Его глаза округляются, и выражение на лице на мгновение пугает Гермиону: оно одновременно бешеное, разочарованное и трагичное.

Она резко понимает, что именно это значит для него.

Вспоминает, как Драко Малфой провёл свой шестой курс.

Его миссию.

— О, — выдыхает она и замирает. — Я не… Я не думала об этом. Но…

Его рука сжимается, и он глухо бьёт кулаком по кровати; одеяло смягчает удар. Драко приоткрывает рот, но Гермиона опережает его и быстро-быстро говорит:

— Драко, у меня нет объяснения, как это произошло, но…

— …Да что ты!..

— …Но я не обманываю тебя. Я была в этом проходе, но не знаю, как он возник. Его в некотором роде вызвал Невилл, когда прятался в Выручай-комнате и был так голоден, что она дала ему решение, но я не знаю, почему…

— …Почему замок помог ему, но не стал помогать мне? — вдруг рявкает Драко, и Гермиона испуганно замирает. — А я знаю, Грейнджер. Мы оба знаем.

Он прикрывает глаза; горечь омрачает его лицо.

— Драко…

— Не надо, — обрывает он. — Не надо. Это уже неважно.

Со вздохом Гермиона покачивает головой.

После признания Драко её сознание будто закрылось от мыслей о том, какие поступки он совершил. Она не уверена, виноват ли шок, или же она искренне смирилась и отпустила ему грехи. Она знает лишь, что сочувствует ему. Сердце рвётся от смеси жалости и злости из-за несправедливости того, через что Драко пришлось пройти. Конечно, он был виноват, но наказание, по мнению Гермионы, оказалось несоизмеримым.

И вот теперь — ещё одно едкое и жестокое напоминание о его пути и выборе, который он когда-то сделал.

По виду Драко кажется, что он на грани, но Гермиона верит, что им осталось потерпеть лишь немного. Ведь если она права — это наконец приближает их к победе.

— Тёмный Лорд не может знать про существование второго портрета. Это то, что он упустил, — тихо проговаривает Гермиона, не сводя взгляда с измученного лица Малфоя. — Возможно, из-за этого каким-то образом портрет Дамблдора и узнал о крестраже. Поэтому и сказал тебе следовать за козлом.

— Но как я должен был догадаться? Для меня это звучало как полная бессмыслица.

— Ты и не должен был, — мягко возражает Гермиона. — Он сделал ставку на то, что ты всё-таки стал шпионом и передашь эту информацию в Орден.

— А если нет? Он ведь не мог знать, что я согласился.

— А если нет — то ты просто решил бы, что старик окончательно выжил из ума, или же что его портрет — чёртов брак, — с невесёлой улыбкой Гермиона повторяет его же слова.

Малфой бросает на неё долгий взгляд, а после освобождает ладонь из её хватки и, подняв обе руки, прижимает пальцы к вискам.

— Неужели он снова его переиграл? — бормочет Драко. — Даже после смерти будучи дурацким портретом… В то время как Лорд считает, что уничтожил или взял под контроль почти всё, что было ему дорого, Дамблдор находит способ всё повернуть в свою сторону.

Она не уверена, что этот вопрос требует ответа, но всё же робко роняет:

— Я думаю, во многом нам повезло. Если я вообще права.

Он поднимает голову, взгляд скользит по ней, губы изгибаются.

— Грейнджер, так всё-таки ты совершенно уверена или сомневаешься в себе?

Его вопрос укалывает и задевает гордость, и Гермиона сводит лопатки, решительно выпрямляя спину, но напоминает себе, что они на одной стороне и ей не нужно сражаться с ним.

— Я чувствую, — она вздыхает и, невольно вскинув руку, прижимает ладонь к груди, — что права. Но не могу быть полностью уверена. Я могла что-то не заметить. Что-то не учесть. Этот ответ, возможно, слишком хорош, чтобы оказаться правдой. — Гермиона стискивает челюсть и покачивает головой. — И мне нужна помощь. Мне нужно, чтобы ты… включился. Чтобы был придирчивым и задал все вопросы, которые только придут в голову.

Малфой не выдерживает, и тень насмешки пробегает по лицу. Что-то в его глазах меняется почти неразличимо, но Гермиона способна распознавать разные оттенки серого. Она видит, как он допускает крупицам веселья завладеть собой.

— Хочешь, чтобы я испытал тебя?

— Так, как умеешь только ты, Малфой.

Она едва заметно улыбается; он слегка закатывает глаза в ответ.

Они даже не выбираются из постели, лишь призывают к себе несколько листов и магловских ручек. Гермиона также поспешно натягивает нижнее белье, игнорируя лукавые взгляды Малфоя. Он шутит, что она с тем же успехом способна заниматься важными делами без одежды, и Гермиона плотно сжимает губы, что может показаться признаком недовольства.

На самом деле она пытается не рассмеяться.

На некоторые из его вопросов у неё не находится ответов.

Достаточно ли Лорд одержим Дамблдором, чтобы выстроить такую сложную схему? Что, если бы Аберфорта не удалось захватить в плен и он сразу обнаружил бы исчезновение портрета? Не кажется ли совершенно бессмысленным возвращать портрет вместо того, чтобы спрятать его похитрее?

И самое главное: даже если действительно крестраж — портрет Арианы, что делать с этой информацией дальше?

Закончив обсуждение, Гермиона и Малфой замолкают; каждый погружается в собственные мысли.

Проходит, возможно, больше десятка минут, когда Драко внезапно подаёт голос:

— Если это в самом деле портрет Арианы, то Лорд должен быть доволен собой, — говорит он, смотря куда-то в пустоту. Гермиона прослеживает его взгляд, но видит лишь пылинки, парящие в пятнах света. — Мы можем воспользоваться этим, — он замолкает и несильно хмурится, поджатые губы выдают недовольство. — Но, возможно, это будет сродни изощрённой попытке самоубийства.

— Что ты имеешь в виду?

Он поворачивается к ней, смотрит в глаза и медленно моргает; длинные ресницы оставляют еле заметные тени на веках.

— Я знаю, это прозвучит безумно, но… — короткий выдох и покачивание головы, будто Драко спорит сам с собой. — Я думаю, что вы можете попытаться проникнуть в Хогвартс.

Гермиона удивлённо поднимает брови и лишь поводит в воздухе рукой, побуждая его продолжать.

— Попасть сразу в Хогсмид… Даже если вы бросите на это все свои силы, вам попросту не хватит людей. К тому же, если там крестраж, то Лорд явно станет защищать его беспощадно и жестоко.

— У нас уже была одна такая операция, — грустно откликается Гермиона.

— Да. Вы не можете себе такого позволить, — твердо обрубает Драко. — Но если проход в Выручай-комнате действительно существует…

— …То мы сможем добраться до портрета через него.

Драко кивает.

— И Лорд не узнает об этом.

— Безумие.

— Я предупредил.

Гермиона опускает взгляд на листок, исписанный вопросами, догадками, гипотезами, и сминает его.

— Но если прохода не окажется? Если Выручай-комната уничтожена? Или же мы попросту не сможем пробраться в замок и только спугнём Лорда? И он всё-таки перепрячет портрет так, что мы уже не сможем обнаружить его?..

Он прерывает её:

— Не верю, что говорю это, Грейнджер, но, может быть, мы дошли до точки, когда вам нужно просто поверить в свои силы. И надеяться на лучшее.

— О нет, — восклицает Гермиона, вскинув голову. Малфой, нахмурившись, слегка напрягается и ждёт её реакции. Она тыкает пальцем в его сторону. — Кто ты и что ты сделал с Драко Малфоем?

Пытаясь сдержать смешок, он сжимает губы и быстро вскидывает руку, чтобы ловким движением поймать скомканную бумажку, которую Гермиона запускает в него.

***

Гермиона чувствует себя опустошённой, словно проделала долгую, тяжёлую и кропотливую работу; сказывается и недостаток сна. Но вместе с тем впервые за долгое время она воодушевлена и преисполнена такой незамутненной надеждой, что в груди как будто становится легче, свободнее.

Она сидит в столовой на площади Гриммо; перед ней — стопка бумаг с маршрутами патрулей в Хогвартсе, описанием разрушений и слабых мест, перечислением охранных чар и временем их обновления… И вообще со всей информацией, которую только смог собрать Драко.

Каждый присутствующий успел просмотреть бумаги уже по несколько раз, и теперь остаётся самый сложный этап — принятие решения.