Да, этот ублюдок определенно дрочил на нее. Я сижу на его ногах, чтобы они не двигались. Он сопротивляется под нашим весом, но это бесполезно.

— Тебя это возбуждает? - спрашиваю я, проводя лезвием по верхней части его бедра. Кровь льется из раны, и он вскрикивает, вцепившись в клейкую ленту.

Однажды Мэддокс отвадил Шейна купаться в океане поздно ночью. Он обо что-то порезался, и нам пришлось отвести его к Шелби. Я помню, как она ругалась на то, какие мы были глупые, и как близко порез был к его бедренной артерии. Она сказала нам, что он истек бы кровью через три-пять минут, если бы порез был чуть левее и задел артерию.

Я разрезал этого жалкого ублюдка в том же самом месте. Кто бы мог подумать, что наша смелость так многому нас научит. Сейчас я не уверен, какой из них приведет к смерти.

Затем я провожу ножом чуть выше, нависая над его вялым членом. Дик мрачно усмехается, опускается вниз, обхватывает рукой головку и растягивает ее. — Тебе это больше не понадобится, - говорит он.

Филипп начинает извиваться под нами. Я улыбаюсь, затем прикладываю лезвие к основанию его члена и прорезаю плоть.

Из него вырывается приглушенный вой, и он падает на пол. Женщина вскрикивает, с ужасом наблюдая за происходящим, ожидая своей очереди.

Дик отбрасывает член в сторону. Я подаю сигнал Дику, чтобы он слез с него, и отбрасываю нож. Пусть немного истечет кровью, прежде чем я прикончу его голыми руками.

Он всхлипывает, затыкая рот кляпом, и его тело неконтролируемо сотрясается. По его лицу текут слезы вперемешку с соплями. Я улыбаюсь ему, глядя на то, как запах его крови заполняет комнату.

— Жаль, что Остин нет здесь, чтобы увидеть это. - Я улыбаюсь. Затем приказываю: — Подними его.

Дик без проблем поднимает его на ноги, а тот быстро качает головой. Я поднимаю кулаки и улыбаюсь от возбуждения. Это именно то, что мне нужно - драка.

— Ты должен был держать свои руки при себе. - Тогда я бью его, и не останавливаюсь. Бью его по лицу снова и снова, представляя себе его руки на маленькой Остин. Я вижу, как она умоляет его остановиться. Вижу, что рядом нет никого, кто мог бы помочь ей. Заботиться о ней.

Когда, наконец, дохожу до точки, когда мое плечо кричит, и я задыхаюсь, этот ублюдок мертв. Его лицо уже не узнать. Мое тело покрыто потом и кровью. Я физически истощен.

Когда его тело замирает в руках Дика, он бросает его на брезент. Я опускаю окровавленные руки и качаюсь на ногах.

Дик теперь стоит справа, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Его голубые глаза сузились, глядя на мою последнюю жертву.

— Он трогал Остина? - Он впервые спрашивает, почему я хочу, чтобы он помог мне убить двух людей, которых он даже не знает.

Я сглатываю комок в горле. Отвечаю, задыхаясь.

— Да.

— И как долго?

Я не расспрашивал ее об этом, потому что знаю, что это деликатная тема, но сказал бы, что если он начал, то уже никогда не остановится. — Первый раз, когда ей было десять.

— Черт! - огрызнулся он, делая шаг назад. — Если бы я знал, я бы никогда...

— Я знаю, - перебиваю его, понимая, что он имеет в виду ту первую ночь на кладбище, когда он расстегнул ее джинсы. Дик может быть кем угодно, но не насильником. Это было просто для того, чтобы напугать ее.

Я повернулся к ее матери.

— Твоя очередь.

— Что у нас тут? - спрашивает Дик, открывая сумку, которую мы нашли в их отеле.

Мы все вычистили, так что, когда утром придет уборщица, они подумают, что они съехали. Дик достает шприц, красную резинку, ложку, алюминиевую фольгу, внутреннюю часть косметички, похожую на вымытую косметику, Q-образную палочку и, наконец, спирт для растирания. Затем он достает небольшой круглый контейнер и, открыв его, обнаруживает шарик героина.

— Блядь! Вы, ребята, крутые. - присвистнул Дик. — Мне нравится. - Он смотрит на все это и несколько раз кивает. — Знаешь, я никогда не употреблял героин, но видел, как подростки употребляют его на вечеринках. - Он берет кончик и отбрасывает его в сторону. — Это тебе не понадобится.

Он кладет шарик героина на ложку, затем берет зажигалку и нагревает ее. Как только героин разжижается, он набирает его в шприц.

— Куда тебе это? - спрашивает он, поворачиваясь к ней в кресле.

Она сопротивляется, глаза расширены, по лицу текут слезы. Я провожу руками по ее рукам, связанным за спиной и прикрепленным к стулу. Ее тело содрогается, когда она смотрит на мертвое тело своего мужа. По всей коже у нее следы.

— Я не думаю, что она разборчива. Большинство наркоманов не привередливы.

— Ну, к счастью для нее, я достаточно насмотрелся, как это делают ребята, - Он опускается перед ней на колени и срывает ботинок и носок. — Подержи это, - приказывает он, протягивая шприц.

Я беру его у него, пока он обматывает ремешок вокруг ее лодыжки. Он протягивает руку, когда все готово, и я передаю ему шприц. Он раздвигает пальцы ее ног и вставляет иглу между ними, медленно вводя препарат. Затем он кладет все обратно в сумку и застегивает ее.

Мы стоим и смотрим, как слабеет ее тело. Через несколько секунд ее голова склоняется, темные волосы закрывают лицо. Дик берет ее за руки и откидывает голову назад, чтобы мы могли ее видеть. Ее глаза полуоткрыты, на лбу выступает пот. Ее тело непроизвольно подергивается.

— Думаешь, ее рвет? - спрашивает он.

— Возможно, - предлагаю я. Черт его знает. Я никогда раньше не принимал наркотики.

— Она описалась. - Он замечает ее мокрые штаны. — Эй? - Он трогает ее лицо, но она никак не реагирует, и он хмурится. — Ну, это заняло не так много времени, как я думал.

Я сажусь в кресло, которое занимал этот ублюдок, и смотрю, как умирает ее мать. По мне, так это довольно быстро. И слишком легко. Она умерла от того, что любила.

— Пойдем. Мы должны избавиться от них.

ГЛАВА 6

КОУЛ

Сидя в зале ожидания, мы все в этот момент неспокойны. Бекки плачет, а Дик пытается ее утешить. Беннетт сидит, опустив голову и скрестив руки на груди. Почти уверен, что он отключился. Я только что разговаривал по телефону с Бланш и сказал ей, что не знаю, когда буду дома, и чтобы она отвезла Лилли к себе домой попозже. Я не хочу, чтобы моя сестра оставалась наедине с отцом сейчас.

Я поднимаю глаза от телефона, когда вижу, что Шейн входит в двойные раздвижные стеклянные двери. Вскочив на ноги, я заставляю Дика посмотреть вверх. Он делает то же самое.

— Какого хрена ты здесь делаешь? - огрызаюсь я.

Беннетт слегка фыркает, просыпаясь. Его голова поднимается, и он вытирает слюну с подбородка тыльной стороной ладони, после чего тоже встает.

— Что происходит? - грубо спрашивает он, прочищая горло и пытаясь сфокусировать взгляд на окружающей обстановке.

Я смотрю на него.

— Не знаю. Ты мне скажи. - Что он сказал Шейну?

Он поднимает руки вверх, когда видит, что Шейн стоит там.

— Я ничего не говорил...

— Я видел новости, - перебивает его Шейн и смотрит на меня. — Несколько часов назад. Я звонил вам, ребята. Почему вы не отвечали?

Я не отвечаю. Он должен знать, как понимать чертовы намеки. Кроме того, во время допроса у меня не было телефона. Я специально оставил его Дику, зная, что у меня его заберут, пока буду под стражей. Он вернул его только несколько минут назад, чтобы я позвонил Бланш.

Его челюсть сжимается от моего молчания, он знает, что ни хрена от меня не получит. Он окидывает быстрым взглядом зону ожидания, а затем спрашивает:

— Где Киллан?

Снова наступает молчание. Шейн подходит ко мне, его глаза сужаются.

— Где. Киллан?

Я делаю шаг к нему, сокращая небольшое расстояние.

— Почему бы тебе не спросить...