Нейростимулятор оказался настоящим.

Блейк бежал по улице Бонапарта со слезами на глазах и слова лились из него рекой. Ему необходимо было в полицейское управление, но пройдет еще несколько часов, прежде чем его голос прозвучит нормально. И он направился к хорошо знакомым ему набережным где среди бездомных можно было безопасно отсидеться.

 Магнеплан Спарты бесшумно затормозил глубоко под вокзалом Сен-Лазар после короткого сверхзвукового полета через туннель высокого вакуума, который пересекал Ла-Манш и соединял Лондон с Парижем. 

Удостоверение Космического Совета позволило Спарте без лишних церемоний выйти на переполненную, накрытую грандиозной чугунно-стеклянной крышей 19-го века[18], платформу , как если бы она выходила из вагона метро. Над высокой железной аркой, выходящей на оживленную улицу, был установлен большой плоский экран, на котором беззвучно крутились репортажи и видеореклама.

Спарта уже почти покинула гулкую станцию, когда ее внимание привлекла бегущая по экрану строка: «Драгоценный папирус Лувра все еще не найден, полиция озадачена. Начинается вторая неделя охоты за таинственным парнем». Новостные ленты сопровождались сценами преступления, включая электронную реконструкцию внешности парня предположительно основанную на описаниях свидетелей. По этой фотографии никто и никогда не нашел бы Редфилда. Было ясно, что в Лувре его уже нет. И где он сейчас? То, что он так эффектно привлек к себе внимание, можно было объяснить как призыв о помощи. Призыв к кому? К ней? К полиции? И что он там делал?

— Откровенно говоря, мадемуазель, …

— Я инспектор, лейтенант.

— Ах, да, инспектор… Трой, директор признался, что они не скоро бы узнали о пропаже этого «драгоценного папируса», если бы досадный инцидент с охранником не вынудил сотрудников музея провести тщательный обыск и инвентаризацию отдела, где работал этот Гай.

Полицейский зацепил указательным пальцем высокий жесткий воротник мундира. Они сидели в тесном кабинете лейтенанта в полицейском управлении на Иль-де-ла-Сите. Через грязное окно за головой лейтенанта Спарта могла видеть покрытые листвой каштаны и мансардные крыши квартир на правом берегу Сены.

— Как был атакован охранник?

— Очень меткий выстрел в шею — дротик с небольшой дозой транквилизатора. Месье Гай прекрасно умеет обращаться с оружием и убивать он явно не хотел. Чего мы не знаем, так это зачем он это сделал. Вы можете нам помочь, инспектор?

— Я могу только сказать, что «Гай» — это агент, внедренный в группу, известную как «пророки свободного духа», по крайней мере, так они назывались несколько столетий назад. Мы не знаем, как они теперь себя называют. Мы ничего не слышали от Гая больше четырех месяцев. 

 — Но, как объяснить ваше появление? — сухо заметил лейтенант.

— Я получила зашифрованное сообщение с просьбой о встрече… Гай … Лувр…

Бодрый седовласый француз посмотрел на нее с профессиональным подозрением:

— Вы говорите, он внедрен? Каким образом? Какова причина внедрения? Кто эти так называемые свободные духи?

— Я глубоко сожалею, что как представитель Комитета Космического Контроля не могу сказать больше, — холодно заметила Спарта. — Я пришла к вам, потому что наш человек явно намеревался привлечь к себе внимание. Иначе охраннику не дали бы возможности узнать его. И потому, что я надеялась, что вы сможете дать нам ключ к пониманию важности этого папируса.

— Что касается последнего, меня уверили, что он большой ценности не представляет. 

— Вы не возражаете против того, чтобы я лично посетила Лувр?

Раздался звонок. Лейтенант, поколебавшись, взял трубку:

— Что, кто это? Похоже, вас избавляют от лишних хлопот. — Он протянул трубку ей.

— Трой у аппарата.

— Трой, — услышала она скрипучий голос.

— Командор, удивленно произнесла она. — Как же так …?

— Не переживай, этот звонок идет из Парижа, из информационной будки на набережной Орсе.

— Опять не из офиса, — сухо сказала она. — У меня есть важная информация о Блейке и…

— С этим придется подождать, Трой. Извини, что прерываю твои забавы и игры, я только что получил сообщение из Центра. Что-то случилось.

— Да? Где?

— На Луне.

МАЛЬСТРИМ.[19] 

Он был первым человеком, которому довелось с точностью до секунды знать момент своей смерти, а также какой она будет, — с горечью подумал Клифф Лейлэнд. Бесчисленное количество преступников, приговоренных к смертной казни, ждали своего последнего рассвета. Однако до последнего смертного часа они все-таки могли надеяться на помилование. От людей можно было ждать милосердия, однако ничто не могло изменить неколебимых законов природы.

А ведь всего шесть часов назад он, весело насвистывая, упаковывал десять килограммов своего багажа, готовясь в далекий путь и искренне надеясь, что никогда сюда не вернется. Благословенный сюрприз! На Луне он больше не нужен и должен как можно скорее вернуться на Землю в проект «Сахара», там его ждут.

Даже сейчас, после всего происшедшего, он все еще помнил о том, как мечтал обнять Майру, отправиться с Брайаном и Сью в путешествие по Нилу, которое он обещал им уже давно. Через несколько минут, когда Земля поднимется из-за горизонта, ему, возможно, удастся снова увидеть Нил, но лица жены и детей он сможет увидеть только в своем воображении. И все потому, что он захотел сэкономить девятьсот пятьдесят долларов, отправившись домой в шаттле, разгоняемом электромагнитной катапультой, вместо того чтобы вернуться на пассажирской ракете.

Конечно, поднимаясь на борт, он испытывал обычную нервозность, он так и не смог привыкнуть ни к жизни на Луне, ни к путешествиям в космосе. Он был одним из тех людей, которые были бы счастливы оставаться на Земле всю свою жизнь. Тем не менее, во время своих частых деловых поездок между базой «Фарсайд», L-1 и L-5, он привык к этим шаттлам и понадеялся на их надежность. Он знал, что электромагнитная катапульта, разогнав за тридцать пять секунд  шаттл до нужной скорости, выбросит его из сферы влияния лунного притяжения и далее ему предстоит обычный полет. Но в этот раз что-то пошло не так.

Он мчался над поверхностью Луны, в шаттле, подобно молнии, с ускорением 7g[20], пристегнутый к спецкреслу, в  противоперегрузочном костюме и вдруг погас свет, и исчезло ускорение. Клифф даже не успел испугаться, как аппарат  встряхнуло, стенки его затрещали и опять появились свет и ускорение. Затем ускорение опять исчезло, внутри шаттла воцарилась невесомость и Клифф понял, что он в космосе.

— Управление запуском, что, черт возьми, случилось? — торопливо произнес Лейлэнд в микрофон.

Ему немедленно ответил быстрый взволнованный голос:

— Ясности еще нет, проверяем. — И запоздало последовало: — Рад, что ты в порядке, перезвоню через полминуты.

— Привет, Клифф, с тобой говорит Фрэнк Пенни. — Голос диспетчера звучал почти безмятежно. — Мы выяснили, в чем дело. Переключатели одной секции катапульты по непонятной причине не сработали, и твоя скорость меньше нужной на двести километров. Ты превратился в искусственный спутник Луны и несешься по эллиптической орбите, но поскольку ты стартовал по касательной к поверхности Луны, то закончив оборот, примерно часов через десять, ты окажешься там откуда стартовал. Но не тревожься, мы сейчас при помощи маневровых двигателей поднимем тебя на более высокую орбиту, где ты будешь крутиться пока не подойдет буксир с Л-1. Погоди минуту.

Пауза затянулась.

— Клифф, послушай, какие-то проблемы с телеметрией, автоматика не срабатывает. — Голос диспетчера потерял изрядную долю своей жизнерадостности. — Придется тебе перейти на ручное управление. Ничего сложного, двигатель для подъема орбиты изначально находится в нужном положении, тебе нужно просто его включить.