осколков от того, насколько это выбивало из неё душу.

Саске шикнул подле уха Сакуры, стараясь удержать её на весу, обхватывая узкую талию. Она вся теперь казалась ему такой маленькой и хрупкой, а то, как сжимала его стенками влагалища, — и вовсе выворачивало наизнанку. Учиха вряд ли бы подобрал подходящее слово для описания его состояния. Он уже не был уверен, что в нём осталась хоть капля алкоголя, которая бы влияла на разум так, чтобы обострялись эмоции. Нет. Его не вело и не кидало из стороны в сторону. Учиха был полностью в Сакуре, растворялся до последнего движения, выбивал из неё тихие стоны, но видел и ощущал кожей неподдельные чувства.

— Это просто… Господи, ты…

Он довольно усмехнулся, потёрся носом о её щёку, почти что кот, пьяный от мяты.

— Если у тебя кинк на руки, — прошептал Учиха, — боюсь, ещё парочка твоих таких стонов, и…

— Будешь любить, когда тебя хвалят? — Сакура почти обессилена, а низ живота пульсировал от такого давно забытого приятного чувства, что уже не хотелось говорить. — Я думала, у тебя навалом такого опыта…

Саске укусил её в шею, заставив пискнуть. Харуно откинула голову, дрожа под натиском его языка и крепкого засоса там, где вряд ли потом поможет что-то даже с высоким воротником.

— Какие же хуёвые стереотипы в твоей голове. — И в его голосе она уловила толику обиды, что развеселило, придав сил и импульса слабым рукам.

Сакура хотела подобраться к Саске, быть ближе, хоть уже некуда, особенно когда он входил в неё так глубоко, что мошонка неприлично пошло шлёпала по промежности.

Её трясло от наслаждения; она не скрывала усмешки, поддевая мочку его уха кончиком языка. Целуя и посасывая, она скользнула носом по его виску, ощущая, как по перегородке скатилась капелька пота.

— Сложно сохранять хорошие, когда так много баб хотят тебя, — прошептала она и тут же вскрикнула: — Бля-я-я, да, не останавливайся, ещё!

— Подумай хорошенько, — Саске почти прорычал это ей в губы, пытаясь продержаться дольше неё, ощущая бешеную пульсацию в паху. — Все ли получают то, что хотят?

— Главное, я получила тебя, а-а-а, — Сакура произнесла бездумно, кончая и чувствуя тепло внутри себя. Стон Саске слился с её криком, и они оба зависли, прижатые друг к другу.

Харуно не планировала с кем-то трахаться. Даже с ним, чёрт возьми. Но сейчас ей настолько хорошо, что, будь у неё силы, она бы выпалила Саске всё, что думала и чувствовала. И гори оно всё синим пламенем…

***

Утром Сакура выслушивала нотации от Яманаки, которая прикрывала её в кустах и подавала тёплую воду, чтобы та привела себя в порядок. Уровень мата не понижался вплоть до того момента, пока Харуно не вылезла переодетой в спортивный костюм, который взяла с собой на всякий случай.

Как выяснилось, джинсы и толстовка были невесть чем перепачканы, не говоря уже и об их с Саске естественных следах. И пусть Сакура не пила вчера много, а за некоторые слова и поведение хотелось себя хорошенько отчитать. Ино и вовсе хитро поглядывала на смачный засос на шее, который прекрасно виднелся со всех ракурсов. Единственное, что в такой ситуации обнадёживало Харуно, — никто ещё толком не проснулся, все с бодуна думали только о том, как похмелиться и избавиться от головной боли, а с Саске она ещё не виделась.

— Думаешь, он поступит по-свински? — Они подошли к их лагерю и присели около снова разожжённого костра.

— Как бы мне сейчас не поступить так, — пожала плечами Сакура. — Ну, я же ушла, сейчас он проснётся один, и все дела…

— Ты слишком себя накручиваешь, — нахмурилась Яманака. — Я думаю, что всё будет хорошо, если ты не станешь закрываться и давать заднюю.

— А если он придёт и произойдёт полное ничего? — Сакура заёрзала на бревне, беззвучно шикнув от испытываемых ощущений. Складывалось впечатление, что всё тело до сих пор горело от его прикосновений и толчков.

— Да-а-а, подруга, — Ино выпрямилась, немного отворачиваясь от Сакуры, — а потом кто-то ещё говорит, что у нас с Саем какая-то нездоровая херня. Как хорошо, что я не думаю, как вести себя с ним после того, как мы вчера полупьяные пометили каждый куст в ближайшем километре.

— Давай без подробностей, — скривилась Сакура, хоть и поняла её тончайший намёк.

— Утро доброе, — показался перед ними Суйгецу, почёсывая затылок. — Так, где… вода?

— Таблетки у Наруто в машине, — предугадала Ино его следующий вопрос, и он, вскинув указательный палец, с благодарным кивком развернулся в обратную сторону.

— И мне захвати, — сонно пробурчала Тен-Тен, выбравшаяся из своей палатки, укутанная в плед. — Признавайтесь, кто ночью орал так, что невозможно было уснуть? — Такахаши даже не смотрела в сторону Ино и Сакуры, но те переглянулись между собой.

Яманака чуть не прыснула в голос, а Харуно почти сровнялась с цветом собственных волос, торчащих в беспорядке в наскоро собранном пучке.

— Нас, — довольно промурлыкала Карин, потягиваясь, одетая во вчерашнюю ветровку Суйгецу. Она буквально только выбралась из палатки и шла к кострищу чуть ли не в тапочках.

Сакура тут же выдохнула со спокойствием, а потом задумалась: почему она так переживала по этому поводу? Боялась возможной оценки или осуждения друзей, когда Карин со спокойствием давала понять, чем они занимались с Суйгецу этой ночью? Вряд ли именно это заставляло её переживать.

— Свершилось, — Тен-Тен скептически посмотрела на Карин и села рядом с Сакурой. — Извини, что без конфетти и фанфар. — Она сладко зевнула и завалилась ей на плечо.

Ино сдержала смешок, наблюдая за тем, как закатила глаза Карин, и посмотрела в сторону идущего к ним Суйгецу. Он уже не был столь безмятежен, хмуро смотря перед собой и сжимая в руках пачку таблеток и бутылку с водой.

— Всё нормально? — сразу спросила Карин, протягивая к нему ладони.

— Да вроде, — пожал он плечами, прочищая горло. — Просто Кин носится, я не понял, Нахо плохо?

— Мы не слышали, — мотнула головой Ино, и Сакура поддержала её кивком.