С высоты птичьего полёта столица похожа на лист винограда, чей хвостик смотрит на север, а кончик на юг. В городе без стен было три пропускных пункта с конюшнями: на востоке, западе и юге. На севере он был не нужен, так как гости и путники из северных загорных городов и государств (даже из Фарода) заходили в Ангуран через восточный пункт.

Зная это, Азим решил сперва направиться прямо домой, который находился на самом конце хвостика. При этом, он всё равно опасался, что его могут заметить зоркие глаза городской стражи, если только они уже не поджидают его. Потому он также решил сделать петлю через посевные земли отца. На это уйдёт ещё одна ночь.

Ну и пусть.

За небольшим холмом Азим дождался наступление темноты и вышел в путь. Через некоторое время он доехал до плантаций. Благо, здесь никого не было. Азим хорошо знал эти места и проехал на жеребце так, чтобы на следующее утро никто не заподозрил, что здесь кто-то проезжал на лошади.

Азим не вёл счет времени, но определённо на улице стояла глубокая ночь, когда он подъехал к стенам своего дома…

Зарине не спалось. Беспокойство уже который день сжимало ей грудь, а этой ночью только усилилось. Даже успокоительные чаи не помогали её унять тревогу. Она встала с постели и вышла на террасу на втором этаже. С взволнованным видом она вгляделась вдаль, где висел серп старой луны. Каждый вечер она оставляла зажжённую лампу у ворот на случай, если её старший сын вернётся ночью. Прошло почти два месяца, как он отправился за тем, о чём никто и никогда не слышал. Ему в этом месяце исполнилось девятнадцать лет. Отметил ли он свои именины?

— «Где ты, сынок? Вернись скорее домой», — говорила Зарина, каждый раз на этой террасе, глядя на луну. Порой она корила себя за выбор, данный сыну, и боялась, что больше никогда не увидит его.

Вытерев слезу, Зарина вдруг заметила какое-то движение за воротами. С трепетом и надеждой она быстро спустилась вниз и побежала к воротам. И прежде, чем в дверь в воротах успели постучаться, Зарина открыла её, а за ней с приподнятым кулаком стоял он — её сын.

«Азим» от радости хотела она прокричать, но юноша резко прикрыл её рот, а другой подвёл палец себе ко рту и коротко покачал головой.

Зарина поняла, что сын хочет, чтобы она вела себя тихо и согласна кивнула. Её сын вернулся, и она была готова на всё, лишь бы это не оказалось сном. Она захотела обнять сына, чтобы убедиться в явности происходящего…

Словно прочитав мысли матери, Азим после её кивка крепко прижал мать к себе и задрожал.

— Матушка… Ох, матушка, — отрывисто прошептал он. — Я дома, — по его щеке потекла слеза.

Зарина тоже крепко обняла сына и сморщила нос от исходившего от него запаха, но она была рада этому. Она ощущала и не такой запах от своего сына в своё время. Зарине до сих пор не верилось. Она гладила его по спине и голове.

— Слава Всевышнему, ты вернулся, — прошептала она в слезах.

Азим завёл Катрона в стойло и прижался лбом к его лбу.

— Спасибо, — прошептал он, гладя жеребца за подбородок. — Отдыхай, — Азим ласково погладил жеребца за шею и ушёл.

Мать ожидала его у выхода с протянутой рукой. По ней снова пробежала дрожь, когда Азим взял её за руку. Это действительно было явью — её сын вернулся.

— Не будите отца, — тихо сказал Азим, когда они вошли в дом.

Зарина понимающе кивнула, и они прошли в большую гостиную.

— Я постелю тебе постель, — сказала Зарина, зажгла три лампы и достала пару курпачей и одеяло из ниши в углу стены.

— Спасибо, матушка. Я очень устал, — тихо вздохнул Азим, снимая с себя грязный, порванный халат.

Его взгляд упал на мешочек с драгоценными самоцветами, висевший у него справа на поясе. Он смотрел на этот мешочек с каким-то отчуждением и развязал его с такой осторожностью, словно он сейчас укусит его.

— Матушка, пожалуйста, уберите это подальше от меня, — обратился он к матери со страхом в голосе.

Зарина положила одеяло у его постели и подошла к нему, чтобы забрать мешочек.

— Это… — она хотела было спросить в изумлении.

Вручив мешочек матери, Азим быстро отошёл от неё. У него был странный, встревоженный вид. Он опустил голову, чтобы скрыть это от матери. На его левую руку снова напало это навязчивое желание взяться за Чёрный рубин. Он нервно сжимал пальцы и тёр их о ладонь. Юноша завёл руку за спину, чтобы мать не заметила и этого.

— Спрячьте его в ту вазу. Я его боюсь, — едва слышным голосом проговорил Азим. Он развязал меч, положил его рядом и сел на край постели, которую мать постелила ему у дальнего окна.

Просьба сына привела Зарину в замешательство, но она выполнила его.

— Тебе что-нибудь принести поесть? — спросила она.

— Матушка, пожалуйста, никому не говорите, что я вернулся, — Азим лёг в постель и сразу же уснул.

На следующее утро Азим проснулся от ропота, стоявшего за дверью. Безусловно его мать не удержалась и рассказала его отцу. Ничего. Он бы и так узнал, выйдя во двор и заметив чёрного жеребца в стойле. Что, впрочем, сделал Рауф.

— Мама! Азим вернулся! — с криком он ворвался в дом.

— Тихо! — осекла она младшего сына. — Твой брат спит.

Вдруг дверь в гостиную открылась, а за ней стоял Азим.

— Доброе утро, отец, — сказал он хриплым голосом.

Аъзам был поражён изнурённым видом своего старшего сына. Они оба только что проснулись, но Аъзам не ожидал увидеть сына, когда спускался вниз по лестнице. Он молча смотрел на него и не знал, что сказать.

— Ты нашёл его? — почему-то только это пришло ему на ум.

Устало насупившись, Азим неслышно вздохнул и опустил голову. Не поворачивая головы, он посмотрел на вазу, стоявшую в углу на подоконнике, и бесстрастно кивнул в её сторону.

Аъзам сделал пару шагов вперёд и перевёл взгляд на белую вазу с пурпурным и жёлтым узором и снова посмотрел на сына.

— Я не сомневался в тебе.

Он подошёл и обнял сына. Аъзам был удивлён ещё больше, прижав сына в своих объятиях. Когда он провожал Азима, он обнимал крепкого юношу, а теперь обнимал тощий мешок с костями, обросший бородой. А запах, разивший от его сына, стоил отдельных слов. Не отпуская сына, он перевёл взгляд на жену и кивнул ей с намёком на ванную.

— Я приготовила тёплую ванну, — сказала Зарина, подходя к ним. — Но сначала ты должен поесть. Идём, — она взяла его за руку. — Я сделала оталу и испекла самбусы с травами. Это придаст тебе сил.

— Спасибо, — улыбнулся Азим. — Привет, Рауф, — обняв брата другой рукой, Азим прошёл на кухню с матерью и отцом.

Родным юноши не терпелось расспросить его о том, как и где он нашёл Чёрный рубин. Однако они не стали докучать ему вопросами. Они понимали, что он ужасно устал с дороги и дико проголодался. Пусть, сначала поест. Вопросы потом, после ванны.

Всему своё время.

После плотного завтрака Азим поблагодарил мать и с серьёзным видом попросил отца о том же, что и мать ночью.

— Отец, никто не должен знать, что я вернулся. Если можете, останьтесь сегодня дома. Я приму ванну и всё вам расскажу.

Аъзам согласно кивнул, и его сын направился в ванную во дворе.

Азим снял с себя всю грязную одежду и вошёл в деревянную овальную ванну и приятно вздохнул. Вода была тёплой и не обжигающей. Он положил голову на подголовник с мягкой подкладкой и прикрыл глаза…

В следующий раз, когда Азим открыл глаза, он обнаружил свою мать у ванны с пустым ведром в руках.

— Мама? — с испугом сев, юноша руками прикрыл своё достоинство под водой. — Что вы здесь делаете, матушка?

— Подливаю тебе тёплую воду, чтобы тебе не было холодно, мой дорогой, — ласково ответила Зарина.

— Но я ведь только что вошёл в ванну, — удивился Азим.

Зарина мило улыбнулась и сказала:

— Ты лежишь здесь с утра, а уже вечер.

Эти слова заставили юношу резко вскочить с места и разбрызгать воду, при этом он не забывал прикрываться.

— Я уснул?

— И мы не стали будить тебя. — Едва подавляя своё ошеломление, Зарина разглядывала тело своего сына. — Ты так сильно исхудал, — в её голосе слышалось волнение.