Но дом всё не находился. Вот уже и девятый, Алия остановилась. Девятый справа, одиннадцатый слева, а рядом пустота. Вдалеке виднеется только домишко с табличкой восемь. Её пробило неприятной, прохладной дрожью. Где десятый? Алия скосила глаза куда-то позади себя и заметила его – старая избушка с трубой, выходящей из-под кровли. Он был незаметный, маленький с заваленной снегом дверью, и на вид уж очень холодный. Неужели, ей придётся прорываться внутрь через такой сугроб? Она не верила. Это было несправедливо. Путь и без того был очень утомительный, хоть здесь спать падай, а теперь нужно ещё и поднапрячься.

Но делать-то было нечего, так что она подошла к своему дому, десятому по номеру, отставила от себя чемодан, воткнула ключи в, еле показавшуюся, скважину в двери, и начала раскидывать снег голыми руками. Он жёг, как огонь, болезненно колол, и руки быстро покраснели, онемели и затряслись. Но перчаток не было, только шарф – Алия знала это и даже не пыталась искать. Когда ее отправляли сюда, то дали мало времени на сборы, она и так боялась, что заболеет без шапки, потому из всего предложенного взяла только большой, тёплый шерстяной, которым она замотала всё своё лицо и голову. А на перчатки, увы, времени не осталось. Так что приходилось копать и копать, доводя кожу до ужасного состояния.

С завалом было покончено минут за десять. Дверь теперь отворялась легко, даже если и малость поскрипывая. В этот момент Алия почувствовала, как наконец с ее плеч спадает этот огромный груз усталости, и решила осмотреться. В доме было темно, что понятно, ведь в деревне уже начиналась ночь, но точно была видна буржуйка. С хлипкой заслонкой из легкого материала. Но даже такое ее обрадовало. Сейчас любой источник тепла был очень полезен.

Алия радостно забежала внутрь и закрыла дверь на замок. Хотелось как можно быстрее согреться. Чемодан полетел в угол, а сама она пропорхала к маленькой печке. Рядом с буржуйкой лежало дров двадцать, достаточно тоненьких, скорее всего из березы, а на них несколько спичечных коробков. Алии прежде не доводилось топить никакие печи, даже в бане, но тело трясло, надо было что-то решать.

Дрова закинуты в буржуйку, а Алия склонилась над ней, скрючилась, начала чиркать из раза в раз спичками, которые все не хотели поджигаться. Может, промерзли или отсырели, но девушка не опускала попыток. Наконец! Длинная каминная спичка загорелась. Алия кинула ее в буржуйку, прикрыла дверцу печки, с приятным чувством на душе наблюдая за тем, как разжигается огонь. И только сейчас она поняла, насколько отморозила свои ноги, кинутая недавно в сугроб, как сильно болит кожа рук.

– Что… – она не понимала, когда успела так сильно их повредить.

Руки были до ужаса красные, одеревеневшие и покрылись твердой коркой. Было похоже на обморожение. Это напугало ее.

Есть ли тут вообще больницы? Кто-то сможет помочь в случае чего?

Место же и вправду было отдаленным. А у нее ничего нет. Совершенно ничего нет. И никого. Даже телефона, чтобы позвонить кому-нибудь, нет. Сумки с какими-нибудь препаратами тоже нет, а местным жителям она пока не доверяла и, если честно, была очень насторожена. Просить их о чем-то было страшно.

Алия вновь посмотрела на руки. Это не выглядело так, будто пройдет само собой. Это выглядело очень опасно и болезненно.

– Да за что мне все это, – взвыла она, свернувшись на крохотном стульчике и уложив голову в сгибы локтей, а руки попыталась сложить в замок. Но не получилось. Понятно, почему спички не зажигались с первого раза – дело было не в них, а в том, что Алия просто не могла сейчас управиться со своим телом. Не подумала, сглупила. И что теперь делать? С такими культями, не руками, она не в состоянии ничего сделать. – Ложись и помирай, черт его дери…

В углу что-то зашуршало. Нет, этот звук был тут с самого начала, но Алия просто не обращала на него внимания: сначала в радостном волнении, а после в сильном отчаяние. Но когда боль отрезвила разум от ярких эмоций, а девушка просто начала думать, что же делать дальше, эти шорохи наконец-то донеслись до ее ушей. Отдаленно было похоже на звуки копошащейся мыши.

-«Но мышей здесь быть просто не может», – подумала Алия.

И ее окатило волной липкого, но холодного пота. Казалось, что уже в теплом помещении, освещенном и обогреваемом огнем, где сидела она в куче одежды, стало снова холодно. Шорохи продолжались. Словно не там, в углу за ее спиной, а под коркой головного мозга что-то зашевелилось, ожило. И непонятно что из этих двух вещей страшнее. Алия сглотнула. Надо было обернуться, нельзя вечность сидеть и игнорировать это. Она решила, что боятся нет смысла. Что ее там может ожидать?

И она обернулась.

Выдохнула. Это опять был чемодан. Она о нем напрочь забыла, слишком сильно погрузившись в себя. Тот трясся, как какой-то массажер, привлекал к себе внимание. Алия лишь вздохнула. Ее рукам будет только хуже, если она попытается поднять его. Ручка сумки все-же не была обита никакой кожей – чисто металл, который неприятно прилипнет к болезненно ноющим рукам. Но ему все равно ведь что-то надо, а эти звуки, когда Алия уже обратила на них внимание, игнорировать было просто невозможно.

– Слушай, я поняла, – подняла она руки в воздух. Чемодан успокоился, заглох, – ты пытаешься обратить на себя внимание. Но обрати пожалуйста внимание и на меня – у меня полностью обмерзшие руки, – тряхнула ладонями. – Мне нельзя даже пытаться тебя поднимать.

Чемодан, понимая, снова зашебуршал и затрясся.

– Я могу просто допинать тебя до печки. Пойдет?

Чемодан снова затрещал. Это было согласие.

Алия устало вздохнула, кое-как поднялась с маленького стульчика, стараясь не опираться на руки, и подошла к углу. Надо было его передвинуть. Раз удар по боковине, два удар, и теперь они оба оказались рядом с буржуйкой. В тепле. И молчании.

Больше чемодан признаков жизни не подавал. А Алия больше ничего не говорила. Тихонько разделась, откинула куртку к подоконнику и уселась обратно перед огнем, осторожно потирая руки. Стало как-то неловко. Последний месяц она редко оставалась один на один с этой…вещью? В тишине. Если такое и происходило, то время было не спокойное. Сейчас, конечно, спокойно тоже не было, но хотя бы не надо было куда-то убегать, находясь в судорожном состоянии. Последний раз, когда она оставалась с чемоданом наедине, было ее первое пробуждение в больнице после дня рождения. Тогда было совершенно не до неловкостей. А сейчас… Она бросила очередной косой взгляд на вещь.

– Эй, – нерешительно протянула девушка, сама не понимая, что делает.

Тишина.

– Эй! – позвала Алия уже более настойчиво через пару секунд ожидания.

Она ждала реакции от чемодана. Ждала, что тот затрясётся, как недавно, когда изъявил свое желание быть поближе к огню. Но тот стоял, не шелохнувшись. Это раздражало.

– Чемодан! Э-у, ты меня слышишь вообще?

Девушка решила, что любезничать с ним смысла нет. Раз смеет ее игнорировать, то получит по боковине ладонью, и на этот раз она уж точно позаботится, чтобы он не удумал попробовать ее сожрать. Алия со всей злобой ударила тыльной стороной ладони вещь, чуть его не уронила. Тот заскрипел.