— Зачем мне тогда твои уроки, если ты ничего не знаешь? — зло насупился Расим. — Мне не нужен глупый старый пёс, — с искрой угрозы в глазах он раскрыл кулак и вызвал небольшое пламя и поиграл с ней в ладони, словно с шариком. — Зачем мне нужен ты, когда я близок к цели? С птенцами я могу обойтись и без тебя, — Расим вперил на пленника испытующий взгляд.
— «Чтобы…»
Расим прервал Акобира на полуслове, по очереди сжав свои пальцы в кулак и погасив в нём пламя.
— Среди всех этих примечаний мне пригляделось одно конкретное. Оно повторяется в нескольких местах. «Тополя приведут к силам мироздания». Что это значит?
— «Силы мироздания — ещё одна книга мастеров, в которой описывается…»
— Мироздание, — саркастично договорил Расим. — Полагаю, ты не знаешь, где она?
— «Нет», — промедлил с ответом Акобир.
— Разумеется, — ухмыльнулся Расим. — Впрочем, это не важно, — пожал он плечами. — Найду, если захочу. Так же, как я нашёл эту книгу… Меня сейчас интересует другое примечание, — выждав паузу, добавил Расим.
— «Какое?» — спросил Акобир.
— В одном из трудных примечаний мне удалось прочесть следующую похожую фразу: «Плачущие ивы приведут к Шихру». Это примечание было всего в одном месте. Мне стало очень любопытно узнать, что такое шихр?
— «Так называются ковры самолёты», — ответил Акобир.
Слова пленника в его голове привели Расима в восторг. Он даже хохотнул, а его мрачное лицо засияло.
— У меня есть один, — похвастался он.
В нечеловеческом виде симурга отразилось неподдельное удивление от этих слов.
— «Откуда?» — поинтересовался Акобир.
Покинув города мастеров, люди перестали пользоваться шихрами. Сам Акобир в последний раз видел человека на ковре-самолёте немногим больше трёх тысяч лет назад. Симургу действительно стало интересно, откуда Расим достал шихр? Вряд ли он побывал в древних городах. Он даже не знает, где они.
Акобир приблизился к Расиму, на сколько позволяла цепь, и устремил на него взор правого глаза.
— Падишах Нодир очень любил охотиться, — начал рассказывать Расим. — Однажды он взял меня с собой. Меня не привлекала охота, но я был его писарем и хотел угодить ему. Мы отправились в лес Мобаён. Пока падишах и его егеря выслеживали оленей и вепрей, я наткнулся на что-то, зарытое в земле. Я откопал, и оказалось, что это коврик, в котором были завёрнуты старые книги. Свою находку я скрыл от падишаха и, вернувшись во дворец, я в тайне начал изучать эти книги. Они были написаны на языке бахриянцев. Утопить бы их в море Мармар за то, что они делают с гласными, — закатив глаза, покачал головой Расим. — Из этих книг я больше узнал о практическом колдовстве и многом другом, включая и Книгу мастеров. Я отстирал коврик. Он оказался невероятно красив. Я сидел на нём и практиковал свои навыки в колдовстве. Однажды, когда практика начала приносить плоды, этот коврик неожиданно поднял меня в воздух на полтора газа. Я потратил годы, чтобы научиться им управлять. Однако я таки не понял, как он устроен? — его взгляд требовал ответа.
— «В Эпоху мастеров люди, в основном, не ездили на лошадях или верблюдах, чтобы добраться из одного города в другой. Они летали на шихрах», — поведал Акобир.
— Как они их делали? — Расиму не терпелось узнать.
— «Их ткали заклинатели силы под руководством мастеров. Их секрет мне не ведом».
Расим хмуро вздохнул и недовольно гаркнул:
— Что ты вообще знаешь? Никчёмный болван!
— «Повторяю, симургам не ведомы все знания и тайны мастеров», — сказал Акобир, но Расим махнул на него рукой.
— Раз в примечании говорится, что плакучие ивы приведут к шихру, значит, где-то есть ещё такие ковры. Ты знаешь, где? — тон Расима не ждал отрицательного ответа.
— «В Бодабаде», — ответил Акобир. — «Так его назвали люди. Когда-то этот город был окружён плакучими ивами. В этом городе была самая большая фабрика шихров».
— Где этот город?
— «Далеко за пределами Рахшонзамина», — ответил Акобир таким тоном, чтобы отбить желание Расима искать его.
Но не тут-то было.
— Значит, — задумался Расим, — если я найду этот Бодабад, я обнаружу там целую фабрику летающих ковров, не так ли? — его глаза загорелись с искушением. Он мечтательно посмотрел куда-то наверх. — Представь целую армию на таких коврах. Весь Рахшонзамин встанет на колени предо мной, и я осуществлю свою долгожданную цель, — Расим представил десятки тысяч воинов на шихрах, парящих над пустыней и отвлекающих внимание, пока он сам непрерывным огненным импульсом сжигал хозяина пустыни.
— «Возможно, шихры уже потеряли свои свойства за тысячи лет», — Акобир предпринял ещё одну попытку разочаровать Расима и, тем самым, привёл его в возмущение.
— Тогда почему мой ковёр до сих пор летает? — зло спросил он.
— «Я сказал: «Возможно», — оправдался Акобир, после неудачи.
— Ты очень лукавое создание, Акобир, — процедил Расим, покачивая головой. — Хитрое и лживое, — он вперил на пленника гневный взгляд исподлобья. — Но ради своих детей ты расскажешь мне всё, — тихо пригрозил он. — Иначе, тебе несдобровать. Кстати, о твоих детках, — Расим сменил тон и выражение лица. — Этим утром твой сынок не подчинялся моим командам, и его сёстры последовали его дурному примеру. Ты в этом замешан? — подозрительно спросил Расим.
О том, что двое из птенцов — самки, Расим узнал от самого Акобира. Пленник сообщил об этом, когда однажды после занятий Расим подвёл птенцов к его клетке. Расим придумал и хотел дать им мужские имена, но Акобир сказал, что двоим эти имена не подойдут, ибо они самки. Расима эта новость обрадовала, ведь в перспективе они могут размножаться. Расим тогда завёл птенцов обратно в их клетку и ушёл придумывать новые имена.
Акобир не ответил на вопрос падишаха, и Расим ухмыльнулся.
— Они долго упирались, но в итоге я сломил их сопротивление.
На заре Мафтун вывел птенцов во двор, и Расим учил их командам и жестам. За несколько занятий он понял, что птенцы ещё не умеют общаться с Расимом тем же способом, как это делает их отец. Во время сегодняшнего занятия Расим уделял больше внимания самкам. Те не охотно выполняли команды, а вскоре и вовсе отказывались повиноваться, подозрительно поглядывая на брата. Тогда Расим с негодованием повернулся к тёмно-синему птенцу и тот неожиданно набросился на него. Благо цепь была вбита в землю, иначе, он вонзил бы свои когти в грудь Расиму. Тем не менее Расим успел среагировать и метнул в птенца горячий импульс, когда тот находился в прыжке с когтями вперёд. От удара прозрачно-оранжевого импульса птенец отлетел назад и ударился о дерево.
— «Ты причинил ему боль», — вознегодовал Акобир.
Расим язвительно громко вздохнул и засмеялся.
— Твой отпрыск успел пожаловаться? — Расим сардонически оглянулся на клетку с птенцами и снова посмотрел на Акобира. — Очевидно, вы мысленно общаетесь между собой так же, как и ты со мной. Хотел бы и я читать ваши мысли. Но мне и так ясно, что ты настраиваешь их против меня.
— «Нет…» — Акобир хотел сказать что-то в оправдание, но Расим перебил его.
— О-да-а, — с азартом протянул падишах. — Твой сынок не спроста пытался напасть на меня. Знаешь, как я усмирил твоего сынка? — выждав паузу, спросил Расим. — Твои птенцы пока не могут общаться со мной, но они понимают меня так же, как и ты, — Расим сжал кулак у бедра, гневно сдвинул брови и твёрдо посмотрел на Акобира. — Я им сказал: «Если вы не будете слушаться меня, мне не составит труда испепелить вашего отца», — с презирающим оскалом Расим раскрыл кулак и метнул небольшой огненный шар под ноги Акобиру.
Шар ударился о землю в одной пяди от пленника и разлетелся на сотни искр, подпалив перья Акобира. Тот встрепенулся и отскочил назад. В темнице поднялся слабый запах палёных перьев.
— Я легко могу подчинить их разум своей воле, — предупредил Расим, — как когда-то сделал это с тобой. Как ты, по-твоему, оказался здесь? Добровольно? — язвительно спросил Расим, когда пленник скосил на него однобокий взгляд. — В одной из книг, которые я нашёл в лесу Мобаён, я прочёл упоминание о том, что ручьи в Корявом лесу обладают необычными свойствами. Пятнадцать лет назад я поехал туда, чтобы узнать какими. Я был поражён, когда увидел тебя. Ты был ранен, — Расим кивнул на ногу пленника, и полз к ручью. Я воспользовался твоей слабостью и подчинил твой разум. Я заставил тебя прилететь сюда и спуститься в эту темницу, когда люк был расширен под твои габариты, — Расим взглянул наверх. — Я и о твоей ране позаботился, но сдаётся мне, что ты этого не помнишь.
