***

Понси появился лишь к середине урока, когда контрольная уже заканчивалась. Он сообщил, что передал уведомление Библиотечной комиссии, и что они прибудут к завершению этого урока.

– Превосходно! – похвалила Бомбард низкорослого парнишку, который очень довольный собой, усаживался обратно на место.

– Ну что ж. Сегодняшний урок стереометрии будет посвящен «Октаэдрам». В данном случае перед нами предстаёт правильный октаэдр, а именно многогранник, все грани которого представляют собой правильные треугольники. Попрошу заметить, октаэдр состоит из восьми равносторонних треугольников, – вещала она.

Внезапно Бомбард остановила свой взгляд на тощем, долговязом мальчишке на последней парте, который что-то живо и заинтересовано, доказывал другим ребятам, сидевшим рядом с ним по соседству. Он полностью был вовлечен, но в какой-то свой процесс, который ровным счетом не имел ничего общего с октаэдрами, стереометрией и равно-какими-то-там-треугольниками. Долго ждать не пришлось, удлиненная в несколько раз указка молниеносно преодолела весь класс и с треском опустилась на ворох кудрявых каштановых волос, покрывавших смышлёную, но столь вертлявую голову.

– Ай! – подпрыгнув от неожиданности, заголосил мальчик, натирая на глазах растущую шишку, и с вызовом глядя на учителя. Он поджал нижнюю губу так сильно, что она превратилась в тонкую ниточку.

– Вы отвлеклись, мистер Стоун! – знакомая одинокая улыбка вновь мелькнула на её лице, глаза и в этот раз её не поддержали. – С самого начала урока вы с друзьями как всегда в центре внимания. Успели опоздать, а сейчас игнорируя учителя и новую важную тему, ведете светские беседы, словно находитесь один в классе! – крикнула она и обвела его сверху вниз презрительным взглядом. Также досталось и всем присутствующим ученикам, попавшим в круг ореола её зрения.

– А мы и не опаздывали, последнего перезвона не было! – возмутился Вуджес Стоун, который казалось, был выбран жертвой показательно-воспитательной работы Игнессии Бомбард.

– Иногда меня посещает мысль, что вы не до конца понимаете весь процесс обучения, мистер Стоун, возможно, у вас есть желание остаться на дополнительные уроки по моему предмету?

– Нет, спасибо, это будет излишне, – насупившись, ответил он.

Указка вновь приобрела свои первоначальные размеры.

– Превосходно! Продолжаем, так на чём это я остановилась…? Ах да. Правильные треугольники, – она начала ходить взад и вперед, круто разворачиваясь на невысоких каблуках явно мужских туфель, и отбивать указкой барабанную дробь, как будто приводя в порядок разбежавшиеся мысли, которые должны были вышагивать у нее в голове строго одна за другой. Она прочертила указкой в воздухе скрипичный ключ и в унисон ее словам указка начала вновь удлиняться в размерах, пока не уперлась в фигуру, висевшую под самым потолком, запуская тем самым какой-то скрытый и невидимый глазу механизм. Сверху начал опускаться большой октаэдр с искристо жемчужным свечением. Бомбард водила указкой по геометрической фигуре, которая вращалась вокруг своей оси в разных направлениях, раскрываясь перед наблюдателями со всех ракурсов и сторон, и послушно следуя за движениями учителя. Урок продолжался.

– … к каждой вершине, а их шесть, как вы видите, прилегают грани, – новый взмах указки, – сходящиеся в каждой вершине по четыре. Данный многогранник представляет собой соединение двух тетраэдров. Позволю напомнить вам о том, как выглядит тетраэдр, если кто-то уже смог забыть изученный материал из прошлого урока. Вы помните, мистер Стоун? – в этот момент спустился серебристый тетраэдр и повис над головами учеников.

Вуджес молчал, так как Ноника схватила его руку, лежащую на столе, и крепко сжала её, как бы говоря, Джес, пожалуйста, держи себя в руках.

– Да, – лишь сухо ответил он.

Бомбард выжидала, прислушиваясь, последует ли вслед за коротким ответом что-нибудь ещё. Когда же стало понятно, что в словесную перепалку с ней не вступают, она улыбаючись продолжила дальше:

– Тетраэдр – простейший из выпуклых многогранников, и как мы сейчас выяснили, это помнят все. А вот и Его Величество – звёздчатый октаэдр или stella octangula – единственная звёздчатая форма октаэдра.

И вновь, откуда-то из потолка, начала опускаться следующая фигура теперь уже в форме красивой и яркой звезды, которая ослепила блистательным светом всех присутствующих в зале.

– Если вы приглядитесь, то поймете, что она соединяет в себе два тетраэдра. А если взглянуть на многогранник сверху, либо на отбрасываемую им тень, то контуры рисунка будут создавать…? – она замолчала, дожидаясь от учеников ответов.

– Фигуру! – выкрикнул Понси.

– Фигуру? – Бомбард удивилась, а потом раскатисто рассмеялась, будто шумная весенняя гроза.

Понси захихикал следом. Кто-то из класса тоже не удержался, хохотнув, и внося свою лепту в минутку спонтанно образовавшегося веселья. Радуясь, появившейся возможности небольшого отдыха и нежданного перерыва.

И только трое молодых людей, сидевших за последней партой, не поддерживали воцарившееся общее увеселение, они уже успели обменяться между собой непонимающими взглядами и ждали продолжение урока.

– Она думает, что это шутка, а на самом деле, этот Понси просто самый настоящий болван, – Джес уронил голову на открытую ладонь.

Терри усмехнулся и кивнул.

– Звезда, – отозвался он, когда смешки и суета завершились. – Это будет правильная шестиугольная звезда.

Бомбард изогнула тонкую бровь, которая выглянула из-за прямоугольных очков.

– Это верная догадка, господин Амвилл, Вас всегда отличал цепкий ум. Жаль только, что Вы выбираете себе компанию, совершенно не используя его. Мистер Понси был бы для Вас замечательным другом по учебным проектам и отличным соседом по парте. – Она перевела взгляд на класс, и тут же ее тон сменился на прежний, который был ранее. – И почему мы не записываем? Требуется индивидуальное приглашение каждому? – в своем духе съязвила она, глядя поверх очков на учеников.

Все тут же усердно начали записывать и зарисовывать, старательно выводя у себя в тетрадях геометрические тела. Все, кроме Ники Ноулс, она внимательно разглядывала фигуру, подперев подбородок двумя руками.

– Этот вид завораживает, – сказала она шёпотом, повернувшись к ребятам, которые ранее зашли вместе с ней в класс, а точнее вбежали. Они сидели вместе за длинной дубовой партой на последнем ряду, и прямо у них перед глазами парила в воздухе сияющая восьмигранная звезда. Один из них сидел и до сих пор потирал новоприобретённую шишку на голове, второй же собеседник – высокий симпатичный юноша со светлыми волосами, разделенными ровно посередине четким пробором, и который не столь давно удосужился пинка от Ники, что-то быстро чертил у себя в тетради. Он поднял голову и широко по-детски улыбнулся:

– Ноника, начинай рисовать и хватит парить в облаках, ты как всегда! А ведь тема действительно сложная! Не давай против себя преимущества для Бомбард, ты же знаешь, она своего момента не упустит, если поймет, что ты в чём-то не до конца разбираешься. Она потопит тебя.

Ника Ноулс, друзья же называли её Ноника, соединяя в хитром и немного необычном сочетании имя и часть фамилии. Она уже привыкла к этому и ничего против такой формы краткости не имела. Да, Терри был прав. Ему возможно и сойдёт незнание чего-то с рук, как сыну короля, но вот ей – точно нет. Терри Амвилл не пользовался специальными поблажками или какими-то иными привилегиями, хотя, казалось бы, и мог себе это позволить. Он учился со всеми сверстниками на равных, изучал такие же предметы, как и все, никогда не зазнаваясь. А дружили они с детства, Терренс Амвилл, Вуджес Стоун, он же Джес и она – Ноника. Тройка неразлучников. Всегда вместе. Всегда рядом. Всегда втроём.

Урок длился долго. Очень долго. Ребятам показалось, что прошла целая вечность. Предмет непростой, да и Бомбард всегда рассказывала все досконально точно, с явной любовью ко всем второстепенным мелочам и нюансам. Но при всех очевидных минусах её преподавания, было всё-таки одно существенное исключение – предмет она свой знала идеально. Очередной перезвон известил об окончании урока и явился началом запуска цепной реакции сбора тетрадей и книг.