– Да, это он, кулон мессира. Теперь тэтриум принадлежит тебе, Терри, наследнику трона, такова воля короля, воля твоего отца. – Он мягко закрыл его ладонь, Терри кивнул и снова вернул кулон на шею.

– Он переходит из поколения в поколение в нашей семье, и я знаю, что существуют и другие предметы! Я пользовался тэтриумом, отец показывал мне его действие, это поразительная сила. О таком волшебстве вы говорите?

– Всё верно, сбереглись предметы так называемые тэтриумы силы. Тэтриумы наделены необычайными свойствами, которые становятся активными и особенно ярко проявляются, когда Кристалл собран и тем мощнее их волшебство, чем ближе они находятся к Кристаллу, чем сильнее их обладатель жаждет проявления всей магической природы тэтриума. Остались также и люди, сохранившие в себе немного волшебства, которые имели тех прародителей, представителей Высших Людей, чья энергия и сила пребывают в них, и по сей день.

– Значит, Кристалл рядом? Все-таки он не исчез? – Терри почувствовал, как в его душе поднимается и широко расправляет крылья птица под названием надежда.

– Часть Кристалла. Относительно рядом с нами находится лишь часть Кристалла, но мы к этому еще вернёмся. А сейчас я хотел бы обратить ваше внимание на события, которые мы случайным образом наблюдали вчера на нашем ночном уроке. Вы заметили, что произошло?

– Да, конечно, – ответил Вуджес. – Луна стала кровавой, такой страшной Луны я в жизни не видел, и упали две кометы или метеориты, или звезды, кто ж их разберет? – он пожал угловатыми плечами, а Эвенес Эмбор подкинул удивленную бровь к своему звездному колпаку.

– И это с учётом того, что вы как раз находились на уроке астрономии, мистер Стоун, – отозвался он.

– Если честно, всё произошло так стремительно, что сложно было что-либо разобрать, и вообще, это видела Ноника, – начал быстро оправдываться Вуджес, стеснительно опуская глаза в пол. – А еще, этот увалень Понси строил из себя эдакого грамотея, – Джес решил отшутиться и показал жестами, что его сейчас стошнит от этого воспоминания.

– Так что это всё значит? Вы хотите сказать, что это каким-то образом связано с Кристаллом? – Терри механически поглаживал пса. Странным образом в этот момент он словил себя на одной мысли и задал самому себя прямой вопрос, как он часто любил делать: «Интересно, кого я пытаюсь успокоить больше – Упса или же самого себя?». Неприятное чувство, колыхнувшееся глубоко внутри него, подсказало ответ, но он не захотел обнажать его в слова и переключил внимание на звездочёта.

Когда Эмбор заговорил, он был абсолютно серьёзен:

– Вселенная заговорила, второе Пророчество начинает сбываться.

– И что же гласит второе Пророчество? – Терри ощутил волнение, он мог запросто сказать, сколько ударов в минуту выдаёт его сердце, так гулко они отдавались у него в голове.

Эмбор остановился, поднял вверх палец с красивым перстнем из лунного камня и вкрадчиво произнёс:

– Давайте поднимемся наверх, вы сами сможете все увидеть и прочитать Пророчество.

Троица переглянулась между собой. Ноника была на удивление крайне собранной, серьезной и молчаливой, то есть полной противоположностью себя в обычной жизни. Терри подумал, что если бы у нее был сейчас с собой блокнот, то он был бы полностью исписан умными мыслями, такой сосредоточенной она казалась, готовой впитывать и фиксировать всю поступающую к ней информацию. Джес пытался придать немного непосредственности и легкости своему облику и поведению, но это не особо помогало, и через-чур резкие движения выдавали его волнение. Терри понятия не имел, как выглядел сейчас он со стороны, но надеялся, что держится с достоинством, это единственное, на что он сейчас мог вообще надеяться.

Эмбор прошёл к западной стороне круглой комнаты Стамбхи, в которой они вместе располагались последний, прошедший для ребят как во сне, час, а может и все два. Толкнув дверь наружу, звездочет шагнул в оранжевый закат. Гости цепочкой последовали за ним. Кабинет учителя находился на самом последнем пролёте Стамбхи, дальше следовала только открытая площадка, которая хорошо просматривалась из любой части замка. Поочередно, не спеша, шествуя друг за другом, они проследовали на самый верх, поднимаясь всё выше и выше. Справа на внешней стене здания располагался искусно созданный барельеф, рисующий живописную картину Мира.

Ноника остановилась у изображения изящной девушки. Её длинные волосы роскошными мягкими волнами по кругу огибали идеальный профиль, создавая ощущение невесомости, лёгкости и какого-то парения всего образа. Руки подняты к голове, одна приближена к лицу и слегка касается высокого лба, на котором красуется фероньерка с россыпью драгоценных камней, вторая – утопает в цветах и морских ракушках, которые замысловато переплетаются в вихре непослушных волос. Пухлые губы плотно сомкнуты, а глаза безмятежно закрыты.

– Посмотрите, какая она красивая, – Ноулс дотронулась до лика незнакомки. Терри с Вуджесом переглянулись, это отличительная особенность Ники, она никогда не могла скрыть своих истинных эмоций и чувств и всегда говорила правду, а именно то, что думала.

– Да, действительно, она очень красивая, пойдем, – Вуджес с улыбкой потянул её за бархатный рукав балахона. А на ухо Терри незаметно прошептал так, чтобы слышал только он: «Ника могла бы дать ей сто очков вперед, но лучше не говорить ей об этом, а то возомнит ещё о себе, станет совсем невыносимой». Они вместе ухмыльнулись, всегда отлично понимая друг друга. И вот, наконец, миновали последнюю одинокую ступень, и вышли на небольшую красивую террасу с заградительным ажурным кованым балкончиком и несколькими лотосовидными капителями, каждая из которых соответствовала четырем частям света. В лицо ударил тёплый бриз, а взору раскрылся завораживающий пейзаж. С одной стороны – необъятная водная гладь океана, окрашенная в медовую охру и уже готовая принять скатывающееся оранжево-золотистое солнце к себе в объятия. С другой стороны – плотно застроенная территория Замка Тампл, с одинаковыми милыми черепичными крышами и людьми-точками, спешащими по своим делам и даже не подозревающих о Кристалле, Рэнклорде и о том, что теперь жизнь троих друзей изменилась навсегда и никогда уже не станет прежней. Дальше Замка простирались Пять Великих Мостов, соединяющихся с материком и являющих миру грандиозное произведение эры Высших Людей. Как раз сейчас в предвечернее время, когда солнце клонилось к закату, стража закрывала материковые ворота и опускала на них металлические засовы.

Они оказались на узком островке каменных плит с высоким постаментом посередине круга. Они обступили его, только так можно было находиться в столь ограниченном пространстве.

– И где пророчество? – поинтересовался Вуджес, он уже осмотрел все обозримые взгляду поверхности и ничего не нашел.

– Там, – подал голос Терри, стоя с запрокинутой головой и смотря куда-то в потолок.

– Где там? – Вуджес тоже поднял голову и уже через секунду протяжно протянул. – Понятненько.

– Очень хорошо, мистер Амвилл, – с еле заметной улыбкой похвалил Эвенес Эмбор Терри.

Узорчатые барельефы простирались по всей Стамбхе единым рисунком, и рассказывали, всем желающим историю Мира. Сейчас же на потолочном своде точно по центру над пустым постаментом располагался завершающий барельеф всей этой единой композиции, на этот раз изображающий Тот Самый Кристалл – Кристалл Мироздания. От восьмиугольной звезды во все стороны света простирались мощные лучи сияния, энергии жизни. Он возвышался над всем, был венцом, символом неба, символом чистоты, символом зарождения новой жизни, символом любви.

Терри смотрел, и по его лицу катились слезы, слезы счастья, волнения, восторга и необъятной радости. Но также внутри себя он уловил отголоски отдаленной глухой боли, как будто где-то с края защемило кусочек самого сердца, боли за всех людей, за их ошибки и упрямое нежелание понимать весь смысл существования этого хрупкого и самобытного Мира.

Ему не нужно было искать Пророчество, он как будто всегда знал, где оно находится, он понял, осознал вдруг, что нужно только лишь вскинуть голову к верху, и он увидит его. Идеально ровными кругами, бегущие водоворотом строчки вокруг Кристалла. Сначала ближе к центру первое пророчество, затем следом за ним – второе.