Очень хотелось есть.

Ребята только что поняли, что обед им тоже не принесут. Гений крикнул ящеру: «Это мелко, Хоботов!» и снова уткнулся в телефон. Никто не засмеялся.

— Пытаюсь понять, что я упустил вчера. Вертится в голове… Ребят, давайте вместе подумаем. Вчера Гений пытался говорить с ящером. Мы знаем, что с плёткой — ндраг. С пёрышком — бргет. Что это? Имена, звания? Непонятно. Если бы это было название расы, оно было бы одинаковое для обоих. Значит, в целом ящеры называются не так. То есть это либо звание, либо должность, либо что-то ещё. Не имя. Потом — речь. Получается, они владеют речью и нас понимают. Во всяком случае, вчера поняли. Но ни вот этот, — Сызоев мотнул головой в сторону постоянного соглядатая с пёрышком над ухом. — Ни тот, что был вчера на арене, речью не пользуются. Во всяком случае, мы не слышали. Между собой ндраги тоже не особо разговаривают. Покрикивают, гогочут, но я не слышал, чтобы они говорили фразами. Ни между собой, ни с людьми. Далее — люди. То же самое. Они не говорят. Рычат, вопят, но ни слова. При этом когда Гений вчера заговорил с ящером — он не удивился! Что-то ещё было. Вчера на арене. Вспоминайте. Что вы думали или говорили.

— Я сказала, что они ведут себя как подростки, — неуверенно проговорила Ольга.

— Вот! — Сызоев вскочил и зашагал по пещере. — Как подростки. Провоцируют друг друга на драки. Стравливают людей. Беспрекословно слушаются вот этих, — он снова махнул рукой в сторону бргета. — И стараются не попадаться на глаза фиолетовому.

— Какому фиолетовому? — не поняла Ольга.

— Ну этому, со стеком. В фиолетовом балахоне, — Сызоев сделал жест, показывая длину одежды ящеров. — Но может быть, он не один здесь такой. Может быть, их несколько. Что ещё? Вспоминайте. Давайте любые идеи.

— Помните, когда ндрага одного толпа забивать стала, этот фиолетовый прибежал и только взглядом такой жути навёл, что все потупились и разошлись чуть ли не на цыпочках, — не открывая глаз сказала Эмма.

— Да. Ещё?

Ольга подняла руку, как в школе:

— Фиолетовые не вмешиваются, пока ндрагам не начинает угрожать реальная опасность.

— Верно, а когда вмешиваются, делают это молча, быстро и очень эффективно, — согласился Сызоев.

— Типа ментального удара? — предположил Гений. — Ты просил любые идеи, даже бредовые.

— Для драк с ндрагами людям выдаются ножи, — сказал Ян, остановившись рядом с ними. — Во всяком случае, мы это уже видели. Но вчера мне дали палку. И, если честно, я не понял, что он от меня хотел. Любой его удар мог достать меня, но ящер позволял мне уклониться.

— Так это не ты сам уходил от удара? — удивилась Ольга.

— Нет, — усмехнулся Ян. — Я не настолько крут. Каждый его удар мог сбить меня, но проходил рядом.

— При этом мне показалось, что он как будто хвастался тобой перед остальными. — Сызоев снова сел на лежанку. — Что мы имеем. Есть речь, но не используется. Длинных фраз мы не слышали, только команды. Каким-то образом понимают, что мы им говорим. Ведут себя как подростки. Развлекаются дрессировкой.

— И отловом, — вспомнив, как они сюда попали, добавила Эмма.

— Хорошо, если мы допустим, что ндраги — подростки, то кто тогда фиолетовый? Родитель? — спросил Ян.

— Скорее учитель, — не задумываясь ответил Гений, отрываясь от телефона. — Что? Мне так показалось. В порядке бреда. А вот кто это?

Ребята посмотрели на ящера с пёрышком, который так и стоял рядом с решёткой их грота.

— А про ментальный удар ты вполне прав. Во всяком случае вчера это было очень похоже на что-то вроде гипноза и такого сильного продавливания. Я думал, меня заморозят.

— Да, в голове знатно шумело. Но и вот эта зверюга очень непростая. Такие странные ощущения у меня вызывает этот бргет. Я даже не знаю, может быть, это просто игра моего воображения. Или я действительно что-то почувствовал вчера. Но я как будто растворился. Был здесь и везде одновременно. Очень необычно. У меня было ощущение, что я на несколько секунд попал в его шкуру. И посмотрел на мир его глазами. Если они вот так всё вокруг чувствуют, я не представляю, как мы с ними можем договориться. С одной стороны, невероятно сильная концентрация. Это же сколько сил надо тратить на удерживание всего этого. С другой стороны, быть одновременно всем. Нет, это невозможно описать. Это надо почувствовать.

— Я что-то похожее испытал на арене, когда меня вырубило, — помолчав, сказал Сызоев. — Мне не понравилось. Я бы не хотел так жить постоянно.

— А я бы попробовал, — мечтательно протянул Гений.

— Ребят, а как вы думаете, они вообще разумны? — тихо спросила Ольга.

— Кто? Ящеры? — удивлённо переспросил Гений.

— Да нет. Люди.

Ольга переводила взгляд с одного на другого, словно ища поддержки и ожидая, что хоть кто-нибудь опровергнет её догадку. Скажет, что это бред, неправда. Но все молчали.

— Я думаю… нет, — ответил ей Гений.

— Слушайте, — раздражённо начала говорить Эмма, потирая виски, словно у неё разболелась голова. — Вот вы все сидите сейчас такие спокойные. Рассуждаете кто это, что это. Почему вы не думаете, как нам отсюда выбраться?

— Мы как раз думаем, Эмма, — твёрдо ответил ей Ян. — Вчерашняя попытка провалилась. Нахрапом мы их не возьмём. Они сильнее. Тупо убежать оказалось невозможно. Чего они от нас хотят? Ну хрен его знает. Мы как будто инструмент какой-то для них. Догадка Ольги ставит многое на места. Я, если честно, даже не думал о том, что люди могут быть неразумны. Я думал, может, они просто доведены до такого состояния. Но если они неразумны… Твою же ж мать! Куда мы попали?! — Ян со всего размаха ударил палкой по прутьям решётки.

Бргет даже не шелохнулся.

— Разум можно не только обрести, он может и угаснуть, — пробормотал Гений.

— Что? — переспросила Ольга.

— Планета обезьян, — пояснил Гений в полной уверенности, что этого достаточно.

— Думаешь, бесполезно пытаться доказать, что мы разумны? — подхватил мысль Сызоев.

— Ну почему же, — возразил Гений. — Можно попытаться. Вот только как? Что для них разумность? Важно ли им это вообще? Классические дикпики и математика здесь совершенно не прокатят. С музыкой я бы вообще не экспериментировал. Она у них на каком-то своём уровне. Видели же, как они с её помощью, да ещё ритм используя, с нами управляются в два счёта.

Все замолчали.

К ужину у Эммы начался жар. Ольга запаниковала, решив, что это инфекция. Но пока ребята совещались, что же им делать, в грот стремительно вошёл ящер в фиолетовом балахоне. Следом за ним в пещеру шагнули два ндрага. Не глядя на ребят, ящер подошёл к Эмме, ломано согнулся и положил свою огромную лапу ей на лоб. Простояв в этой неудобной позе несколько секунд, он сделал знак двум ндрагам, чтобы подошли. В это мгновение Ольга рванула к ящеру, схватила его за запястье и твёрдо произнесла:

— Оставьте её с нами.

Ящер посмотрел на маленькие ладони, сжавшие его лапу кольцом, и перевёл взгляд на Ольгу. Ей стало жутко. Казалось, что в глазах ящера зарождается чёрный смерч. Сейчас он выплеснется на неё, проглотит и выплюнет, как сломанную куклу. Но она продолжала держать его за лапу и не опускала взгляд. Просто не могла. Не могла позволить, чтобы их разъединили. Чтобы подругу унесли. Одиночество было самым страшным проклятием и личным кошмаром для Эммы и об этом знала только Ольга. И Ольга, маленькая преданная Оля, не думая о себе, бросила на амбразуру, защищая подругу. Так страшно ей не было ещё никогда. Ни тогда, когда защищала мать от вечно пьяного отца. Ни тогда, когда неистово дралась в младшей школе с любым, кто смел косо на неё посмотреть. Только подружившись с ребятами, она обрела почву под ногами и готова была защищать свой маленький мирок до последнего.

И вдруг всё пропало.

Ящер осторожно, один за другим, разжал её пальцы и снял руки со своего запястья. Потом махнул ндрагам и настолько быстро вышел из грота, что краем балахона хлестнул девушку по щеке.

— Я думала, он меня убьёт, — Ольга медленно осела на пол и мелко засмеялась.