Спускаюсь на пятый этаж. Из кухни доносится привычный запах кофе, на полу разбросаны карточки, пара редакторов мучаются, пытаясь открыть вечно застревающее окно.

Несколько недель спустя я сижу в своем новом «кубике» в издательстве «Всякая всячина». Новое рабочее место представляет собой слегка усовершенствованную версию прежнего. Перегородка затянута голубой тканью, мягкой на ощупь, – я уже не раз успела погладить ее. Вдоль одной из стен стоят табуретки, но есть и стул для посетителей – доброжелательного желтого цвета. Я не только не потеряла работу, но и получила повышение – должность заместителя начальника отдела, которую мы занимаем вместе с Моник, моей бывшей начальницей. Надеюсь, мой визит к Патрику Маккорклу сыграл определенную роль в этих переменах. Я рассказала о нем Моник в тот же день, но она лишь скептически бросила: «А, Патрик», и глубоко вздохнула. Возможно, у них был роман или она закрыла Патрика в лифте на всю ночь.

Мы стараемся, чтобы жизнь в новом офисе была такой же мирной и спокойной, как прежде. Многие из редакторов остались на своих постах и переехали из нашего старого здания сюда, пришло несколько новых ребят. Некоторые продолжают сомневаться, что «Всякая всячина» – подходящее название для издательства, но мы держим свое мнение при себе.

Нина, Том и кое-кто еще остались в подчинении Моник, но у нее появилось и несколько новичков, пытающихся привыкнуть к ее стилю руководства.

– Люблю молоденьких, – приговаривает Моник. – Пугаются. Трепещут. Если будут плохо вести себя, заставлю их сидеть на твоих табуретках.

И у меня появились подчиненные, девять новых редакторов, которых можно назвать моими. Моя задача состоит в том, чтобы помочь им изучить основы производства, руководить их работой, присматривать за ними. Но и сама я продолжаю работать над книгами.

– Теперь у тебя есть право первого выбора, – сообщает мне Моник.

– Я постараюсь быть справедливой и не забирать себе все интересные книжки.

– Тебе еще многому предстоит научиться, – качает головой Моник и выходит из моего кабинетика, крутанув на прощание желтый стул.

Ее уголок отделан темно-зеленым. Сам цвет внушает уважение. На стене в углу Моник уже начала собирать коллаж из фотографий, которые издалека напоминают абстрактную картину. При ближайшем рассмотрении вы обнаруживаете, что это крайне неаппетитные снимки больных внутренних органов. Желание подойти поближе сразу пропадает, что, видимо, и было основной целью Моник.

Для меня внове руководить людьми. Генри, приятель Марии, тоже получил повышение. И теперь он, по словам Марии, «отвечает за других людей в оранжевых жилетах». Мы втроем теперь частенько обсуждаем проблемы руководства. Об умении ладить с людьми, как сказала бы моя мама. Или об умении заставить других делать то, что хочешь ты, как сказала бы Джейни. Мария, помощник фармацевта, уже научилась ладить с другими, поскольку всегда прислушивается к своим клиентам и считает их партнерами, почти коллегами. Она полагает, что поддержание здоровья ее бабулек зависит от них не меньше, чем от медицины, если не больше.

– Вы должны работать с ними, – говорит Мария о своих преданных клиентках, – убедить их занять активную позицию. И вам следует прислушиваться к ним.

Мы с Генри киваем. Мы слушаем и готовы учиться слушать и впредь. Советы Марии заставляют задуматься, и я понимаю, что, вероятно, все реже и реже буду включать свой плейер.

В нашем новом помещении – а мы все по-прежнему сидим в одном большом зале – по-домашнему уютно. Хотя из повседневной жизни исчезли некоторые привычные развлечения. Карл, наш главный разносчик сплетен, ушел работать в конкурирующее издательство. Оказалось, что Карл – эта новость потрясла всех – спал с Сондрой, этим лиловым чудом, женщиной, писавшей обо мне ядовитые гадости. Сондру в конце концов, уволили после многочасового заседания. Разумеется, на нем никто из нас не присутствовал. Прошел слух, что она ободрала напоследок лиловую ткань со стен кабинета. Ее подчиненные празднуют это событие уже несколько недель, никак не придут в себя от радости.

Но Карл и Сондра? Даже если не принимать во внимание разницу в возрасте и отношение Карла к женщинам, это все равно дико.

– Отвратительно, – говорит Моник.

– Потому что она настолько старше? – спрашиваю я.

– Потому что это Карл. Кое-что лучше не представлять. – И Моник прикалывает очередное фото к своей коллекции.

– Интересно, а постельное белье у нее тоже лиловое? – обращаюсь я к Нине.

– Я ее боялась, – признается Нина, – но, может, мужчины воспринимали ее иначе.

– Нет, – замечает Том. – Я тоже ее боялся. Думаю, этот страх не связан с половыми пристрастиями.

– А знаете, – вдруг осеняет Моник, – при их отношениях Карл мог получать достоверную информацию для своих сплетен.

– Он, должно быть, читал все докладные, – догадывается Том.

Но Карл и Сондра покинули нас. Как и наш вице-президент Шерил. Новое начальство сократило число вице-президентов, но вот Шерил ужасно жаль. Зато ее прощание со всеми было потрясающим. В свой последний рабочий день она появилась на ступеньках лестницы и исполнила песенку «До свидания» из «Звуков музыки». Несколько ребят помогали на подтанцовке. Шерил устроили овацию, и не только потому, что она сумела взять верхние ноты в финале.

При новом руководстве у нас теперь большой обеденный перерыв, что в настоящий момент очень удобно. У нас праздник, подарок от любимой радиостанции. Нина выиграла конкурс, и призом в нем стал «ленч для тридцати коллег». Так что сейчас у нас роскошный закусочный стол, а в углу диджей развлекает группу самых активных редакторов. Моник среди них нет.

Мы стоим у накрытого стола, протянувшегося во всю длину стены. Здесь представлена пища со всего света (большая ее часть прибыла из закусочной на углу).

Пончики и мягкий сыр, лапша, пельмени, пицца, мясные фрикадельки, пирожки. Никого не забыли.

– Всех нас ждет расстройство желудка, – мрачно предвещает Моник.

– Руководство настаивает, чтобы ты взяла хотя бы пончик, – предлагаю я.