Пальцы Гермионы дёргаются, но это не та дрожь, которая преследует её после встречи с Беллатрисой. Это недоверие, предвкушение, надежда в одном движении, потому что Гермиона понимает, что на самом деле он предлагает, но не может выразить эмоции никак иначе.

— Ты шутишь.

Он покачивает головой, серьёзно глядя на неё.

— Полный план поместья не знает почти никто. Но я хочу, чтобы он был у тебя на всякий случай. Поделись с Поттером, но не показывайте никому больше.

Гермиона медленно кивает, наконец встречаясь с ним взглядом. В этот раз в его серебристых глазах отражается непоколебимая уверенность.

— И где он?

Он издаёт лающий смешок и показывает себе на голову:

— Вот здесь.

Она застывает и, не моргая, смотрит на него несколько секунд, пытаясь осознать его слова.

— Ты дашь мне свои воспоминания?

Усмешка скользит по его губам, но быстро исчезает, когда Малфой покачивает головой:

— Нет уж, всё проще и сложнее одновременно.

Один многозначительный взгляд — и Гермиона вспоминает плавные и уверенные движения Снейпа, лечившего Драко, когда тот был ранен. Малфой не мог говорить, и она тогда не добилась от него вразумительного ответа, пока Снейп попросту не…

Догадка простая, но удивительная.

— Легилименция? — Гермиона приподнимает брови. — Ты хочешь, чтобы я заглянула тебе в голову?

Изумление наполняет её. Она почти уверена, что неправильно поняла его, потому что подобное предложение кажется безумным.

Но Малфой лишь кивает.

— Ты сама посмотришь все нужные воспоминания.

Несколько мгновений Гермиона не может сложить звуки в слова, а слова — в предложения.

Они никогда не говорили об этом, но она знает: Драко Малфой уже пустил её в своё сердце, но теперь он предлагал открыть ещё и разум.

Гермиона отдаёт себе отчёт, что не увидит ничего лишнего, но одного факта достаточно — он пустит её к себе в голову. Она никогда не делала этого прежде, но представляет себе процесс достаточно интимным и уязвляющим.

Раздумывая об этом, она справляется с немотой и спрашивает:

— Ты знаешь, что сегодня за день?

Настаёт его черед удивляться. Малфой непонимающе хмурится.

— М?

Гермиона слегка улыбается, пытаясь справиться с накатившей нервозностью и неловкостью от признания.

— Сегодня мой день рождения.

Конечно, он сразу улавливает иронию. На его лице появляется ответная улыбка, но в ней больше горечи, чем веселья.

— О. Ну да, конечно. Само собой, — Малфой фыркает и шумно вздыхает. — Тогда можешь считать это моим подарком. Прогулка по поместью Малфоев.

— И по твоим мыслям.

— Не то чтобы я планировал дать тебе развернуться, — ехидно поправляет он, и Гермиона хмыкает в ответ.

Но тут же слегка смущается и, отведя взгляд, неуверенно бормочет:

— Есть один нюанс.

— Какой же?

— Я никогда этого не делала, — кончики ушей Гермионы слегка обжигает, пока она, всё так же не глядя на Малфоя, сумбурно добавляет: — Я… читала учебник. И знаю, как всё должно происходить, ну, в теории. Но мне было не на ком тренироваться.

— О, ну это признание точно займёт особое место в моей голове, — с бесстыдным удовольствием в голосе протягивает Малфой, — Гермиона Грейнджер признаётся, что чего-то не умеет, как долго я ждал.

Гермиона вспыхивает.

— Я не говорила, что не умею, я просто не пробовала!

Он многозначительно приподнимает одну бровь, и Гермиона отмахивается от него, слегка вскидывая подбородок:

— Я справлюсь.

— Не сомневаюсь. — Малфой переступает с ноги на ногу и окидывает её долгим взглядом, а после быстро смотрит на диван и снова на Гермиону. — Ладно, Грейнджер, — говорит он; тон становится деловым и немного озабоченным. — Ты знаешь, что делать, а я постараюсь облегчить тебе задачу.

— Нам, наверное, лучше сесть, — предлагает Гермиона, проследив ещё один взгляд Малфоя в сторону дивана.

Он кивает; она достаёт палочку, но никто из них не двигается с места ещё несколько долгих секунд.

Гермиона нервничает не сильно, но заметно. Будто перед экзаменом, к которому она готова, но всё же могла ещё разок повторить материал. Просто для закрепления. Тревога вызывает покалывания вдоль позвоночника и сворачивается в животе.

Гермиона садится, и Малфой тут же опускается следом.

— Ты права, так будет удобнее, тем более это займёт много времени. И тебе поможет зрительный контакт.

Он вдруг оказывается слишком близко.

Их колени соприкасаются, и Гермиона едва отстраняется, пытаясь образовать между ними пространство, достаточное для манёвра: она хорошо помнит движение руки, а палочка приятно вибрирует, готовая к заклинанию. Только вот сама Гермиона не торопится, с волнением изучая Малфоя.

Свет пламени всегда укладывает странные тени на его лице. Оно становится заострённым и более выразительным.

Гермиона смотрит Драко в глаза, вглядываясь в серую радужку. Он так близко.

Наконец она набирается решимости.

— Легилименс!

Заклинание будто подбрасывает её, и Гермиона влетает в пространство, одновременно мягкое и плотное. Оно сдавливает её со всех сторон, вытягивается, обрастает стенами, которые моментально разжижаются и стекают вниз. Гермиона пытается вздохнуть, но воздуха вокруг не хватает, и она теряется в череде каких-то отрывков, цветных пятен и неразличимых образов.

Уши закладывает, но она всё равно слышит отдалённые звуки и дёргается от них прочь, испуганно возвращаясь в реальность.

— Грейнджер, — шипит Малфой, сердито глядя на неё. — Не надо так метаться.

Его взгляд помутневший, а скулы слегка алеют.

— Тебе больно?

— Ты… немного неповоротлива. Я не пытаюсь вытолкнуть тебя, поэтому приходится приспосабливаться.

— И… Извини?

— Ох, поверь, бывало и хуже.

Стараясь не вдумываться в смысл услышанного, Гермиона вновь поднимает палочку.

Малфой открывает свой разум, встречая её нужными воспоминаниями, но Гермиона с непривычки пытается развернуться и увидеть больше.

В этот раз он сам выталкивает её из головы.

В тот же миг идея присесть сразу кажется Гермионе почти гениальной, так как она не уверена, что устояла бы на ногах. Она морщится, пока Малфой потирает лоб с болезненным выражением лица.

— Не суетись так, Мерлин, Грейнджер, — он прикрывает глаза. — Я тебя проведу.

— Проведёшь? Ну конечно, может быть проводишь под руку? — беззлобно ворчит она, раздражённая отсутствием мгновенного успеха.

Малфой тихо цокает языком.

— Я покажу тебе нужные воспоминания, тебе нужно лишь следовать за ними и запоминать. Не пытайся прорваться сама.

Гермиона глубоко вздыхает.

Взмах палочки, и она снова погружается в его сознание, и в этот раз Малфой не позволяет ей своевольничать, сразу выстраивая стены. Гермиона напрягается, но удерживает внимание. Постепенно всполохи вокруг замедляются и выравниваются, образуя конкретное воспоминание.

Она стоит на пороге старинного особняка.

Вот так. Кажется, получилось.

«Поместье большое, так что нам потребуется какое-то время», — слышит Гермиона.

Мерлин, этот голос, он у неё в голове?

Нет же, это она — в его.

Гермиона вздрагивает от осознания: она слышит мысли Малфоя. Может ли она слышать всё, о чём он думает? А если он может слышать её? Если он проникнет к ней в разум? Если он уже там, а она не чувствует, потому что слишком отвлечена, и…

«Грейнджер, я чувствую твою панику», — раздаётся голос; Малфой звучит напряжённо и измотанно.

Она судорожно вздыхает и пытается расслабиться.

Потому что на самом деле в этом нет ничего страшного. Да, она в его голове, но просто посмотрит воспоминания, пролистает их как страницы книги, знакомясь с поместьем. Ей нужно успокоиться и сосредоточиться, чтобы всё запомнить. Удерживать контакт несложно, просто немного волнительно, но она справится.

Она со всем справится.

«Так-то лучше, — тихо говорит… нет, думает Малфой, и Гермиона слышит, что он и сам расслабляется. — Мы начнём медленно, и ты всегда можешь прерваться».