Расим снова поднял левую руку и провёл вниз по её щеке и шее, не касаясь её кожи, покрытой мурашками от холода.

— Ты вся дрожишь, — прошептал Расим.

— Я хочу, чтобы вы согрели меня, — тихо ответила Гулру, положив руки на грудь Расиму.

— Ты знаешь, в чьих объятиях должна греться, — он отстранился от Гулру на шаг.

— Я соскучилась по вам, — Гулру смущённо опустила глаза и руки.

Расим многозначительно посмотрел на неё и отвел взгляд, когда Гулру посмотрела в ответ.

— Зачем ты здесь? — отстранённо спросил Расим.

— Мои ранетки чувствуют недомогание, мой светлый господин, как и я, — сделав короткий шаг вперед, ответила Гулру. — Мы хотели узнать, когда вы освободите нас от… этого дара? — замешкав, спросила она.

Губы Расима растянулись в ехидной улыбке. Он повернул в её сторону голову и спросил с сомнением в голосе:

— Вы выполнили свою задачу?

Расим знал, что нет.

— Мы уже четвёртый месяц возлежим с ним в постели, ублажаем его. Исполняем все его извращённые желания, — насупилась Гулру, отчего стала ещё прекрасней. — Вы обещали, что наш дар быстро сделает своё дело, но Носир здоров как бык. Мы же иногда чувствуем себя плохо, — пожаловалась она.

— Вы пьёте красный чай, как я вам велел? — Расим подошёл к ней и заботливо повёл вниз внешней стороной ладони по волнистому локону, ниспадающему к её подбородку.

— Не каждое утро, — призналась Гулру. — Иногда он встаёт очень рано и берёт нас… — не договорив, она опустила глаза в сторону с наигранным смущением.

Расим с безразличием склонил голову ей вслед и посмотрел в край её глаз, неумело подделывающих стыд. Он предвидел, что Гулру не будут следовать его указаниям относительно предотвращения развития порока, которым он их наделил. В отличие от предыдущего дара, который обернулся катастрофой, этот дар он продумал тщательно. Он предусмотрел возможные осложнения и заранее подготовил лекарство. Правда это был его второй опыт, и он не был уверен в эффективности этого лекарства. Несмотря на это, Расим дал им красный чай и наказал пить его каждое утро до полного рассвета. А вот следовать его словам — это уже их забота. Самого же Расима заботило достижение целей, а она и её подруги — лишь средства для достижения целей; и как всем известно — средства бывают расходными.

С другой стороны, его интересовал успех задания Гулру и её ранеток.

— Как часто он хочет вас? — негромко спросил он.

— Господин, — она подняла робкий взгляд на Расима, — он… похотлив и ненасытен. Он желает нас по несколько раз в день. Часто… после одной сразу требует… берёт другую. Иногда он берёт двух или трёх одновременно… Откуда у него столько сил? — удивление в её голосе не было притворным.

Расим смерил её задумчивым взглядом. В глубине души он хотел, чтобы Гулру осталась невредима.

— Ты… прекрасна, — ласково протянул Расим. — Твоё тело привлекательно, а кожа гладка как скорлупа фисташки. Но… как часто желает он испробовать плод твоей фисташки? — промедлив и потеребив пальцами у её губ, Расим медленно опустил руку и указал на её нижние губы, которые он часто ласкал.

Тонкая дуга её правой брови озадаченно поднялась вверх. В неярком свете помещения в её глазах заиграла притворное недоумение. Хотя она прекрасно понимала, на что намекает Расим.

— Ты мокнешь, когда он ласкает и берёт тебя? — как бы ни старался Расим, он полностью не смог подавить ревность в своём бесстрастном голосе.

Его холодный взгляд заставил Гулру и в правду побагроветь. Она робко, действительно робко посмотрела на него снизу вверх и думала над ответом.

— «Сказать ему да? Сказать, что Носир порой бывает нежным и доставляет им удовольствие? Эта ревность в голосе… Зачем он так поступил со мной? Мы же любим друг друга… Или больше нет?»

Гулру была в замешательстве. Их здоровье было под угрозой. Тревожась за себя и своих подруг, она пришла к Расиму за помощью или хотя бы за ответом. Сколько ещё это должно продолжаться? Хотя ответ они получили ещё при найме на эту работу, похоже, что всё идет к тому, что она уйдёт отсюда ни с чем.

— Он хочет вас своим мужским естеством, — из кривых уст Расима это позвучало не вопросом, а упрёком.

Носир не делает с ними того, на что намекает Расим. Только сам Расим испытывал страсть к подобному. Ох, как же она соскучилась по его языку… по всему Расиму, а он… Гулру разочарованно посмотрела на Расима. Его слова ранили её в сердце. Всё его отстранённое поведение ранило её.

— «Зачем вы так поступаете со мной?» — вслух она не осмеливалась спросить.

— Удовлетворение его плотских утех… его плоти, — с отвращением добавил Расим, — обычными способами, — он взглядом указал на её нижние нежные губы, — не приведут к нужному результату так скоро, как вы того желаете… Как того желаю я!

Расим говорил негромко, но последнее в ушах Гулру прозвучало словно раскат грома, разбив ей сердце. Она потупилась, а через мгновение вопросительно посмотрела ему в глаза.

— «Что же нам делать?» — хотела спросить, но Расим опередил её мысли.

— Заставьте его возжелать вашей плоти. Искусить вашей фисташки, — Расим подвёл правую руку к её промежности, но брезгал коснуться, и это отразилось в его глазах. — Испытайте наивысшее наслаждение от его языка… — Расим отшагнул и тёмным, коварным выражением продолжил, — И ваша влага на его губах сделает своё дело.

Гулру понурилась, и даже тёплая рука Расима на её плече не утешила её. Он сопроводил её до крыльца, а дальше идти не стал.

— Спокойной ночи, — пожелал Расим, когда она спустилась с крыльца.

— И вам, мой светлый господин, — Гулру через плечо посмотрела на Расима. С её левого глаза выступила слеза. С рукой у сердца она склонила голову и направилась к воротам.

Расим проводил её хмурым взглядом. Из шести нанятых юных путан, двадцатидвухлетняя Гулру была его любовницей. По факту, он был первым у неё, и единственным по её словам. Он испытывал к ней тёплые чувства, а она горела от любви к нему. Расиму было тяжело сделать этот выбор, но его цель важнее всякой любви. Он готов пожертвовать всем ради цели.

— Я тоже соскучился по тебе, — тихо проговорил Расим, когда Гулру вышла за ворота.

Странное это чувство — любовь.

«Падишах Байзо и султан Зухур были великими правителями своего времени, мудрыми и справедливыми. При них Зебистан и Ахорун процветали и достигли величия среди других держав Рахшонзамина. Они были лучшими друзьями, а вскоре стали и сватами. Падишах Байзо выдал свою дочь за второго сына Зухура. Так, их союз стал ещё крепче. Люди даже говорят, что они видели ангелов».

Хранители знаний: «Истории Зебистана. До изгнания»

Холодная ночь уступила место медленному рассвету. Почти полная луна всё еще висела над юго-западным небосклоном. Даже восходящее на востоке солнце не могло прогнать её, чтобы полноценно занять своё дневное место и вселить людям надежду на тёплый и ясный день. Несмотря на это, свет упрямой луны тускнел, а вот две звезды под ней сияли также ярко, как и прошлой ночью.

Впервые увидев эти звёзды под тонким серпом новой луны, Азим был удивлён. Он никогда раньше не видел подобного явления. Юноша любил выходить на балкон или во двор и, лёжа на спине, наблюдать за звёздами. Он мечтал и гадал, что же кроется среди этих звёзд. В этом же месяце Азим больше мечтал и думал о Зилоле. Предавшись своим грёзам о несравненной дочери султана, юноша не придал звёздам под луной особого значения. Ему известно, что небесные тела движутся, как и живые существа. Потому, завтра или на другой день эти звёзды отдалятся от луны и разойдутся в стороны друг от друга.

Эти звёзды встретились под луной, но им суждено расстаться, заключил тогда Азим, с грустью думая о том, суждено ли ему хоть ещё раз увидеть султанзаде Зилолу. Её выразительные карие глаза — вот на что он готов смотреть вечно