Впрочем, он, похоже, никуда не торопился – стоял с сигаретой в руке, будто ждал кого-то. Уж точно не Клару – старшеклассник даже под дулом пистолета не стал бы разговаривать с малолеткой, тем более с девчонкой.

Клара приближалась к нему. Теперь она вспомнила: Роза к Дэну хорошо относилась. Точнее, не презирала. Дескать, он хотя бы не придурок, не то что все остальные.

– Привет, – сказал он, когда Клара с ним поравнялась.

Клара застыла столбом: можно подумать, он ее узнал и хочет с ней поговорить. А ведь они даже не знакомы, Клара помнит его в лицо, потому что Роза однажды на него указала, да и то издали. Но он славный, подумала Клара. Черные волосы такие густые, что стоят торчком, хоть и длиной больше дюйма. Он затянулся, бросил на землю окурок и затоптал. Вокруг валялись еще окурки.

– Привет, – робко отозвалась Клара. Вправду ли он на самом деле хочет с ней поговорить или надо идти мимо?

– Ты ведь Клара, да?

Клара кивнула.

– Я вот что спросить хотел. – Дэн, не глядя на Клару, пинал камешек носком ботинка. – Роза с тобой не связывалась? Не присылала тебе письмо, открытку или что-нибудь еще?

У Клары глаза на лоб полезли – откуда он знает, что Роза собиралась ей написать?

– Не присылала? – переспросил Дэн и снова уставился в землю.

– Нет, – ответила Клара. И тут же ей пришло в голову: а вдруг он и есть посланник? Вдруг он ей принес весточку от Розы? – А тебе? – Клара так и задохнулась от радости.

Дэн с размаху пнул камешек, и тот выкатился на дорогу. Дэн подгреб его к себе носком ботинка и запустил в кусты.

– Нет, – ответил он. – Я думал, вдруг она тебе написала. Никаких новостей от нее нет?

– Никаких, – сказала Клара. И добавила, потому что наконец появился тот, с кем можно поделиться: – Она обещала мне написать, но так и не написала.

Дэн кивнул:

– Ага. Она и мне обещала написать. Мы решили, что письмо она отправит Рику Стилу, чтобы родители не спрашивали, кто мне пишет, а он мне отдаст. У него есть в Торонто друг по переписке, так что его родители ничего не заподозрят. Но Рик тоже письма не получал.

Клара уставилась на него, ее захлестнула жгучая обида. Он говорит так, будто Роза его любила, а это неправда. Роза ей все рассказывала, а о нем упоминала всего лишь раз – он, мол, не придурок. Роза написала бы только тому, кому доверяет и кого очень-очень любит, как Клару. Да и когда Роза успела ему сказать, что уезжает? Она же не знала, что так страшно поссорится с мамой.

– Когда? – строго спросила Клара.

– Что когда?

– Когда она тебе сказала, что уезжает?

– В тот же день, когда уехала. Вечером. Она пришла к нам на ферму, звала меня с собой. А я не смог. Надо урожай убирать, а отцу одному не управиться, разве я его брошу? Я и обещал, что как урожай соберем, так сразу и приеду. Роза собиралась написать, где она.

В голове у Клары все шло кувырком. Роза звала его с собой? В первый миг Клара потеряла дар речи, потом сказала:

– Ну, я пошла домой.

– Ага, – Дэн бросил на нее озадаченный взгляд, – ладно.

Клара пустилась прочь, а через минуту услышала за спиной топот и Дэн ее нагнал.

– Эй, Клара, – окликнул он. Клара не остановилась, но и Дэн не отставал. – Вот что, прости, если я тебя обидел, просто хотел узнать, не писала ли она тебе. Все ли у нее хорошо.

Клара все шла и шла.

– Слушай, – продолжал Дэн, – не знаю, на что ты так взъелась, но надо нам держать связь – вдруг у кого-то из нас будут новости? Если захочешь со мной поговорить, оставь записку… – Он замялся. – Гм, ты читать-писать уже умеешь?

Клара круто развернулась:

– Читать-писать я давно умею! Мне скоро восемь! – Выходит, Роза ошибалась на его счет, все-таки он придурок.

– Ох, ну ладно, прости. Вот и отлично. Я вот что хотел сказать: захочешь со мной поговорить – передай записку через сестру Рика Стила. Зовут ее… то ли Милли, то ли Молли. Она в седьмом или в восьмом классе, в вашей школе. Знаешь ее?

Клара нехотя кивнула. Молли – одна из старших девчонок, Клара с ней ни разу не говорила, но в лицо ее знала.

– Договорились, – сказал Дэн. – А я, если что узнаю, тоже тебе передам через Милли.

– Молли ее зовут! Она в восьмом классе.

Дэн, кажется, улыбнулся, и это было обидно – ну что она такого смешного сказала?

– Молли так Молли, – отозвался он. И добавил: – Пока.

Развернулся и пошел своей дорогой.

Только тем и был хорош незнакомец, что каждый вечер около шести уходил куда-то на час, а то и дольше. На машине он ездил, только если шел дождь. Наверное, ужинает в «Горячей картошке», заключила Клара, он ведь мужчина, а мужчины готовить совсем не умеют. На кухонной стойке он постоянно оставлял грязную посуду, но это от завтрака и от обеда. Из-за этого казалось, что на кухне беспорядок, а от беспорядка у Клары делалось неспокойно на душе. Ее так и тянуло придвинуть к раковине стул, взобраться на него, встать на колени, вымыть посуду и убрать на место, в шкаф. У миссис Орчард никогда ничего не валялось где попало.

Ложилась Клара в семь (иногда ей разрешали посидеть еще полчаса), так что можно было целый час спокойно играть с Моисеем, чтобы ему не было одиноко. Кормила она его по-прежнему в гараже, но уже не так боялась заходить к миссис Орчард на кухню или в гостиную, потому что незнакомец все делал строго по распорядку.

У Клары с Моисеем тоже был свой распорядок. Как только Моисей поужинает, они шли в гостиную миссис Орчард, и Моисей караулил мышь, а Клара ходила из угла в угол и разглядывала вещи. Четыре коробки так и стояли посреди комнаты, заклеенные широкой коричневой лентой, так что заглянуть в них Клара не могла. Однако все они были подписаны. Корявым почерком, но Кларе все-таки удалось разобрать, хоть и не сразу. На одной было написано: «Гостиная», на другой: «Одежда, печатная машинка», на третьей: «Книги, документы», а на четвертой какое-то непонятное слово, то ли «Разн», то ли «Рази».

Иногда она устраивалась в кресле, в котором всегда сидела, когда они с миссис Орчард пили чай или лимонад. Рядом стоял столик, как раз нужной высоты, на него так удобно было ставить чашки, а на столике всегда было блюдце с печеньем, но теперь не осталось ни чая, ни лимонада, ни печенья – все запасы уничтожил незнакомец. После встречи с Дэном Каракасом ей от волнения не сиделось на месте, и оттого что она здесь одна и в соседнем кресле не сидит миссис Орчард, у нее заныло в груди, и она уже готова была встать, но тут Моисей снова сделал кое-что необычное – забыв про мышь, прыгнул к Кларе в кресло, свернулся клубочком у нее на коленях и замурлыкал. Клара рот раскрыла от изумления и радости. Она и раньше слышала, как Моисей мурлычет, – а мурлыкал он громко, – но сейчас не просто услышала, а почувствовала. Звуки отдавались у нее внутри, будто она и сама мурлычет.

И все же в дом заходить Клара побаивалась: вдруг он вернется раньше времени? Но ведь она обещала миссис Орчард заботиться о Моисее – значит, остается только прислушиваться. Клара пыталась переманить Моисея в гараж – выпросила у мамы старое полотенце, расстелила на цементном полу, чтобы ему было где спать, но Моисей ни в какую. Можно было бы, на худой конец, не пускать его в дом, но Моисей просился, да и холодно теперь ночевать на улице или даже в гараже. Он хотел жить там же, где всегда, в гостиной у миссис Орчард.

Клара поняла: как она ждет Розу, точно так же он ждет миссис Орчард. Для него бросить дом значило бы предать хозяйку. Кларе все было ясно. И ясно, почему он почти все время сидит под диваном и вылезает, только когда приходит она. Он живет в постоянном страхе. И она тоже. С каждым днем ее страх разрастался, а чего она боится, она и сама не знала.