– По вас мы тоже скучали, Тамара Загировна, – сказал Бунько, медленно переписывая с доски пример, который решал Ваня.

– Займись делом, Бунько, ты цифру пропустил вот здесь! – Тамара Загировна раздражённо ткнула красным ногтем ему в тетрадь.

Петя поднял глаза от своего решения и обменялся улыбками с Милей. Тамара Загировна была единственным учителем в школе, которого побаивались не только дети, но и родители. Очень строгая, очень громкая. Ход урока часто напрямую зависел от её настроения. Но, надо признать, учила она на совесть, что заслуживало уважения. За результаты, которые её выпускники выдавали на экзаменах, не только российских, но и международных, ей прощалось всё или почти всё. Школьники от неё выли, но потом, выпустившись, многие приходили к ней с цветами, толпой засиживались у неё в кабинете, хвастаясь, какие в универе все тупые и что на парах по высшей математике они блистают. По школе ходили шутки, что улыбаться ученикам Тамара Загировна начинает только после выпускного.

Нынешние одиннадцатиклассники, как их предшественники, математичку не любили и старались лишний раз её внимание не привлекать. Единственным исключением был Игорь Бунько, который не только не боялся Тамару Загировну, но, казалось, даже стремился контактировать с ней как можно больше. К огромному сожалению Тамары Загировны и к бесконечному удовольствию остального класса, Бунько в математике был туп как валенок. Наблюдать, как он выводит из себя математичку, было любимым развлечением и отдушиной на её уроках. Пока Бунько испытывал на прочность терпение Тамары Загировны, задавая ей по десять вопросов в минуту, остальные украдкой могли что-то списать. За это они чествовали его как героя после каждой контрольной.

Спустя несколько тихих минут Тамара Загировна обернулась на доску:

– Итак, смотрим, что получилось у Вольской. Кто согласен с тем, что написано на доске?

Наступила пауза.

– Я согласен, – сказал Ваня, бегло просмотрев Викин пример.

– Я спрашиваю не Низовцева. Ты свои познания уже изобразил. Класс, я повторяю свой вопрос: у кого получился такой же ответ?

Все молчали. Петя тоже никак не мог сообразить, почему у него получился другой ответ и кто из них ошибся – он или Вика. Скорее всего, Вика.

– Всем два. Пример решён абсолютно верно. Вольская стирает с доски и садится на место. А вы не списываете, а исправляете сами! Так, смотрим, что у Низовцева. – Тамара Загировна задержала взгляд на Ванином решении. – Здесь тоже верно. Ладно, может, в этот раз администрация наконец ко мне прислушалась, и отобрали не совсем безнадёжных. Низовцев стирает с доски, и побыстрее!

Петя заметил, как Ваня переглянулся с Викой, подняв брови, та в ответ покачала головой и, скорее всего, закатила глаза.

Тамара Загировна резко повернулась к классу:

– Считаю до трёх, сдаём тетради! Раз. По поводу того, что всем поставлю двойки, я не шутила. Два.

Класс передавал тетради вперёд, даже не пытаясь что-то дописать.

– Три.

Тамара Загировна протянула руку, и те, кто сидел за первыми партами, передали ей тетради.

– А нам с Ваней по пятёрке? – с явным вызовом спросила Вика.

Петя сжал пальцами переносицу. Тамара Загировна слегка скривилась:

– Вам с Низовцевым отсутствие двойки. Скажите спасибо.

– Но мы же работали на уроке и всё решили правильно. Почему нам нельзя поставить пять, если ошибок не было?

– Это была ваша проверка знаний.

– Мы прошли проверку знаний в августе, когда документы подавали, – присоединился к Вике Ваня.

– Тамара Загировна, я вам не ту тетрадь сдал, можно поменять?

Тамара Загировна перевела на Петю сердитый взгляд и молча протянула ему стопку тетрадей. Петя встал, взял со своей парты вторую тетрадь и подошёл к математичке.

– Побыстрее, Певцов! Почему такой несобранный сегодня?

Петя положил тетради на парту Низовцева и, делая вид, что ищет свою, прошипел ему:

– Уймитесь, иначе нам всем поставят ещё по одной двойке. Просто поверьте. Вы её не переспорите.

Петя наградил Вику предостерегающим взглядом и резко качнул головой. Ещё немного пошуршал тетрадями для вида и с самой вежливой улыбкой вернул их Тамаре Загировне. Он шёл к своему месту, попутно пытаясь осознать, какого чёрта вообще влез. Потому что он староста. Да. Он просто спас весь класс от воплей Загировны или от проверочной. Или от лишней колонки двоек. Он молодец и герой. И это единственная причина.

Тамара Загировна стояла у доски, перебирая тетради, и холодно смотрела на Петю в ожидании, пока тот сядет. Потом она заговорила:

– Господа, нам некогда раскачиваться. Для тех, кто забыл, напоминаю, что у вас экзамены через девять месяцев. Это всего лишь тридцать шесть учебных недель, сто сорок четыре урока. Отнимите отсюда уроков десять на ваши сопли-кашли, и еще уроков пять пропадёт из-за праздников. У нас нет времени на повторение! – уже почти кричала она. – Я не допущу, чтобы вы стали первыми, кто завалит мой предмет и испортит мне средний балл. Кто не будет справляться, в декабре получит белый билет и красную дорожку до общеобразовательной школы через дорогу.

После этих слов Тамара Загировна вздохнула и продолжила в два раза тише:

– Достаём вторые тетради. Записали число. Если кто-то ещё сейчас скажет, что сдал не ту тетрадь, получит два.

Ребята снова зашелестели тетрадями, почти у всех они уже лежали на столах. Петя снова глянул на новеньких. Конечно, про вторые тетради они знать не могли, но Вика достала из своей сумки две чистые тетради и одну дала Ване. Тот благодарно кивнул.

Напряжённая атмосфера сохранялась до конца урока, хотя Тамара Загировна больше голоса не повышала. Ира Орлова и Даня Жгунов справились с задачами, а Трофимова и Серёжу Савченко спас звонок, они примеры дорешать не успели, иначе им обоим наверняка поставили бы двойки.

Парни сели, стараясь скрыть довольный вид. Тамара Загировна вышла из-за стола и небрежно указала на доску:

– Эти примеры вы дорешаете дома. Следующий урок начинаем с вас двоих, – кивнула она Трофимову и Савченко, которые тут же сникли. – Основное домашнее задание на доске внизу. Для первого варианта – номера слева, для второго – справа. Бунько делает оба варианта. Певцов, за невнимательность, – тоже.

Петя поджал губы. Чёрт бы побрал этих новеньких.

– Вопросы есть?

Класс молча сидел, переписывая домашнее задание. Тамара Загировна повернулась к своему столу и, уже не глядя на учеников, слегка махнула рукой в сторону двери:

– Свободны.

Все поднялись и потянулись к выходу. Миля подошла к Пете:

– Сочувствую, Петруш.

Петя резко застегнул молнию портфеля и тихо буркнул:

– Это всё Вольская. Разозлила её с самого начала, а мы отдувайся…

– Серьёзно, Певцов?

Вика стояла прямо у него за спиной и теперь, когда Петя обернулся, сверлила его взглядом. Петя ответил ей злым шёпотом, чтобы не услышала математичка:

– Если бы ты не спорила с Загировной, она бы не разозлилась и не сорвала бы злость на мне.

– Если бы ты не вмешался, никто бы тебя, бедненького, не тронул.

– Без моего вмешательства пострадали бы невинные. У нас тут свои правила, о которых ты не знаешь, так что научись молчать, когда тебя не спрашивают! – Петя постарался смягчить последнюю фразу. – Хотя бы на математике. Ты бредишь, раз решила, что можешь что-то доказать Загировне.

Вика подошла на шаг ближе и ткнула в Петю пальцем:

– Бредишь ты, если считаешь, что в твоей домашке виновата я.

Петя смахнул её руку со своего пиджака и прошипел:

– Как насчёт переставать везде влезать и со всеми спорить?

– Как насчёт научиться брать ответственность на себя?

– Я должен взять ответственность за то, что ты тут находишься от силы часа четыре, а уже всех достала?

Вика наградила его взглядом, полным презрения. Она ничего не ответила и прошагала в коридор. Миля молча взяла Петю под руку, и они тоже вышли. Пока они спускались по лестнице, Петя ещё раз проиграл в голове перепалку с Вольской, пытаясь проанализировать, был ли он где-то не прав, но за три этажа тщательных размышлений только сильнее на неё разозлился.