Да и вообще, можно было подумать, что при выборе своих нарядов, эта пара ошиблась, как минимум на целую эпоху; настолько неестественно и странно они смотрелись на фоне напудренных гостей. Особенно мужчин, поголовно облачённых в строгие, словно с одной ткацкой фабрики костюмы, кюлоты и туфли. Хотя и женщины не пестрили особым разнообразием нарядов. Но зато хозяева вечера отлично вписывались в старинный интерьер своего дома.
Выдержав ещё одну молчаливую паузу, доктор Штанц и его супруга, наконец-то, спустились вниз. Лакеи в зелёных ливреях тут же распахнули высокие двери гостиного зала, приглашая тем самым всех присутствующих покинуть вестибюль и пройти к накрытым столам.
Разбившись на пары, гости стали заходить в зал и занимать те места, которые им указывал один из обслуживающих этот вечер старших лакеев. Доктор Штанц же и его супруга встали при входе и приветствовали каждую представлявшуюся им пару, отдельно. Так, у них появилась возможность познакомиться со всеми, кто откликнулся на разосланные ими приглашения и пришёл в их дом лично. Хотя жена доктора немного смущала всех жаждущих разглядеть её поближе своим непробиваемым взглядом (она даже ни разу не улыбнулась) и немного отсутствующим видом.
Процессия гостей продолжала заходить не менее пяти минут, пока, наконец, последняя пожилая пара не прошла в двери столовой и не заняла последние места за расставленными столами. Только после этого, чета Штанц заняла и своё место, находящееся, как и положено, там, где все гости могли спокойно их лицезреть.
Приступив к трапезе, гости загудели. Большинство начали делиться первыми впечатлениями о своём знакомстве с доктором и его женой. Занявшие среднюю часть столов, Фридрих Брудер его супруга и их общий знакомый Иоганн Рихтер, также не преминули обсудить свои наблюдения и ощущения после ознакомительного выступления доктора перед всеми.
— Это просто поразительно, — высказался первым Фридрих. — Люди, не знающие этого человека, так запросто, пришли к нему в дом и заняли место за его столом. Похоже, мир сошёл с ума.
— Но какова его речь, — отозвался Иоганн. — Он говорил громко, слаженно и ещё, я никогда не слышал такой чистой, правильной немецкой речи без баварского акцента.
— Сразу видно, что человек он действительно образованный, — вступила в разговор Марта Брудер. — Хотя с его лицом ему больше подошла бы профессия инквизитора, чем врача.
— А ты рассмотрел его жену? — спросил Фридрих друга так, чтобы его не услышала Марта.
— Дьявольская красота, — ответил Иоганн, улыбаясь и косясь в сторону жены доктора Штанца. — Но при этом она совершенно мертва.
— Мертва? — не поняв своего товарища, переспросил Фридрих. — Что ты имеешь в виду?
— Да то и имею в виду, что мертва, — ответил Рихтер. — Ты присмотрись к ней. Она абсолютно лишена всякой мимики или каких-либо эмоций. Нет смущения, радости или любопытства, с которым бы любая другая девушка, разглядывала совершенно незнакомых ей людей. Ведь это было бы естественно.
Приглядевшись внимательнее к супруге доктора Штанца, Фридрих отметил, что его друг абсолютно прав. Жена доктора глядела только перед собой. Так смотрят обычно слепые, которым всё равно, что их окружает. Она изредка поднимала свой большой кубок с красным вином и делала из него по несколько маленьких глоточков.
В какой-то момент Фридриху показалось, что она и вовсе не жива или же находится под гипнозом. Он даже почувствовал, как у него от таких мыслей побежали по спине мурашки. Больше он на неё не смотрел, предпочтя заняться гастрономической составляющей вечера, тем более что столы просто ломились от разнообразия и количества блюд. Здесь стояли салаты, закуски, паштеты, фаршированные перепела, рыбные балычки, сыры самых разных видов и даже фрукты, которые не росли в окрестностях. Откуда они взялись на столах, оставалось загадкой. Всё было оформлено красиво, изысканно и со вкусом.
Гости за столом были рассажены соответственно своему статусу. Чуть ближе к самому доктору находились Абелард Вагнер и его постоянный спутник и личный лечащий врач Адольф Менгер со своей немолодой женой.
Менгер смотрел на Штанца с неприязнью, возникшей ещё при их первом знакомстве. Ему претило всё это торжество и действо, но что поделать, нужно было соответствовать своему статусу. Здесь же, неподалёку, сидел и начальник полиции Генрих Штольц. Он также пришёл с супругой.
Вся эта элита общалась между собой, совершенно не обращая внимания на хозяина дома, в котором они находились.
Первым к доктору обратился герр Вагнер:
— А что, герр Штанц, вы уже начали свою врачебную практику в нашем городе? — спросил он его.
— Пока нет, — ответил Штанц. — Но в скором времени очень надеюсь на это.
Доктор ничего ни ел, а лишь прикладывался иногда к вину, попивая его маленькими глотками.
Супруга доктора, Аннабелла, также ничего ни ела. Как и её муж, она лишь изредка отпивала из большого хрустального кубка рубиновую жидкость. По всей видимости, красное токайское или испанское вино, коего на столах почему-то не было. Здесь стояли лишь кувшины с напитком, который производили только местные виноделы. Это было видно по цвету вина и ощущалось по его вкусовым качествам, прекрасно известным каждому жителю Вюрцбурга.
— Даже не знаю, как вы будете кого-то лечить с такими своеобразными знаниями, — вступил в разговор Адольф Менгер. — Ведь, исходя из нашей с вами последней дискуссии, вы придерживаетесь каких-то своих, отличных от традиционной медицины взглядов, — последнюю фразу доктор Менгер произнёс особенно громко, так, чтобы его услышали многие сидящие за столом люди.
— Боюсь, что не дам вам ни единого шанса на сомнение, как только приступлю к практике, — ответил Штанц.
— А правда, доктор, что вы участвовали в сражении под Лейпцигом? — задала ему вопрос одна из сидевших поблизости дам.
— Истинная, правда, — ответил Штанц, пристально посмотрев на неё.
— Могу это подтвердить как бывший военный, видя у вас на губе столь явный сабельный шрам, — кивнув головой, сказал сидящий поблизости высокий пожилой мужчина, ничуть не смущаясь. И тем самым привлёк к лицу доктора взоры остальных гостей. — Ведь на дуэлях используют только шпаги и мушкеты, — пояснил он, заметив некоторые вопросительные взгляды и на себе.
Штанц странно промолчал и в отличие от ожиданий своих гостей, никак не опроверг и не подтвердил эту информацию.
— А кого из знаменитых учёных мужей нашей эпохи вы можете назвать? — вновь обратился к нему герр Менгер, нарушив всеобщее минутное замешательство.
— Самое глубокое впечатление у меня осталось после встречи с графом Сен-Жерменом, — спокойно ответил Штанц.
— Как?! — возмущённо воскликнул герр Менгер, дзинькнув вилкой об тарелку и вытаращив глаза. — Вы относите этого великого шарлатана к учёным?
— Ах, расскажите доктор о вашей встрече с Сен-Жерменом, — взмолилась дама.
Услышав имя самого таинственного графа Европы, многие женщины и девушки присоединились к желанию дамы; узнать подробней о встречи с этим человеком.
— Ну что же, извольте, — сказал Штанц, усаживаясь поудобней. — Хоть я тогда и был очень молод, помню всё как сейчас. Это произошло в Эккернфёрде, где граф давал свой последний публичный банкет. Я тогда обучался у князя Карла Гессен-Кассельского и попал на банкет совершенно случайно. Мы, юные ученики Карла, сидели за отдельным столом и внимали речам этого великого человека. Он был настолько интересным собеседником, что люди совершенно не замечали, как быстро в его компании летит время.
— Жаль только, что он уже умер, — сказал с сожалением один из собеседников.
— Ну что вы, — возразил Штанц, — граф не умер. Он уехал обратно на восток, туда, где получил свои великие знания.
— Разве Сен-Жермен ещё жив? — недоверчиво спросил всё тот же человек.
— Ну конечно, уверяю вас, — твёрдо ответил доктор. — Он обладал секретом чудного эликсира, продлевающего жизнь на долгие и долгие годы. Секрет этого эликсира он получил от тибетских лам, которым поклялся под страхом смерти никому его не раскрывать.
