— Да, помню её, — кивнула Валери. — Милая девушка. Она ещё всем сотрудникам на Рождество дарила небольшие сладкие подарочки… Марципановые конфеты, кажется.

— Да, точно! — вспомнила Амели. — Марципановые зайчики.

— Они самые!

— Ну так вот… — продолжила Иветта, прикрывая рот пухлой ладошкой. — Она уволилась после короткого романа с Кристианом Тома!

— А у них был роман? — недоверчиво спросила Валери. — У Луизы вроде как был жених.

— Был да сплыл, — отрезала Иветта. — Говорят, Кристиан тогда знакомился с документацией, а она ему помогала. Завертелось-закрутилось, а потом они резко расстались, и вуаля! через неделю Луиза написала заявление без отработки.

— Может, совпадение…

— Да кто знает, но таких девушек было ещё три. В лаборатории, отделе продаж… — принялась перечислять Иветта.

— Ну, а я-то тут при чём? — Амели собрала растрепавшиеся волосы и перекинула их на одно плечо.

— Ты не видела, как он на тебя смотрел? А то, что он заинтересовался твоей идеей аромата? Ами, не будь дурой, ты его зацепила!

— Зацепила я колготки, а Тома явно самовлюблённый самец. Если его заинтересовала такая, как я, то тут явно какое-то отклонение, — мрачно пошутила девушка, но сердце всё же предательски дрогнуло. — Ладно, пойдёмте работать уже.

— Ой, а вот и наши крошки комплексы, — засюсюкала Валери. — Мы уже по вам соскучиться успели, да, Иветт?

— Очень остроумно, — засмеялась Амели, сворачивая в узкий проход. — Ох… — испуганно выдохнула она, налетев на ощутимое препятствие.

Кристиан Тома собственной персоной стоял посреди коридора и смотрел на Амели сверху вниз так, словно увидел маленькую забавную зверушку. Девушки застыли, не решаясь сделать шаг, Валери тихонько издала восторженный писк. Пауза затянулась.

— Месье Тома… — нерешительно произнесла Амели. — Прошу прощения…

— Не стоит, мадемуазель Дюваль, — мужчина снова прошёлся по девушке оценивающим взглядом. — Кстати, как ваше имя, мадемуазель Дюваль?

— Имя? — поражая сообразительностью, едва слышно переспросила Амели.

— Имя, имя, — ухмыльнулся Кристиан. — Или вас все зовут исключительно мадемуазель Дюваль?

— Нет, конечно, простите, — снова невпопад извинилась девушка. — Амели… Меня зовут Амели.

— Амели, — Кристиан прокатил по языку каждую букву, словно карамель. — Прекрасно. Жду тебя в малой переговорной, Амели. Через пятнадцать минут.

Сказав это, он словно потерял интерес к забывшей как дышать девушке и, обогнув её, скрылся за углом. Подруги молча смотрели ему вслед.

— Ну всё… — прозвучал в тишине коридора загробный голос Иветты. — Это конец.

— Как смотрел… — Валери приложила пальчик к губам. — Точно Дракула.

— Меня уволят… — беспомощно посмотрела на подруг Амели. — Точно уволят.

— Может, если ему с тобой понравится…

— ЧТО⁈ — взвилась девушка. — Меня уволят, потому что я ему что-нибудь откручу, если он меня хоть пальцем тронет! А ты что подумала, Ви⁈

— Господи, что я только не подумала, пока он тут рядом стоял… — призналась та.

— Так, ладно… Пойду…

— Иди, — торжественно подбодрила Иветта. — Мы тебя не забудем.

Забавно сморщив носик, Амели набрала полную грудь воздуха и направилась к переговорной.

«Оме́ла (лат. Viscum) — семейство Омеловые (Viscaceae), род полупаразитных кустарников. Вечнозелёное кустарниковое растение с ядовитыми ягодами, имеющими клейкую консистенцию. Паразитирует на очень многих древесных растениях, поселяясь на верхушке дерева. В распространении растения принимают участие птицы…»

— Замечательно… — Амели откинулась на стуле и, сняв очки, потёрла уставшие глаза. — Просто прекрасно, Ами… Нашла себе занятие. Сидела ты с отчётами и всякими скучными таблицами, а тут вон тебе: и польза, и вред, и мифы с легендами…

Девушка встала, подошла к небольшой кровати с кованым белым изголовьем, обмотанным тонкой нитью переливающихся огоньков гирлянды, и упала не неё, раскинув ноги и руки звездой. Память вернула её в малую переговорную.

— Мадемуазель Амели, — Кристиан сложил руки в замок и облокотился на них подбородком. — Проходите.

Он кивком указал Амели на стул, снова проходясь по ней взглядом с лёгкой нервирующей полуулыбкой. Снизу доверху. Девушка нервно сглотнула, приземлилась на краешек сиденья и вопросительно уставилась на него.

— Чем могу быть полезна, месье Тома?

— Зови меня Кристиан, идёт? — улыбнулся он.

— Не думаю, что это будет уместно, — вернула Амели вежливую улыбку.

— Принципиальная, — хмыкнул Кристиан. — Ну хорошо. Расскажите о себе, мадемуазель Дюваль.

Издевается? Амели мысленно рыкнула и досчитала до десяти.

— Не знаю, что конкретно вас интересует, месье Тома, — пожала она плечами. — В моей биографии нет ничего интересного. Амели-Кристин Дюваль, двадцать четыре года. Родилась и выросла в Париже. Закончила Высшую коммерческую школу* здесь же. Вот уже два года работаю в «Le parfum de ton âme» в отделе рекламы и связей с общественностью. Кажется, всё.

В переговорной снова воцарилась тишина. Амели оглядела помещение и обхватила себя руками, Кристиан ухмыльнулся.

— Амели-Кристин… — задумчиво произнёс он. — Забавно. Итак, Амели-Кристин, твоё предложение меня заинтересовало. Однако омела всё же не новшество. Нужно придумать такое сочетание, чтобы комиссия его сразу захотела.

— Комиссия? — переспросила Амели.

— Именно, — Кристиан встал и, упёршись кулаками в стол, слегка навис над девушкой. — Ты представляешь свой вариант перед руководителями лаборатории, отдела качества и коммерческого отдела. Послезавтра. От тебя — небольшая презентация, желательно с наглядным пособием. От меня — протекция.

Амели замерла, провалившись в омут зелёных глаз. По спине прокатилась холодная капля.

— Вы знаете, месье Тома, — девушка намотала на руку ремешок сумки. — Я не особо сильна во всех этих вопросах. Может…

— Не может, Амели, — отрезал мужчина. — У тебя целых два дня и чётко поставленная задача — продать свой вариант аромата. Рекламщик ты или кто?

— Но почему именно я?

— Потому что я решил, что это интересно, — тихо произнёс Кристиан, наклоняясь ещё ниже. — А я редко ошибаюсь. До встречи в головном офисе, мадемуазель Дюваль, — сказал уже деловым тоном и вышел из переговорной, оставляя девушку один на один с грохочущим сердцем.

Амели тяжело вздохнула, а затем встала и нехотя вернулась к письменному столу. Ночь обещала быть долгой.

«Много легенд и преданий гуляет по свету о колдовских свойствах омелы белой. Древние считали, что семена омелы падают с небес на стрелах молний. Будучи ни деревом, ни кустом, омела символизирует свободу от ограничений. Омела является Золотой Ветвью друидов и Энея и олицетворяет женственность, противопоставленную мужественности в образе дуба. Популярная и ныне традиция — целоваться на Рождество под ветками омелы — по некоторым преданиям, берёт начало в древнескандинавской мифологии, где омела находилась в подчинении богини любви, красоты и плодородия Фрейи…»

Перед глазами промелькнула картинка, подёрнутая искрящейся дымкой: волевой подбородок с лёгкой небритостью, красиво очерченные губы, малахитовый взгляд…

— Ага, поцелуи под омелой. Ну наконец-то! — Амели подскочила и чуть не врезалась в подкравшуюся бабушку. Беатрис кокетливо заправила за ухо серебристую прядь волос и села на кровать. — Кто тот счастливчик, которого ты будешь целовать под омелой? — она поиграла бровями.

— Ну знаешь! — девушка приложила ладошку к груди. — Если ты будешь так подкрадываться, то я буду целоваться с капельницей где-нибудь в третьем округе Парижа!

— Слишком далеко, — парировала Беатрис. — Я, между прочим, совсем не аристократично грохотала дверцами твоего шкафа, дорогая. Странно, что ты не слышала. Наверное, всё это потому, что ты летаешь на облаках любви. Какое счастье!

— Наверное, всё это потому, что я почти не спала…