Блейк отстегнул пистолет и положил его на стол. Леке поднял его и лениво стал вертеть его в руках.

Вошла Кэтрин, подошла прямо к столу, склонилась над папирусом, — ее силуэт вырисовывался на фоне рассеянного света высоких окон, — ловко и осторожно развернула. Глянула на Блейка:

— Ты его прочел?

Блейк опустил глаза и начал декламировать:

— Это настоящий папирус, — сказал Леке. — Возьми его и вперед.

Кэтрин свернула папирус и быстро вышла из комнаты.

— Я не понимаю… — Начал Блейк, но Леке перебил его, впервые взглянув ему прямо в глаза:

— Я не напрасно в тебя верил, никто не обладает твоей силой в таких различных областях знаний. Но даже ты можешь ошибаться, месье Блейк Редфилд.

В комнату вошел еще кто-то, Блейк оглянулся. — Пьер. Блейк мог бы попытаться использовать несколько приемов, чтобы противостоять неизбежному, но в руках Леке был пистолет и он решил, что лучше поберечь силы в надежде на лучшее соотношение сил.

— Я думаю, тебе пора объясниться, друг мой, — сказал Леке.

Блейк солнечно улыбнулся. — Я готов. 

— Попозже и не здесь.

Они спустились по лестнице в подвал. Пьер держал Блейка за руку, а Леке шел на несколько шагов  сзади. Подвал был пуст. Персоналу и «гостям» было приказано найти себе занятие на весь день. Вот его бывшая комната. Пьер грубо втолкнул его внутрь и запер дверь на замок.

Космическая станция Л-1, это обязательная остановка почти для всех направляющихся на Луну, отсюда на поверхность их доставляли автоматические шаттлы. На станции осуществлялся санитарный и в некотором смысле таможенный контроль. Человек заходил в небольшой отсек, снимал всю одежду и помещал ее в специальный бункер, где она облучалась, обеззараживалась. Одновременно диагностические устройства проводили экспресс-анализ здоровья вошедшего,  а компьютер  обрабатывал полученные результаты. Параллельно проходило обеззараживание и изучение ручной клади, а также его персонального скафандра, специальными приборами на предмет наличия запрещенного к провозу, особенно наркотиков и всевозможных психотропных веществ. Наркотики были очень популярны на Луне, особенно среди шахтеров. Затем,  пока человек одевался, оператор принимал решение, изучив полученную информацию. Все это, не считая времени на раздевание и одевание, длилось около пяти секунд. Ручную кладь и скафандр после обработки персонал размещал на шаттле.

Агроном Клиффорд Лейланд, работающий на лунной базе «Фарсайд»,  возвращался с деловой поездки в космическое поселение Л-5, которое взяло на себя ведущую роль в изобретении и производстве химикатов. За последние месяцы ему пришлось часто ездить туда-обратно и всегда он проходил проверку в смену оператора по имени Брик. Сегодня Брик не выспался, у него болела голова и, увидев знакомое лицо человека, у которого всегда все в порядке, он даже не взглянув в документы и не дав ему времени одеться, буркнул — «проходи», — и нетерпеливо махнул рукой. 

Пройдя в соседнее помещение, с одеждой в руках, Клифф натолкнулся на другого пассажира. Ему сказали, что у него в шаттле будет попутчик — русский астрономом, возвращавшийся из отпуска в Закавказье.

Получился конфуз, она оказалась женщиной, только что вышедшей из соседней смотровой и не совсем одетой. Она даже не потрудилась отвернуться, пока Клифф торопливо натягивал брюки и рубашку. Особую пикантность ситуации придавала невесомость.

— Так ты Клифф? А я Катерина. Погоди минуту. — Она не торопясь застегнула молнию комбинезона и улыбаясь протянула руку.

Он неловко пожал ей руку, и, с трудом прочистив горло, произнес:

— Рад познакомиться.

Большинство мужчин пришли бы в восторг при первом же взгляде на Катерину Балакян — высокую, длинноногую блондинку, с завораживающими серыми глазами, искрящимися озорством. Но Клиффорд видел в ней ряд существенных недостатков, во-первых она была на дюйм его выше, во-вторых этот ее слишком откровенный взгляд, да и в сравнении с его женой Катерина явно проигрывала. Несмотря на пережитое унижение, пока они забирались в шаттл и пристегивались Клиффорд старался вести себя любезно, не показывая свое раздражение. Они вдвоем и их багаж заняли большую часть пространства в капсуле, хотя номинально она была рассчитана на трех пассажиров.

Старт, полет и вот ответственный заключительный этап. Клифф выглянул в маленькое треугольное окошко и увидел, как быстро приближается поверхность.

— Эту часть полета я ненавижу. — Услышал он слова Катерины. — Как-то раз посмотрела в окно, так такое создалось впечатление, будто большой грязный пирог летит в лицо. Мне всегда кажется, что разобьемся. 

— Но ты на Луне гораздо раньше меня, я думал, ты к этому привыкла.

— Да, но ты больше путешествуешь, а я не создана для приключений.

— Вон гора Терешковой. — Это было уже шестое «приземление» Клиффа на Луну за последние полгода, и впервые ему удалось определить место расположения базы «Фарсайд» из окна шаттла. Дело в том, что она находилась на обратной стороне Луны, чья карта была хорошо знакома только опытным пилотам шаттлов. 

Близился конец длинного, в четырнадцать земных суток, лунного дня. Ночью огни базы выдали бы ее. А днем солнце отражалось от поля металлических подсолнухов — антенн телескопов, и от ряда солнечных батарей, которые давали базе большую часть энергии. База находилась внутри одного из немногих узнаваемых ориентиров на местности, большого заполненного лавой, окруженного горами бассейна, известного как «Московское море». Координаты базы 28 градусов северной широты и 156 градусов западной долготы.

 Лава на дне «Московского моря» скрывала пещеры замерзшей воды — самый ценный ресурс Луны. Высокие же кольцевые стены огромного кратера и громада самой Луны изолировали базу от радиозагрязнений  околоземного пространства, и ничего не мешало радиотелескопам вести непрерывный поиск в космосе. 

Другой крупный аванпост на Луне — база «Кейли» — находился почти в самом центре видимой стороны. Здесь происходила добыча полезных ископаемых открытым, с помощью роботов, способом. Богатую металлом лунную почву уплотняли в блоки, затем электромагнитной катапультой отстреливали раньше к Л-2 позади Луны, а в настоящее время к Л-1, а оттуда,тоже катапультой, к растущей космической станции Л-5.

Когда сработали тормозные двигатели, Катерина взвизгнула — визг маленькой девочки, совершенно не уместный для той амазонки, какой она выглядела. 

Наиболее заметной особенностью «Фарсайда» был круг из более сотни 200-метровых радиотелескопов. К краю круга тянулась по касательной более чем сорокакилометровая линия электромагнитной катапульты базы. Катрина и Клифф летели почти параллельно этой пусковой установке. Две белые точки отмечали купола обитаемых модулей, рядом с ними располагалось посадочная площадка, а далее простиралась квадратная равнина солнечных батарей.

Электромагнитная катапульта базы «Фарсайд» была способна разгонять до нужной скорости шаттлы с тремя пассажирами (масса и объем багажа регламентировались правилами), или тонну груза без пассажиров и необходимого им количества воздуха. Химические двигатели шаттла использовались только для торможения и маневрирования  при подлете к станция Л-1 и Луне. Ракетным топливом служил водород, добываемый из лунного льда. После неторопливого двухдневного полета к L-1 шаттлы оснащались пристегивающимися топливными баками и отправлялись обратно.