Сакура не была простой девушкой-однодневкой. Нет. И он настолько остро чувствовал разницу, ощущал лезвие обязательств перед ней. Впервые за столько времени что-то внутри Учихи не отторгало эту мысль.
— Что я хочу тебя? — Сакура провела ладонью по его щеке, приблизившись губами к уху. — Что из-за собственных желаний не оттолкну теб…
Саске стремительно заткнул её, прижавшись к раскрытым губам. Шёпот Сакуры буквально сорвал предохранители, выкидывая его за черту, после которой откат наверняка будет ощущаться гораздо больнее. Но Харуно не позволила об этом задуматься, впуская его язык в свой рот.
Она плавилась в его руках, так просто и так дико, что горели щёки от смущения. Влага на губах, слюна и вкус пива на языке чувствовались как что-то новое и необузданное. Толкающее в ад за острыми ощущениями. Шаг — и тебя нет. Потому что Сакура полностью растворялась в нём.
Саске целовался лучше, чем она представляла, обнимал крепче, чем она думала, и звучал так, что теперь это становилось любимой мелодией для её ушей. Глухо промычав, Сакура раскрыла рот шире, сталкиваясь с его языком и позволяя Учихе буквально вытрахивать её. Он лишал кислорода, терзал губы, посасывал и кусал так, что с каждой секундой она отчётливее ощущала, как их начинало покалывать. Будто он доводил свою ласку до крови.
— Блядь, — прошипел Саске, отрываясь от неё, выдыхая тяжело и яростно. — Пошли. — Он секунду потратил, чтобы вглядеться в затуманенные похотью зелёные глаза, и потянул за собой, сжимая ткань толстовки на её талии в кулак.
У Сакуры ноги не слушались; от подступающей дрожи и возбуждения обмякли так, что она чуть не упала, если бы он её не держал. Но в ответ на его реплику Харуно мелко закивала, сглатывая слюну и кусая губы. Хотелось спрятать их от обдуваемого ветра. Скрыться самой от чужих глаз, леса и холода в его объятьях. Так оно работало ведь? Накатывающее желание и возбуждение толкало только к одному — эти эмоции и ощущения хотелось высвободить, найти способ довести себя до кондиции, получить удовольствие и исчезнуть в месиве из поцелуев, прикосновений и трения.
Сакура прерывисто дышала, спотыкаясь и кидая украдкой взгляд в сторону кострища. Нахо разводила руками, Кин толкала от себя Сасори, пока Хидан пытался обойти огонь и усесться к Тен-Тен. Та как раз расстилала плед, который Саске так и оставил лежать на бревне.
— Хидан, иди в жопу, — слышалось от неё, когда она укладывалась, вытягивая ноги. — Неджи узнает — по зубам получишь.
— …и она закричала, когда её отбросило от алтаря, ай! — Нахо слишком сильно завела руку к огню и ошпарилась.
— Аккуратней, солнышко. — Она даже не поняла, кто это сказал. С ехидным сарказмом.
— Иди сюда, — шёпот Саске отвлёк Сакуру, — смотри на меня.
Он потянул её за руку так, что с одного размаха Харуно впечаталась спиной в дверь его багажника. Даже не успев пискнуть, она столкнулась с яростным напором губ Учихи и прижатого тёплого торса. Он будто прятал её за собой, а она вся покрывалась мурашками от ощущения его тела. От той силы, что просачивалась ей под кожу. Саске не был нежен, комкая одной рукой ткань толстовки Сакуры и задирая, пока второй копошился в кармане в поисках ключей. И она терялась под таким давлением, почти не поспевая за его движениями.
Когда послышался характерный щелчок, Сакура, обвив руками шею Саске, сделала шаг вперёд. За ним. Она несдержанно сжала ткань его поло на плечах, промазав губами по скуле и ощущая его язык у основания челюсти. Томный вздох сорвался с уст от приятных импульсов, прошедших по телу и собирающихся внизу живота сладким предвкушением. Саске заталкивал её внутрь салона, пока открывал дверцу.
Он действовал вслепую, утыкаясь носом в её шею и наполняя лёгкие запахом её духов и дыма. Терпкое послевкусие чувствовалось и на языке, стоило лизнуть кожу на шее Сакуры, отчего она мигом подняла плечи.
— Сядь, — Учиха практически приказывал, опуская на авто. — Руки.
Она растерянно хлопала глазами, подчиняясь его пьяному взгляду и прихоти: он быстро стащил с неё толстовку, и тепло окончательно покинуло её тело. Холод отрезвлял, но тот жар, что циркулировал по ней из-за того, как Саске на неё смотрел, мог сжечь всё вокруг дотла, оставив голое пепелище.
Его сводил с ума вид её голых острых плеч, косточек ключиц, что так соблазнительно призывали к себе. И даже несмотря на простой кружевной лифчик, скрывающий маленькую грудь, сквозь прозрачную сетку Учиха цеплялся взглядом за тугие, напряжённые от холода и возбуждения соски. Он мигом скользнул по ним пальцами, неаккуратно опуская ткань бюстгальтера. Сакура дрожала под его прикосновениями, отклоняясь назад и опираясь на руки.
Между ног пульсировало зверски, и ей не хватало трения, кроме шва её джинсов, к которым Саске быстро нагнулся, расстёгивая. Она закивала чересчур энергично, закусывая нижнюю губу, стягивая с его плеч поло и откидывая куда-то за спину. Сзади падал свет от луны и огня, приводя Сакуру к визуальному оргазму за секунду. От того, как перекатывались мышцы его рук, как переплетали вены тыльную сторону ладоней и предплечья, пока Саске рывком стягивал с неё джинсы, проталкивая назад, к передним сиденьям.
Она настолько была зациклена на нём одном, что не сразу заметила под собой плед, а позади — подушки. Запоздалая мысль о том, что Учиха как раз собирался ночевать в машине, а не в палатке, так и утонула где-то на периферии сознания, когда он накрыл её своим телом и дверца багажника автоматически захлопнулась.
Сакуру всё ещё трясло от холода, и она искала его прикосновений, тепла, которое он отдавал ей, опускаясь ниже.
— Ты в курсе, что чертовски привлекательна? — прошипел Учиха, подползая к ней ближе, упираясь согнутыми коленями в разведённые бёдра Сакуры.
— Поговорим об этом, когда протрезвеешь, — выдохнула она, постанывая, когда он лизнул её сосок, а вторую грудь сжал рукой. — Оу, Боже…
Она вскинула руки, цепляя позади себя спинку переднего сиденья. Его язык, играющий на чувствительной ареоле, выносил ей мозг, заставляя выгибаться и упираться промежностью в его пах. Влага на трусиках ощущалась неприятным холодком, Сакура изнывала от отсутствия прикосновений там, пока руки Саске ласкали и лапали каждый сантиметр её тела. Он с довольным хмыком, крышесносным причмокиванием выпустил изо рта сосок, блестящий от его слюны, и одним чётким движением пальцев расстегнул бюстгальтер, замочек которого располагался так кстати перед его носом.
Сакура выдохнула, запрокидывая голову, когда Саске прислонился губами в том месте, где на коже оставались следы от металлической застёжки. Он прошёлся по нему кончиком языка, и это казалось для неё самым спокойным жестом, пока Учиха не вывернул руку, протискиваясь между их тел и накрывая её промежность поверх белья.
Она дёрнулась под прикосновением его пальцев, подавившись воздухом. Напряжение сковало ягодицы от пронизывающего искушением давления крепкой ладони.
Саске поднял к Сакуре голову, выдыхая ей в губы и целуя, тем самым заставляя её обнять его вновь.
— Не хочу тебя пачкать. — Харуно правда пыталась сосредоточиться на его голосе, но, видно, попытки выглядели слишком неуклюжими, судя по его ответной полуулыбке. Он легко чмокнул её, цепляя зубами нижнюю губу. — В более стерильных условиях я бы сделал это по-другому.
— Если нам обоим это понравится, — Сакура потянула руки к его паху, сжимая пальцы на возбуждённом члене, — обсудим, Господи, как же ты хорош. — Их руки там, внизу, сталкивались кистями, а звук его шипения настолько ей нравился, что она точно не отказалась бы послушать его ещё.
Сакура давно такого не испытывала. Ощущения, что всё происходящее — правильно. Когда находилась с человеком, к которому питала чувства или влечение, испытывала нужду и желание. Именно этот фактор обволакивал их физическую близость сплошным удовлетворением. Не отталкивал, не заставлял искать минусы, хоть Сакура и запамятовала потом сказать Саске, что боялась щекотки и не любила особых поцелуев в шею.