- Полежи немного здесь, - сказала тихо она, - Осталось чуть-чуть.

- Серьезно? Так просто?! – удивился я. На приготовление ушло минут десять, а я настолько увлекся тем, как Элина работала, что хотел продолжения, - я думал, будет дольше и сложнее.

- Будет, но в следующий раз. Тесту нужно остыть в холодильнике. Можем попить чай пока.

- Да, с удовольствием.

Мы вышли в зал и сели за столик у окна, Элина взяла чай и пару булочек.

- Красиво в это время на улице, - томно произнесла Элина, смотря в окно. Она была такая счастливая и задумчивая. Она повернула голову, а я неловко засмотревшись на нее, повернул голову в окно.

- Да. Ты знаешь, после сегодняшнего суетного дня такой размеренный и спокойный вечер, то, что доктор прописал.

Мы сидели и пили чай. Было настолько уютно, что ни хотелось никуда идти.

- Пора, пошли.

Я сделал глоток и отправился за Элиной на кухню. Я прошел сразу к столу.

- А руки помыть, - строго заметила Элина.

- Аааа да, у тебя как в операционной, ни одной пылинки и микроба, - заметил я. Кухня и правда сияла чистотой, казалось, проведя пальцем по столу и полкам, услышишь хруст.

- Так и должно быть, я же готовлю продукты, кому понравиться изделия из грязной кухни. Да и тесто любит чистоту и порядок!

Я все чаще начал замечать, что Элина говорит про тесто, как будто оно живое, но не предавал этому значения, думая, что это метафора.

- Помыл, теперь что?

- Готов помогать? – спросила она заигрывающе.

- Давай попробую.

Элина вынула тесто и дала мне в руки скалку.

- Знаешь, как пользоваться? – улыбнулась Элина.

- В теории…

- Ничего сложного, раскатывай тесто равномерно, помни это тесто строгое, любит точность, раскатаешь не ровно, может не пропечься или подгореть.

Я кивнул и начал раскатывать, Элина стояла с боку и проверяла, точно ли я все делаю. Тесто было твердым и мне приходилось прикладывать усилия, что бы его раскатать. «Вот и физические нагрузки» - думал я.

- Готово, - восторженно, как маленький ребенок, произнес я.

- Чуть подправлю, но ты молодец, - она взяла скалку и несколькими движениями разравняла тесто. Она взяла противень застелила его бумагой для выпекания и положила на тесто, затем резким движением перевернула.

- Ого, мастерски! – удивился я, как такая милая девушка четко работает.

- А то! – гордо сказала Элина, - вот вырубки, бери любые и вырезай формочки.

Я взял всевозможные геометрические фигуры: квадраты, ромбы, круги и треугольники. И начал вырезать. Я почувствовал себя маленьким ребенком в канун рождества помогающим родителям. Было настолько тепло и уютно, невинно и мило.

- А мы в печенье ничего не добавим?

- Можно посыпать орешками или шоколадом. Все остальные начинки лучше класть в процессе.

- Мой отец всегда делал с шоколадом.

- А говоришь, не знаешь как печь! А у самого папа пек печенье.

- Это было очень давно, я был совсем кроха, он меня так и не научил печь, он погиб, когда мне было 7 лет.

- Прости, - Элина растерялась и погрустнела.

- Да все нормально, зато теперь меня учит профессионал! - улыбнулся я.

Мы вырезали фигурки и убрали лишнее тесто, которое Элина убрала в пакет и холодильник. Она достала капельки шоколада и отсыпала немного мне, она начала класть их на печенье, немного вдавливая, я начал повторять за ней.

- Конечно, лучше замешивать в тесто, но тогда раскатываться будет сложнее, но так тоже можно, - добавила Элина.

- А следующею партию сделаем с орешками?

- Хорошо.

Элина поставила противень с печеньем в уже в разогретую духовку.

- Печенье печётся быстро.

- Успеем еще сделать пока в духовке или дождемся, когда испечётся? – я вошел в кураж, мне хотелось еще готовить.

- Теперь у меня такой замечательный помощник, что можно и начать прямо сейчас.

- Элина ты мне льстишь, я всего лишь раскатываю тесто.

- Раскатывать тесто тоже нужно уметь, - подмигнула мне она.

Я начал раскатывать тесто, а Элина наблюдала, то за мной, то за печеньем в духовке. Она была еще более живой и счастливой, чем обычно. А я был счастлив уже от того, что поучаствовал в этом процессе.

- Знаешь, всегда в детстве, видя, как папа готовит вкусности, я усилено наблюдал за ним, мне казалось это волшебство, а он маг. Мне хотелось научиться, но всегда находились дела поважнее, - начал я вспоминать прошлое с ностальгией, - я очень жалел, что так и не попросил папу научить меня, долго не мог себя простить. Я мечтал пойти по стопам отца…

- Он был пекарем?

- Да! И очень хорошим. Я конечно очень смутно все помню. После его смерти, долго не мог, есть выпечку. А потом совсем разлюбил ее.

- И почему же не пошел?

- Куда?

- Ну, по стопам отца?

- Мама говорила, что мне нужна солидная работа, а отчим говорил, что не мужское это бело булки печь. Да и сам я как – то охладел.

- Зря он так, мужчины пекари лучше, чем женщины.

- Только не ты.

- Ты мне льстишь, у меня и образования то соответствующего нет.

- Как это нет? А как ты научилась?

- Бабушка научила, она чудесно пекла.

- Тем не менее, к тебе каждый день очередь, а в других пекарнях пусто.

Элина лишь пожала плечами. Я же взял противень, застелил его бумагой как Элина, положил на раскатанное тесто.

- Вуа–ля! – громко произнес я, делая те же движения, что Элина. Но тесто не перевернулось, как у нее, а развалилось и упало на стол. Элина звонко рассмеялась, а я разозлился и покраснел от стыда, хотел произвести впечатление, а получилось нелепо.

- Заново, - сквозь смех произнесла Элина.

Я снова раскатал тесто, снова положил бумагу с противнем на него, перевернул, и оно снова упало. Я начал злиться еще сильнее. Тем временем Элина достала печенье из духовки. Аромат разлетелся по всей кухне, и это меня ненадолго успокоило.

- Смотри, как только подрумянились, нужно доставать, - показала она мне. Я потянул руку к печенью, - нельзя, ему нужно отпыхнуть и отдохнуть.

- Но оно же так и проситься в рот, - в манере маленького ребенка заявил я. Элина нежно улыбнулась.

- Нужно подождать, оно еще не готово. Тепло внутри должно равномерно распределиться и печенье до готовится уже вне духовки.

Элина положила печенья на железный стол у плиты, и пришла помогать мне.

- Попробуй еще раз.

Я в очередной раз его раскатал, пытался перевернуть, а оно снова порвалось.

Элина отмотала пекарскую бумагу чуть длиннее, положила ее на стол и присыпала мукой.

- Попробуй раскатать сразу на бумаге, так легче, - я покорно согласился, хотя мое самомнение пошатнулось.

Я раскатал тесто очень недовольным, и Элина это почувствовала.

- Положи скалку, - я удивился, но сделал, так как она просила, - помнишь, глубокий вдох, медленный выдох?

- Я спокоен, - я старался сдерживать раздражение.

- Тесто все чувствует, пожалуйста, вдох-выдох.

Я подчинился. Я взял скалку и снова начал раскатывать.

- Положи скалку, - снова спокойным тоном сказала Элина.

- Что опять?! – уже не скрывая раздражения, произнес я.

- Успокойся, давай я закончу, - Элина взяла скалку и раскатала ровный пласт, я подошел к формам и взял несколько штук, - я сама.

Элина подошла ко мне и вынула у меня вырубки спокойно и невозмутимо. Я же психанул, сняв фартук, вышел из кухни. Я решил выйти покурить. Выйдя на улицу я оказался под небольшим дождем. На улице было пусто, капли дождя сверкали от света фонарей, а окружающее пространство стало еще более прозаичным. Я не стал доставать сигареты, опрокинув голову наверх, я закрыл глаза, капли падали на мое лицо, остужая и предавая бодрости, как утренний душ. Я сделал вдох, и слегка морозный осеней воздух проникал в меня, даря сил и энергии. С выдохом я выпустил весь негатив дня. Я зашел обратно на кухню уже спокойным и полным сил. Элина уже перенесла бумагу с тестом на противень и сделала формы, она доставала орешки. Я одел фартук и помыл руки.