Он убирает прядь волос с моего лица и продолжает:

- Я хочу, чтобы ты видела в жизни только лучшее и открывала в себе и в других самое лучшее. Я хочу, чтобы ты была веселой и чуточку сумасшедшей, чтобы улыбалась как можно чаще и совершала безумные поступки, от которых люди обычно или крутят пальцем у виска или безудержно смеются.

Я хочу, чтобы ты верила в себя, когда другие не верят, и верила в других, когда они в себя не верят.

Я хочу, чтобы ты могла всю ночь не спать, чтобы увидеть рассвет; чтобы ты не имела зонтов и всегда гуляла под дождем.

Я хочу, чтобы ты была свободна от денег и любила ходить босиком, чтобы ты путешествовала и обожала животных.

Жизнь так прекрасна! Я хочу, чтобы ты помнила это.

Хоуп встает, и я вместе с ним. Он крепко обнимает меня и шепчет:

- Ты видела моего прототипа в кафе. Он приходит туда каждый день, хотя ты его не замечаешь. Краем глаза ты видишь, что он на тебя смотрит, но не обращаешь на это внимания.

Хоуп отстраняется. Я смотрю в его глаза, а он смотрит в мои. Я хочу так много сказать, но все слова вдруг пропадают, растворяются, как назло в самый неподходящий момент. Хоуп кивает. Ему ничего не нужно говорить, он и так знает.

- Улыбайся! - говорит он. - И жизнь улыбнется в ответ...

Светило солнце. Ватные облака неспешно скользили по небу. Желтые, красные и бледно-зеленые листья кружились в осеннем танце; витрины магазинов искрились в мириадах солнечных лучах. Родители с детьми собирали листья с полуголых деревьев или с земли, делая из них своеобразные букеты. Искрились стекла машин, как и витрины магазинов, отражая улыбку солнца; они напоминали бриллианты, в своем ярком, прерывающемся блеске. Бездомный сидел на картонках, отдавая часть своего завтрака такой же бездомной собаке; он улыбался, и собака дружелюбно виляла своим лохматым хвостом.

В руках я держала горячее кофе и бутерброды. Я подошла к ним; мужчина с заросшей бородой поднял голову и настороженно посмотрел на меня, собака замерла. Я протянула ему еду и стаканчик и погладила собаку, а потом пошла дальше.

Бездомный крикнул:

- Спасибо!

Я обернулась и помахала ему рукой.

Босоногий музыкант играл на скрипке. Мало кто обращал на него внимания, но ему это и не требовалось. Он улыбался, и глаза его были закрыты в блаженной истоме. Музыкант играл страстно, безудержно, и все в нем говорило о бесконечной любви к своему делу.

Я положила мелкие купюры ему в банку, и когда он закончил, громко похлопала.

Музыкант засмеялся и, похоже, засмущался, а потом заиграл снова.

Я пошла дальше, думая о том, что жизнь все-таки прекрасна.

- Ты не надумала вернуться в колледж? - спросила Саша, обслужив один из своих столиков. Она, не дожидаясь ответа, пошла на кухню, но мой смех остановил ее на полпути.

- Надумала, - ответила я.

На секунду Саша замерла, а затем стала оглядываться, словно убеждаясь, что я говорю с ней, а не с кем-то другим.

- Надумала что? - недоверчиво произнесла она.

- Надумала вернуться в колледж.

Саша прищурилась, медленно повернула голову на бок, проговорив:

- Ты шутишь.

- Нет, - улыбаясь, ответила я.

Саша рассмеялась своим по-детски искренним смехом и бросилась ко мне в объятия.

- Я думала, ты никогда этого не скажешь! Ты не представляешь, как там скучно без тебя!

Я обняла ее в ответ, и обнимала до тех пор, пока не почувствовала на себе чей-то взгляд.

- Пойду, обслужу столик, - сказала я, отстраняясь от Саши.

Она проследила за моим взглядом и многозначительно улыбнулась.

- Привет, - сказала я, глядя на точную копию Хоупа. Я знала, что это не он, но меня не покидало ощущение, будто мы знакомы, и знаем друг о друге гораздо больше, чем кто бы то ни был.

- Привет, - улыбаясь, ответил он.

Я взглянула на его белую рубашку и потертые джинсы и спросила:

- У вас нет случайно красного галстука?

Он посмотрел на меня долгим взглядом, как смотрел Хоуп, будто знал все мои тайны и секреты, и тихо рассмеялся.

- А ты как думаешь, Лина? - в ответ спросил он, и я могла поклясться, что увидела в его глазах вселенную, нашу вселенную...

╛