— Новым звеном в кольце может стать тот, кто впервые участвует в этом. Судя по их взглядам, до тебя никто не был новичком. Все они купцы и путники и чуть ли не каждый день бывают здесь, а ты впервые, — объяснил Комил.
Комил дотронулся до дерева, прошептал молитву и отошёл от неё.
— Ладно, пошли отсюда, пока нам на голову не начали падать люди, — обратился он к Азиму.
Юноша в недоумении покосился на Комила. «Что за нелепая шутка?» — спрашивали его изумленные глаза. «Или это не шутка?» — задумался он.
Комила уже не было рядом, чтобы ответить на его вопросы. Быстрым шагом его спутник удалялся от дерева и уже был в тридцати шагах от Азима.
Он хотел было тоже уйти и догнать Комила, но задержался. Его внимание привлекли люди, которые остались у дерева. Одни стояли, другие нарезали круги на одном и том же месте. Но все они бросали взгляды на ствол и оценивали его с основания до кроны.
Каковы их намерения?
Азиму стало любопытно и вскоре он тоже бросил оценивающий взгляд на Дерево Сохиба. Оно было действительно невероятным. Необъятный ствол строго возвышался над людьми на двадцать два газа и только потом разделялся на три толстых не таких, как сам ствол, и всё же необъятных ветвей. От старой коры практически ничего не осталось, и вся поверхность дерева была гладкой. Ветви были почты ровными и также тянулись к небу. Лишь на высоте семидесяти газов, где начинались кроны, ветви отдалялись друг от друга. Правая от Азима слегка наклонялась на северо-восток. Она была чуть выше и шире двух других. Листья на ней не примирялись с тем, что лето подходит к концу и сохраняли насыщенный зелёный цвет. Крона слева от Азима смотрела слегка на северо-запад. Листья на ней уже примеряли медные цвета осени. Третья крона смотрела на юг и листья на ней изобиловали цветами — зелёными, медными и пурпурными. Лишь редкие листья поддавались ветру и падали вниз.
Поражённый величием и необыкновенной красотой этого дерева, Азим с разинутым ртом не опускал своего взгляда. Шея слегка затекла, но он не мог оторваться. Восхищение и благоговейный трепет овладели им. Азим почувствовал себя жалким муравьем у ног беззаботного трёхглавого чудища.
Как он мог не знать о таком дереве?
Снова почувствовав стыд за свое невежество, он опустил глаза. Вдруг он заметил, что один юноша, чуть старше него, прильнул к дереву и потянул руку, а затем и ногу вверх…
— «Не ужели он пытается залезть на дерево?» — удивился Азим.
Тот юноша подпрыгнул, но соскользнул с дерева. Однако он не оставил попыток. Кроме него, Азим заметил, что и другие люди пытались вскарабкаться на дерево. Среди них были и молодые, и взрослые. Одни увлажняли свои ладони плевками, другие подсаживали товарища, или подпрыгивали, чтобы ухватиться хоть за что-нибудь. Все их попытки заканчивались тем, что они либо вновь соскальзывали, либо срывали сухую грубую кору. Четверо смельчаков возомнили себя умными и взобрались друг другу на плечи, но, при попытке самого верхнего дотянутся до небольшого углубления, трое из них рухнули вниз и начали корчиться от боли.
Азима озадачивало то, почему они не оставляют тщетных попыток. Что же такого может быть на этом дерево, что они так хотят залезь на него?
— Эй! — окликнул Комил издалека и поманил Азима рукой. — Лошадей разберут! — крикнул он.
Азим вспомнил, что им нужно торопиться в Мирас и побежал к своему спутнику.
За деревом раскинулась бескрайное травянистое поле, радующее глаз обилием цветов. Рядом была истоптанная широкая тропа. Она вела к большой конюшне в ста пятидесяти газах справа от чудо-дерева. Путники торопились туда и выезжали на лошадях.
Комил скрестил руки у груди и укоризненно смотрел, пока Азим подбегал к нему.
— Хочешь дойти до Мираса пешком?
Азим посмотрел на недовольно насупленные брови Комила и, пожав плечи, просто повёл головой в оправдание своей задержки. Комил фыркнул носом, повернулся и зашагал к старой конюшне. Азим пошёл вслед за ним.
— В чём смысл этой традиции? — спросил он.
— Ох, какой же ты невежда, Азим! — сорвался Комил.
Он был раздражён тем, что Азим застыл у дерева и глупо смотрел, как тупицы пытаются залезть на дерево, чтобы раскрыть тайну Сохиба. Она не будет раскрыта из-за правил Корневяза.
Азим понимал, что его спутник прав. Он и в правду мало знал об Ахоруне. В учебном доме он, в основном, изучал счёт, письмо и общую историю. Его не интересовали уроки и книги про традиции народа. О них он мог спросить у отца или матери. Однако о местных легендах и байках он никогда не спрашивал. Тем не менее резкость Комила показалась ему излишней.
— Ладно, не злись так, — негромко сказал Азим. — Спрошу у кого-нибудь другого.
Комил оглянулся и увидел, что Азим понурился и вяло следует за ним. Он решил, что был груб и ответил на вопрос, однако без той искры желания, которая возникла ещё на лодке.
— Люди встают вокруг дерева, чтобы измерить его ширину. Его посадил Сохиб путешественник семнадцать веков назад. Говорят, когда Сохиб посадил своё дерево, высотой оно было всего в два газа и его можно было охватить одной рукой. Теперь же шестьдесят три человека встают в кольце вокруг него. Обычно люди поют в кольце, но всем было ясно, что ты здесь впервые. Потому они молча молились, дотрагиваясь до дерева. В молитвах люди просят Всевышнего благословить их путь и сделать Сохиба обитателем рая. Благодаря ему и его дереву, это место стало пристанью для пассажирских лодок. До этого люди проделывали долгий путь до озера Зарафшан и потом переправлялись на ту сторону и обратно, либо пытались пересечь реку напрямую. К последним река была беспощадна… Люди пытаются залезть на дерево, потому что на одном из его ветвей вырезана точная дата того, когда Сохиб посадил этот чинар.
— Они хотят узнать эту дату? — спросил Азим.
— Нет, — ответил Комил. — По легенде, Сохиб вырезал дату в виде карты, которая указывает путь к чему-то очень драгоценному, что в десять раз дороже золота… к чему-то чёрному. Эту тайну он поведал своим потомкам на смертном одре, когда на дерево уже было тяжело залезть.
Комил неожиданно остановился. До конюшни оставалось меньше двадцати шагов, но он развернулся и посмотрел на Дерево Сохиба странным возбуждённым взглядом.
— Сколько, по-твоему, в нём газов? — спросил он у Азима.
— Не меньше ста десяти, — скрутив губы, приблизительно ответил юноша.
Комил покивал в подтверждение.
— Удивительно, но Сохиб путешественник прожил сто десять лет! Больше, чем кто-либо и когда-либо во всём Рахшонзамине, — с восхищением и изумлением проговорил Комил.
— Кому-нибудь удавалось залезть на дерево? — поинтересовался Азим.
— Нет, насколько мне известно, — повёл головой Комил. — Корневязи установили строгие правила.
— Кто они?
— Потомки Сохиба, — неуверенно пожал плечами Комил.
Комил повернулся и продолжил идти к конюшне, но вдруг снова остановился и с искрой в глазах оглянулся на Азима.
— Может попытаешь свою удачу? — с озорным вызовом спросил он. — Может тебе удастся залезть на него?
Азим уже насмотрелся на тщетные попытки других и знал, что эта пустая трата времени. Потому он невозмутимо посмотрел на Комила и прошёл мимо него к конюшне.
Из конюшни, ворча, вышли трое мужчин в сером, бирюзово-зелёном с тонкими полосками и в желто-белом халате с одинаковыми алыми поясами и расшитыми тюбетейками. Один из них бросил хмурый, недовольный взгляд на молодых путников и, укоризненно покачав головой, поторопился за своими друзьями.
Азим не понял причины его недовольства, а вот Комил в негодовании предположил:
— Всё, разобрали всех лошадей, — он с упрёком посмотрел в спину Азима.
На первый взгляд, издали конюшня казалась относительно новой, но в близи старая древесина бросалась в глаза. Брёвна и доски, из которых сделаны стены, потемнели и прогнили. Резьба под низким фронтоном, гласившая «Конюшня султана Ахоруна», практически стёрлась под воздействием ветра, времени, пыли и грязи, ну и конечно плесени. Высота стен составляла пять газов, а длина пятьдесят. Ширина конюшни составляла двадцать газов.
