Как только он опустился в шерстяное кресло, захотелось заснуть.

Колдунья усмехнулась, укутала гостя вязанным пледом и села напротив, с интересом разглядывая серые, почти седые растрепанные волосы принца, которые передавались каждому мужчине в королевской династии правителей Фелабелля. "Серая мышка, какой из него волк?" – подумала чародейка, посмотрев в серебряные глаза юноши. Мальчик казался самым неотесанным из всех мальчиков-подростков на свете. Фигура нескладная, слишком тонкий, ссутулится, руки, сразу видно, меча никогда не держали, хотя занятия по фехтованию уже давно должны были начаться в его-то возрасте. И сам он какой-то неуклюжий, чумазый и очень мокрый. Не похож совсем на принца. Да и на лорда не смахивает.

– Я хочу узнать свою судьбу. И судьбу мира. Уже двадцать лет мы воюем друг с другом. Я родился во время войны и не хочу умереть во время нее. Что я могу сделать, когда придет моя очередь наследовать престол? Я проделал долгую дорогу, чтобы получить наставление от вас, госпожа Ари. Не отправляйте меня домой с пустыми руками.

Зеленые глаза ведьмы блеснули. Видимо, обращение к ней польстило чародейке. В первые за все время их разговора добрая улыбка коснулась ее губ, а на щеках выступили солнечные ямочки. Голос ее прозвучал шелестом листьев и морским прибоем.

– А почему ты решил, что наденешь корону и будешь управлять государством, маленький Элибер?

Слова Ари резанули похуже ножа. Это был удар в солнечное сплетение, тот, что выбивает воздух из тела. Элибер вздрогнул и посмотрел на Ари взглядом избитого волчонка.

– Потому что я старший. Потому что я по праву займу свое место, – он хотел, чтобы в его словах звучала уверенность короля, но то был тихий плач ребенка, забитого взрослыми.

–Ты старший, но неудобный, – Ари внимательно смотрела на юношу и взгляд ее пронзал насквозь. Она была абсолютно спокойной, будто боль принца ее не волновала. Да и с чего бы. Что Элибер вообще ожидал? Что Лиса сразу встанет на его сторону, будет жалеть и гладить по голове, говорить, что он самый лучший и у него все получиться? Ну и дурак. А она продолжала: «Власть не всегда достается первым, неудобных травят еще до совершеннолетия более сообразительные младшие, им плевать на добрые побуждения, которые наполняют тебя. Война – это удобно. А значит, те, кто поддерживает войну, удобнее. Удобнее даже старших, будь те хоть тысячелетними драконами. Хочешь закончить войну – останешься без короны. Это я говорю тебе сразу. Тут все зависит только от тебя. Сделаешь выбор, сформулируешь желание, и оно начнет исполняться. Здесь и мое волшебство не нужно, оно есть в тебе самом. А это удивительно, этим качеством обладают редко».

Элибер молчал. Руки его опустились. В словах ведьмы он слышал лишь приговор. Не быть ему королем. Умереть в восемнадцать. Какая война? Да что вообще он сможет изменить, не имея власти? И братья младшие его скинут, отравят, зарежут во сне. Они больше любимы. Они у отца от второй жены, правящей ныне королевы. Она и сама хотела бы, чтобы его не было. Весь рожей в мать пошел, мачеха ни за что не допустит его к трону.

Колдунья задумчиво окинула взглядом принца и вздохнула. Заговорила голосом старушки, к чьим советам внуки никогда не прислушиваются:

– Когда-нибудь ты поймешь мои слова. Но не сейчас. Сейчас ты слишком юн, и сердце твое горячо, а понимать какие-то вещи можно только холодным разумом. В твоей жизни появятся люди, которые заговорят моими словами. Тогда ты начнешь к ним прислушиваться, но, возможно, будет уже поздно.

Она обреченно пожала плечами, убирая непослушную прядь огненных волос за ухо, открывая сережку – одуванчик в застывшей смоле. Юноша всмотрелся в украшение.

"Это же я. Созревший, но запертый в смолу. И никогда мои семечки не опустятся в землю, никогда их не подхватит ветер и не унесет в дальние, неизвестные мне края".

Ари, казалось, читала его мысли. Она качнула головой и бросила на него разочарованный взгляд:

– А насчет судьбы мира не беспокойся. Ее пишет не один король. И вообще, судьба – это колесо. И колесо крутится. Нужно лишь смазывать его спицы и расчищать перед ним колею, когда ее замывает или на нее падают деревья. Но мир сам строит себя, по воле Деа. Правда проста – ты лишь проживаешь то, что он задумал для тебя. У него есть истории для всех, рожденных, запланированных и уже навсегда перешедших мост Деарила. И поверь мне, на тебя у него большие планы.

– Но если так… Я буду в конце этой истории счастлив? А мир? Все закончится хорошо?

Ари улыбнулась, думая о том, какой же маленький и наивный этот ребенок, что прошел через всю страну, чтобы найти ее и узнать те тайны, в которые его не посвящают взрослые.

– Ничто никогда хорошо не заканчивается. Твоя жизнь будет удивительной. Счастье – мимолетное чувство. Невозможно всегда быть счастливым, такова, увы, человеческая природа. В твоей жизни будет много трудных решений, будет много боли, такой, будто лезвием по сердцу. Ты разучишься плакать. Но будет и хорошее. Ты будешь любим. И сам будешь любить. И это – лучше счастья. Уметь любить. Здесь тебе откроется настоящее волшебство.

Юноша, казалось, был совсем разочарован. Внутри бушевали противоречия и непонимание. Ради этого он шел сюда? Ради того, чтобы Ари сказала что-то размытое, то, что сейчас ему никак не поможет? Почему ни в одном месте этого огромного мира его, такого маленького и доброго, никто не понимает?

– Ты ждешь от меня тайн. Чтобы я рассказала тебе того, чего никто другой не знает. Чтобы я дала тебе пророчество. Ладно. Я дам тебе пророчество, но перед тем, как ты решишь, что тебе пора возвращаться домой. А тайну открою сейчас. Этот мир слышит тебя. Он слышит то, чего ты у него просишь. И пока ты говоришь – он будет слушать и подстраиваться. А когда перестанешь – мир тоже замрет. И колесо твое остановится и долго не двинется в колее, пока кто-то его не толкнет. Если тебе не нравится этот мир, ты всегда можешь ему об этом сказать, но кто говорит, что миру нравишься ты? – пальцы Ари копались в темном мешочке, что-то выискивая. – Знаешь, считай, что центр мира – огромная башня. К ней приходят все, когда пересекают мост, поднимаются на самый верх и наблюдают за нами, слушая наши молитвы, слова, видя наши слезы и нашу кровь, наши войны и победы. Это то место, что неизбежно посетит каждый. Апофеоз. Тебя там ждут. Меня там ждут. Всех там ждут. Оттуда невозможно спуститься и невозможно подняться дальше тех ступенек, которые там есть. Это – мироздание. Каждая история записана там, хранится, как в библиотеке на одного человека. Сам понимаешь, сколько книжных шкафов нужно на одну живую душу и какая высокая эта башня. Оттуда мы видимы. Верхушку ее каждое утро ты видишь на небе, а ночью ты видишь ее тень. Это тайна. Помни, смерть всегда рядом. Она следит за тобой каждый день и каждую ночь. И никогда ты не избежишь ее взгляда. Она ждет, чтобы проводить тебя в башню. Она уже пишет о тебе. И я есть в твоей истории. Мое имя часто там встречается, в тех книгах.

Юноша жадно вслушивался в каждое слово колдуньи, запоминая и обдумывая. Любое ее слово все же было словом Ари. А это уже что-то значило. То, что он говорит с ней – уже подвиг. Нужно принимать и слушать.

В очаге затрещали угли. Глаза чародейки вспыхнули странным колдовским огнем.

– Тебя ищут дома. Отец волнуется. Со мной хотят связаться. Я это не люблю. Передай ему, как вернешься, что во сне к тебе пришла Лиса и сказала, что не подчиняется ни одному королевству, ни перед кем не преклоняла колено и поэтому никому не обязана. Скажи, что ты не нашел меня. Мне не нужны здесь люди, которые хотят, чтобы я на них работала. То, что я говорю, – это только для тебя. Расскажешь – и жизнь твоя оборвется. Помни об этом.

Принц испуганно кивнул. В этот момент, колдунья уже не казалась милой рыжей девочкой, с которой можно было говорить по душам и пить медовуху. Она превратилась в драконье пламя, которое может сжечь тебя за секунду. Это было по-настоящему страшно.