“Поппи?”
Она вздохнула. “ Я останусь, Маркус, ” выдавила она. “ Я все равно думаю, что никуда не доберусь в такую погоду."
Он испустил почти незаметный вздох облегчения, и ее сердце сжалось. “Но я останусь только до тех пор, пока ты прислушиваешься к моим пожеланиям никогда не обсуждать то, что произошло сегодня днем”, - сказала она твердым голосом, снова поворачиваясь к нему лицом.
Он был расстроен. Она видела это по плотно сжатым губам, по глубокой складке между бровями.
В конце концов, однако, он кивнул и поднялся на ноги одним плавным движением. “Мы должны присоединиться к остальным”.
Смущенная, убитая горем, она позволила ему помочь ей подняться. Однако, сидя рядом с вдовствующей герцогиней и машинально заботясь об удобстве женщины, она не могла не задаться вопросом, на какой новый ад она согласилась.
* * *
Верный своему слову, Маркус вел себя так, как будто между ним и Поппи ничего не произошло. И каждый прошедший день был более мучительным, чем предыдущий.
Он надеялся, что со временем и пространством она смягчится. Но она оставалась закрытой от него, как никогда раньше. Теперь, когда Новый год пришел и ушел, а Двенадцатая ночь быстро приближалась, у него оставалось мало времени, как и шансов убедить ее остаться. Особенно после того, как она научилась уворачиваться от него при каждом удобном случае.
Как сейчас. Он уныло наблюдал, как она вышла из комнаты по какому-то поручению тети Джинни. Большинство участников вечеринки, включая его самого, только что вернулись с прогулки на санях к озеру, поездки, от которой Поппи удалось отказаться, несмотря на все попытки воспрепятствовать. В тот момент, когда он спросил ее, как прошел ее день, она занялась своими обязанностями, быстро найдя какое-нибудь занятие, чтобы избавиться от его присутствия. Глядя в свою чашку, вдыхая аромат цветочного напитка, он размышлял над чаинками, желая по ним определить свое будущее и что ему делать с Поппи. После нескольких дней мучений, когда ему казалось, что он уже потерял ее, он понял, что полностью влюбился в нее.
“Я никогда не знала более упрямой девушки”, - проворчала леди Теш, стоявшая рядом с ним. “И я повидала немало, поверь мне. Ну, я сама была такой”.
Маркус скорее думал, что в ней все еще сохранилось то же упрямство, но он, конечно же, не собирался озвучивать это. Сохраняя на лице бесстрастность, он повернулся к двум пожилым женщинам. Тетя Джинни немного вышивала, леди Теш и Фрейя стояли рядом с ней.
“Наверняка должен быть какой-то способ убедить ее остаться”, - ворчала вдовствующая виконтесса. “Особенно учитывая, что Двенадцатая ночь и ее запланированный отъезд быстро приближаются. В конце концов, очевидно, что девушка заботится о тебе так же сильно, как и ты о ней. ”
Лицо Маркуса вспыхнуло от того, что его чувства были так заметны. “Я никогда ничего не говорил о любви”, - отрицал он.
“Я тоже”, - пробормотала леди Теш, бросив острый взгляд на свою подругу, прежде чем снова обратить свое внимание на Маркуса и приподнять серебристую бровь.
Клянусь Богом, эта женщина была опасно хитра. К счастью, однако, момент прошел без дальнейших комментариев, и Маркус обнаружил, что снова может дышать. У него было достаточно забот, чтобы как то убедить Поппи остаться; он не хотел думать, насколько сложнее будет, если в дело вмешается вдовствующая виконтесса.
“Ты, конечно, права”, - вмешалась тетя Джинни, кладя вышивку на колени и глядя на вдовствующую виконтессу с выражением, которое, казалось, говорило о многом, но которое Маркус не мог истолковать. “Двенадцатая ночь наступит слишком скоро. И не только Поппи покинет нас, но, похоже, мы ничуть не приблизились к поиску следующей герцогини ”.
Маркус уставился на нее, уверенный, что ослышался. “ Следующая герцогиня?
Леди Теш закатила глаза. “Как вы думаете, почему ее светлость попросила меня о помощи и пригласила эту разношерстную компанию на Рождество, когда в каждой семье есть дочь брачного возраста?" Мы надеялись, что одна из них сможет соблазнить тебя, что ты сможешь найти среди них жену. В конце концов, жениться - твой долг. И поскольку ты последний в своем роду, а мы с герцогиней слишком хорошо понимаем, как быстро может измениться жизнь, мы решили подтолкнуть события вперед ”.
“Я была уверена, что ты должен был знать”, - добавила тетя Джинни. Увидев его ошеломленный взгляд, она похлопала его по руке. “Ты же не думал, что я пригласила всех этих людей сюда ради себя, не так ли?”
“Невежественный”, - пробормотала леди Теш. “Неудивительно, что мальчик не видит того, что прямо у него под носом”.
Прежде чем Маркус смог даже начать понимать, как относиться к этому последнему откровению — или что означал загадочный комментарий леди Теш, - его двоюродная бабушка заговорила снова.
“Мне жаль, Маркус, что я не объяснила тебе свои надежды более ясно. Ты ужасно сердишься на меня?”
Извинение в ее нежных глазах заставило его взять под контроль свои вихрящиеся мысли. С большим усилием взяв себя в руки, он выдавил улыбку. “Конечно, я не сержусь на тебя, тетя. Как сказала леди Теш, у меня есть долг перед герцогством. И я поклялся тебе с первого дня своего приезда, что всегда буду делать то, что нужно. ” Хотя это обязательство казалось холодным и бессердечным, если рядом с ним не было Поппи.
Теперь он знал, что его двоюродная бабушка и леди Теш планировали найти ему в жены женщину из знатной и состоятельной семьи, и как можно быстрее, после раскрытия причины этой домашней вечеринки вечеринки, он должен следовать их указаниям в поиске жены. Но что бы они подумали о его планах жениться на Поппи, у которой не было ни статуса, ни состояния? Сочли бы они это предательством его обязанностей перед герцогством?
Но впервые в жизни он обнаружил, что его не волнует долг. Если это требовало от него отказаться от счастливого будущего с Поппи, то он не хотел в этом участвовать.
“Конечно, ты исполнишь свой долг, мой мальчик”, - продолжила вдовствующая герцогиня с нежной улыбкой, не подозревая о его беспокойных мыслях. “Приближается лондонский сезон, и там будет время и возможность чтобы найти тебе невесту”.
“А если я найду жену вне общества?” Осторожно спросил Маркус.
Его двоюродная бабушка одарила его долгим, оценивающим взглядом, как будто услышала напряженный смысл, стоящий за его, казалось бы, безобидным вопросом. Выражение ее лица смягчилось. “Есть другие способы исполнить свой долг, помимо брака с благородной кровью. У тебя также есть долг перед самим собой и своим сердцем, мой дорогой мальчик.”
Маркус мог только смотреть в ответ, не в силах выразить словами. Поняла ли она? Могла ли она знать, где находится его сердце? Однако, прежде чем он смог заговорить, она одарила его ослепительной улыбкой, которая, казалось, отвечала на каждый вопрос, оставшийся без ответа.
“И эта домашняя вечеринка не прошла даром, поскольку она нашла нам твоего дорогого друга”, - мягко продолжила она. “Теперь, если бы мы только смогли убедить ее остаться”.
“Ах, да, Поппи”, - вмешалась леди Теш, задумчиво поджав губы, по-видимому, не подозревая о нежном моменте между Маркусом и его двоюродной бабушкой. “Бал двенадцатой ночи - это часть праздника, от которого девушка не сможет отказаться. И поэтому мы должны подготовиться в следующие несколько дней к этому событию ”.
Бал двенадцатой ночи. Проклятие, у него заканчивалось время.
Должно быть, он что-то сказал, потому что леди Теш шлепнула его по ноге своей тростью. “Я не желаю слышать таких обреченных разговоров. Это оскорбление моих обширных способностей. Раньше я работала с меньшими затратами во времени и добивалась лучших успехов. Теперь я точно не подведу.”
Когда две женщины разговорились, планируя следующие дни, Маркус почувствовал первую настоящую искру надежды в своей груди, что он сможет убедить Поппи остаться. Если повезет, и леди Теш, и целый ряд рождественской магии, у них все может получиться.
Глава одиннадцатая
