«Посмотри мне в глаза, просто чувствуя…» Посмотри мне в глаза, просто чувствуя Ожиданием встречи исполненный миг. Я теряю вздох, от разлуки безумствуя, И не в силах сдержать горький крик. Может, здесь, может, на расстоянии, Ты души достигаешь, мерцая огнём. Или жгучий мрак, или бездна сияния — Всё равно, лишь бы быть нам вдвоём. Я пылаю в твоём излучении, С замиранием сердца созвучий ищу. Слился отблеск наш – мы в одном измерении, И от близости я трепещу… «Ты слёзы мои ощутишь губами…»
Ты слёзы мои ощутишь губами И молча к себе привлечёшь, Всем телом меня превращая в пламя, В порыв, в сладострастную дрожь. Взметнутся горячей волной от ласки Две тени, сливаясь в одно, В своей фантастической чёрной пляске Нам вторя легко и темно. Тебя буду жаждать до безрассудства, Шептать в исступлении бред, Познав в совершенстве любви искусство На сотни и тысячи лет. В ночи из лучистых и лунных граней От пропасти не отшатнусь, Закрою глаза, в мир твоих желаний Шагну… и назад не вернусь… «Человеческое отродье…» Человеческое отродье В одеянии тонком до пят. Отражение женской плоти — Так в ночи зеркала говорят. Что, не верится правде жизни? Хочешь вдребезги этот портрет? Не сходи с ума в укоризне — Ни суда здесь, ни милости нет. Подойди поближе, не бойся, Всё равно ты сгорела дотла. Мир двоится с оправой в бронзе, Бьёт наотмашь за гранью стекла. Странный вид, усталые веки, Посмотри – поседевшая прядь. Я вздохнула… Мысль о побеге — Не заметить, не верить, не знать. От любви с непричастной кровью, Страшных снов и обугленных чувств Прочь, оставив для послесловья След меня опаливших кощунств. Рассыпаясь пеплом и прахом, Я теряюсь во тьме навсегда. Тени лёгким призрачным взмахом Обретают обличье креста. Как во мраке великолепны И неисповедимы пути! Гладь всевидящая, ослепни, Дай без лишнего взгляда уйти… «Ветер ловит себя на лету…» Ветер ловит себя на лету, Разрываясь у тьмы на глазах, Словно горечи всей остроту Утопила я в буйных штормах. Свитый ворохом пены у скал, В сизых брызгах дымится прибой, С каждым выдохом бьёт наповал, Обдавая меня синевой. Сквозь разверстые души валов Мириады созвездий на дне Преломляются в свете миров, Мгой моей отражённых вчерне. Лига меридианной дуги Внемлет туч посеревших орде. Над простором взволнованной зги Мне легко уходить по воде… «Я разодрана на созвучия…» Я разодрана на созвучия И отпущена на века. Ты спроси у меня, не мучая, Отчего такая тоска… Мне ли быть за семью печатями И томиться духом в цепях, Над твоими скорбеть проклятьями, За тебя испытывать страх. И хранить обо всём молчание Каждой рваной своей струной, Если нет ничего печальнее, Чем расплачиваться собой… «Ты с первого взгляда меня ощутил…» Ты с первого взгляда меня ощутил — И заговорили сердца. Был миг притяжения душ семикрыл, Над нами кружась без конца. Хотелось коснуться тебя и не ждать Слепой и глухой темноты, Где тысячи лун, обращённые вспять, Свои оставляют кресты. Свечением таинства высшей из сфер Пронзало – губами к губам. С заоблачной дымки небесных пещер Ночь под ноги падала нам. До тока в крови – чудодейственных уз — Влекло нас в мир собственных грёз, И медленно таял земли тихий блюз Из пламени, ветра и слёз… «Я от горя лишилась ума…» Я от горя лишилась ума, Выла, билась, взахлёб хохотала. В каплях крови моей тлела тьма Купороса, фуксина, сандала. На запястьях, искусанных в сплав Струпьев, ссадин, костей и волокон, Всё земное во мне истерзав, Ныла сталь зарешёченных окон: Стиснуть пальцами прутья и гнуть, И до изнеможения грызть их — Так глаза превращаются в ртуть, Тело – в месиво вен серебристых. Ломкой стен, закоулков, углов Рвётся жизнь на пределе измора. Величайшим упьюсь из даров — Высшей мерой твоей приговора… «В перепутанных кронах кленовых…»
В перепутанных кронах кленовых Листья мечутся солнечным всплеском. Дождевая капель в босановах — Ночи осени в гуле вселенском. Очертания пальцев сплетённых — Под твоими мои ослабели. В замирающих ветреных звонах Пышет пламя в камине без цели. За крылом векового рояля Тлеют отблески светом пунцовым. Тайной взгляда во взгляд нас венчали Ризы мрака над тёмным альковом. Отдалённые стоны ненастья, Чуть колеблется край балдахина. В это мглистое время у счастья Драгоценный оттенок рубина… |
