Литмир - Электронная Библиотека

— Эмма! Я так рада! Тебе лучше? — услышала она встревоженный возглас Ольги.

— Мне зашибись, — тихо ответила Эмма.

Проходя мимо неё, Гений дружески хлопнул по плечу, она пихнула его вбок. «Всё нормально?» — не говоря ни слова, а только изогнув бровь, взглядом спросил он. Эмма слегка растянула губы в улыбке и повела головой: «Нормально». И они разошлись по разным углам пещеры.

Завтракали в тишине. Ещё вечером друзья договорились, что утром попытаются разговорить «их» ящера и выведать, где Сызоев. «Лучше всего это сделать после боя, мне кажется, — подал мысль Ян. — На обратном пути, когда ящер будет доволен». Подумав, Гений с ним согласился.

Когда пришёл ящер, Эмма встала и тоном, не терпящим возражений, сказала:

— Я пойду с вами.

— Не надо, Эмма, — тронул девушку за локоть Ян.

Эмма зло скинула руку парня и задрав голову, уставилась на ящера.

Ндраг, пришедший за ними, смотрел на Эмму и молчал.

— Я. Пойду. С вами, — делая паузы после каждого слова, повторила Эмма и подошла к решётке.

Ящер сделал жест на выход.

Они шли по длинному коридору, но Эмма не смотрела по сторонам. Она была настолько погружена в свои мысли, что очнулась когда ндраг вложил в её руки довольно длинный нож.

— Он очень острый, — сказал подошедший со спины Ян. — Пожалуйста, будь осторожна и лучше всего держись немножко за нашими спинами. Хорошо?

Эмма улыбнулась.

Стоя практически в самом центре арены, за спинами у друзей, она снова подумала о своём решении. «Я больше никогда не останусь одна. Тем более здесь», — сказала она сама себе. Посмотрев в глаза стоящему напротив них ящеру, она чётко, словно мантру, проговорила:

— У меня хватит сил, желания и воли.

И продолжая смотреть в глаза ндрагу, она перехватила рукоятку ножа так, чтобы заточенная сторона смотрела вверх. Направив острое лезвие себе в живот, она со всей силой ударила. Чувствуя, как металл проникает в плоть и ещё не чувствуя боли от шока, она рванула рукоять вверх. Обжигающая боль ударила разом и со всех сторон. Падая на тёплый песок, Эмма успела подумать: «Зачем так больно!»

* * *

Сознание возвращалось медленно… Так часто пишут в романах… Какой страшный сон… Чьи-то мысли крутились в чьей-то голове, как заезженная пластинка…

Сознание возвращалось медленно. Так часто пишут в романах.

Какой страшный сон.

Потом граммофонная игла словно запинается о невидимую трещину и перескакивает на начало.

Сознание возвращалось медленно.

«Это не выход», — звучит чужой голос в голове.

Есть голова. А значит, должно быть, всё остальное. И это всё остальное должно болеть.

«Это не выход. Нигде. И никогда», — снова звучит в голове.

Так часто пишут в романах.

Её голова лежит на чём-то твёрдом. Потом эту твёрдость почувствовали плечи. Потом спина. Бёдра. Ноги. Кисти рук лежали на животе. Одна на другой. Стали возвращаться запахи. Тишина.

Какой страшный сон.

Девушка резко открыла глаза. Она лежала на лежанке в маленьком гроте. Приглушённый свет слегка освещал пещеру, и сквозь решётку был виден уходящий вдаль коридор.

Эмма осталась одна.

— Не-е-ет! — крик взорвал тишину и захлебнулся кашлем.

* * *

Сызоев наотрез отказался выходить на арену. Упёрся, как баран и не поддавался на уговоры друзей. Ндраг бил плёткой по песку, выражая крайнюю степень нетерпения, но Сызоев был упрям в своём решении. На арену не пойдёт.

К нему подошёл этот — в фиолетовом — и жестом предложил следовать за ним.

И Сызоев пошёл.

Молча шёл длинными запутанными в лабиринт коридорами вслед за ящером.

Пошёл не сопротивляясь, как баран на верёвочке. Без единой мысли. Просто переставляя ноги. Шаг. Другой. Ещё шаг. Всё дальше и дальше от арены. Мимо множества гротов. Мимо уходящих в сторону коридоров. Мимо огромных открытых комнат. Ему было всё равно, куда его ведут. Всё его сознание было сосредоточено на шагах. На том, чтобы переставлять ноги: левая, правая, шаг, ещё шаг, левая, правая. И только то, что до его носа стали доноситься невозможные в пещерах запахи, встряхнуло Сызоева. Шаг его сбился, и он посмотрел по сторонам.

Ящер вывел его из пещер.

Нужно было сделать несколько шагов вперед. Несколько шагов, и под ногами будет зелёная трава, а не каменный пол. Над головою небо. В нос со всей мощью ударят запахи леса, цветов, близкого моря. Сладкой музыкой польётся шорох листьев, пение птиц, шебуршание мелких зверьков и насекомых. Легкие наполнятся воздухом. Настоящим, не спрессованным и очищенным, а самым настоящим — лесным.

Ящер незаметно оказался за спиной у Сызоева и стал настойчиво толкать его в сторону выхода.

Всего несколько шагов. Но Сызоев замер как истукан и не мог сделать ни шага. Он застыл на границе двух миров соляным столбом. И не мог шагнуть. Ни туда. Ни обратно.

Мощный толчок в спину, и Сызоев вылетел из пещеры. Не удержался на ногах. Упал на четвереньки прямо в траву и ободрал ладони об мелкие камушки. Сев на пятки, Сызоев стал отряхивать с ладоней грязь, пытаясь слюной отмыть царапины. «Выгнали или отпустили?» — мысль билась в висок с настойчивостью дятла. «Выгнали или отпустили?» — никак не мог он решить, вытирая тыльной стороной ладони намокшие ресницы. «Выгнали или отпустили?» — годами взращиваемая сдержанность снова пошла трещинами и что-то мутное стало прорываться наружу. «Выгнали или отпустили?» — эмоциональная броня Сызоева рушилась от этих трёх слов. «Выгнали или отпустили?» — и Сызоев сдался. Он взвыл, выплёскивая из себя злые слёзы. Он бил повреждёнными ладонями по земле, добавляя себе боли. «Суки!» — кричал он непонятно кому, просто в воздух, не решаясь оглянуться назад и посмотреть, стоит ли ещё за спиной ящер. Он чувствовал, что тот уже давно ушёл и не видит, как Сызоев плачет и кричит от того, что страшно ему до безумия. И уже не важно, выгнали или отпустили. Потому что выгнали или отпустили — ОДНОГО. А значит, ему придётся вернуться. Хотя на самом деле ему хочется бежать. Бежать без оглядки, бежать к самолёту, и будь что будет. Но он знал, что вернётся прямо сейчас. Там, в глубине пещеры, остались друзья.

Но боже мой и все суки в придачу! Как же ему страшно!

* * *

— Где Эмма? — Ольга посмотрела на парней, а потом перевела взгляд на ндрага. — ВЫ! — девушка с такой яростью выплюнула это слово, что невозмутимый ящер отшатнулся. — Вы! Что вы с ней сделали?!

— Ольга, — тихо позвал её Гений, стараясь оттереть с дрожащих рук засохшую кровь. — Оль, она сама…

— Что сама? — девушка развернулась всем корпусом к друзьям и только сейчас увидела окровавленные руки Гения и пятна подсыхающей крови на футболке Яна.

— Это что? — дрогнувшим голосом спросила Ольга и посмотрела на Яна. — Это чьё?

Ян молчал. Не мог говорить, как будто онемел. Он не спас Эмму. Не выполнил свою работу, свой долг. Потерял контроль и просрал ситуацию. Ян даже не видел, что именно сделала Эмма. Был совершенно уверен, что она выполнит его просьбу. Он ломал голову, пока шёл на арену, зачем Эмма пошла с ними. Но такого варианта он предположить не мог. Истошный крик Гения заставил его обернуться и бежать, бежать изо всех сил, чтобы поймать падающее тело и изрезать собственные руки об острое лезвие ножа. Он видел, как рядом упал на колени Гений и что-то кричал ему, и пытался закрыть рану руками. А Ян не знал, что делать дальше, и только сжимал девушку в объятиях.

«Эмма, Эмма, что же ты наделала…» — не слыша Ольгу думал Ян, стоя посреди грота и вспоминая, что происходило на арене.

Он посмотрел на ндрага. Тот взглянул на парня своим странным немигающим взглядом, кивнул и вышел из грота. Ян перевёл взгляд на бргета, но тот так и стоял не шелохнувшись. И только белое перышко трепетало рядом с ухом сильнее обычного.

Там на арене очень быстро появились те самые ящеры. В фиолетовом и со стеками. Их было двое, и один из них осторожно забрал Эмму из рук Яна, а другой вытащил из тела нож и закрыл рану лапой. Так они и ушли. Остальные молча разошлись. Гений всё это время бесновался рядом. Он кричал. Бежал за ящерами, которые уносили Эмму, пока не врезался в невидимую стену и ещё долго молотил по ней кулаками. А Ян как будто оглох и потерял все силы. Он так и сидел на коленях на песке, опустив уже ненужные руки, и смотрел на пятна крови.

11
{"b":"885659","o":1}