– Боюсь, что тогда и меня отправят в Ад вместе с вами.

– Надолго?

– Навсегда! Мы если и сможем когда-нибудь оттуда выйти, то только по амнистии.

– Так именно за этим мы туда и направляемся, ваше глупейшество! – усмехнулся над ним Ганеша. Мгновенно активировал навык левитации, легко перемахнул через разделявшую их трибуну и ударил Херкле по лицу.

– Понеслась! – подтолкнула Навигатор Судью, активировав навык Крика.

Тот на секунду завис и, всё ещё сопротивляясь сам себе, нерешительно ударил Ганешу в ответ.

Но и этого было вполне достаточно. Никогда и никто ничего подобного в зале Верховного Суда Галактики себе не позволял. Решение было вынесено автоматически.

Никто из Судей больше не возражал, рискуя получить от Ганеши оплеуху и отправиться вместе с ними.

Понятное дело, что ни один местный не смог бы себе ничего подобного позволить, рискуя погубить карьеру Творца. Ведь за это любого из них навсегда перевели бы в простую обслугу. И только Ганеше было на это наплевать, ведь он был не местный. И его, как Творца Вселенной, законы этой галактики мало волновали. Он сам их и создавал.

В тот день он преподал Судьям хороший урок. И Творцы с тех пор начали действовать смелее и ставить Судьям свои условия. Всё отчётливее давая тем понять, что теперь они, а не Судьи, высшая каста в мироздании. И задирать ценник за услуги по трансформации планет любого уровня. Ведь они творили историю! Изменяя галактику. А Судьи? Как брахманы, они активно старались этому помешать, оставив «всё, как было». Но Ганеша сломал им эту «проверенную схему». И зуб Херкле, тело которого всё равно пришлось утилизировать.

Херкле так и не дал Судьям сделать из его тела посмешище, как они настаивали: «В назидание Творцам!» Забальзамировать и выставить прямо в зале суда. Так как всерьёз рассчитывал вскорости выйти по амнистии и вернуться к любимому ремеслу. Понимая, что если он послушает Судей, то станет притчей во языцех, и никто уже не будет относиться к его решениям всерьёз. И тогда об этом ремесле можно будет навсегда забыть.

Он искренне хотел верить Ганеше, что у того всё получится и… навестить жену, которую и до сих пор любил! И без которой начинал уже, от одиночества, медленно сходить с ума. А потому и ударил Ганешу в ответ, что Рай планет высшего типа, без неё, начал ему уже казаться адом. А самый Ад, куда их теперь отправляли, уже начинал ему казаться раем – в её объятиях!

«Видимо, Бог всё-таки существует, – понял Херкле, пока они втроём ожидали в камере смертников подачи газа, – раз Он послал мне Ганешу и Геневеру. И не дал тут сойти с ума».

– Благодарю тебя, Творец Мироздания! – поднял он руки и взгляд к небу.

– Не за что, – усмехнулся Ганеша. Давая понять, что Бог действует через него. – Творцы – всего лишь руки Бога. Ты не знал? Ты думал, что это мы тут такие умные? Я поначалу тоже боготворил Судей, пытался стать среди них лучшим, затем – Творцов, пока не понял, с годами, что над всеми нами существует нечто, что мы называем Высший Разум. Именно так я и стал Творцом Вселенной. Это не я так решил, это Он меня выбрал. Когда я смог понять, чего именно Он от нас всех хочет.

– И чего же Он хочет? – усмехнулся Херкле, не веря во всю эту чушь.

– Всего! И умеет это делать. Через таких, как я. Творцом Вселенной нельзя стать. Можно лишь быть Им избранным.

– Так это секта? – усмехнулся над ним Херкле.

– Ага, размером с вселенную. Закрытая от обывателей секта Высшего Разума, который тебе пока ещё недоступен. Нет в тебе потенциала Творца, к сожалению. Но ничего, я над тобой ещё поработаю, – хлопнул он Херкле по плечу. Давая понять, что теперь и над ним распростёрта длань Божья.

Неслышно заструились по полу едва различимые струи усыпляющего газа, который стал медленно подыматься, рассеиваясь по камере и постепенно сдавливая дыхание.

И все трое отправились в астральных телах на попутном Челноке из невидимой глазу материи по указанным в деле координатам.

Это была одна из самых заурядных планет, куда скидывали весь интеллектуальный мусор на периферию галактики, на свалку сломанных – морально – игрушек. Периодически обнуляя цивилизацию этой планеты, как только те активно начинали строить космические корабли и колонизировать ближайшие планеты. Чтобы те опять не вырвались за пределы своей звёздной системы в более высшие миры и не натворили там бед. Доказывая всем, что их зря отвергли. Почему-то – с оружием в руках, как уже не раз было. Пока однажды на данную планету не прибыл бог Ганеша, внеся в их мироустройство существеннейшие коррективы.

Ганеша пришел из рейса и сходу заявил Ганимеду:

– Я хотел бы сделать перевод своей книги «Летучий Корабль» на английский.

– Для чего? – не понял Ганимед. – Книги – это уже не модно. Надо петь песни!

– При помощи этой книги я хочу трансформировать всех людей в ангелов. Поголовно! А не один народ, как Моисей. Сделав богоизбранной всю планету!

– И давно у тебя это началось? – покрутил тот пальцем у виска.

Они, как два йога, валялись на разбросанных повсюду осколках травы бутылочного цвета. Но осколки не впивались в их ленивые чресла, так как уже, по всей видимости, изрядно затупились. А может и народились туповатыми. Не знаю, с чем была связана тупость травы, но эти двое явно корчили умняк друг перед другом.

– С тех пор, как Волшебник выбрал меня в качестве литературного мавра для своего проекта.

– Литературного мавра?! – засмеялся Ганимед.

– Этот термин вошёл в обиход после убийства Пушкина, когда вскрылось то, что он помогал писать своим современникам. Ведь его отец был мавром!

– Да, «Мертвые души» это его сюжет, – согласился Ганимед.

– И когда Пушкина убили, Гоголь так и не смог дописать без его подсказок третий том. И, в отвращении, швырнул его в огонь. Который я теперь и достаю обратно из огня своего таланта в виде детектива, в котором Чичиков распутывает его убийство «по горячим следам» моего сердца.

– Но при чём тут ты?

– Потому что в юности у меня складывалось ощущение в поленницу навязчивых идей, что кто-то или что-то хочет отбить у меня охоту к похоти. «Ну, почему другим можно, а мне – нет?» – недоумевал я. Вот меня и кинули в самое пекло!

– Чтобы ты пропёкся тут, как колобок?

– Укатываясь со смеху от девушек, которые всё пытались сделать из меня нарезку на разделочной доске брака. Ты же помнишь, каким я был?

– Да-а-а, – протянул Ганимед.

И пока в голове Ганеши проносился «Восточный экспресс» воспоминаний, Ганимед сидел и следил, чтобы железной была дорога.

– Елена Прекрасная, кстати, – очнулся Ганимед, дёрнув стоп-кран, – которая раньше жила с Ахиллом, сейчас углублённо изучает английский язык. Можно с ней обсудить перевод книги.

– Прекрасная? – не понял Ганеша. – Как такую девушку можно бросить?

Зная уже из «Тайной доктрины», что если ты присоединялся к святому ордену и начинал в их храме катать Сизифов камень в одной из специально отведённых для этого комнат, то уже через пару недель занятий к тебе подсылали специально обученного соблазнять неофитов демона искушения. Желательно – прекрасного, чтобы неофит, не веря в то, что настолько красивая девушка могла снизойти до него, тут же начинал тянуть к ней свои дрожащие во тьме ручонки. Позабыв обо всех наставлениях Мастера, который говорил тебе, перед тем как запереть, что похоть всю твою столь долго нарабатываемую энергию заставляет тут же «покидать неблаговидный сосуд». И когда ты удивлённо выслушиваешь от проникшей под покровом ночи и чёрного одеяния в твою келью столь невероятно красивой девушки, что ты ей очень сильно понравился ещё месяц назад, как только она впервые украдкой тебя увидела, но всё никак не могла к тебе проникнуть, пока не подкупила стражу, ты начинаешь её жадно обнимать, чтобы отблагодарить за этот подвиг. В келью тут же врывается Мастер с парой помощников и даёт тебе по рукам. Объявляя: «Это был наш прекраснейший демон искушения, и ты – попался! Если ещё хоть раз отреагируешь на одну из них подобным образом, то станешь «камнем, который отвергли строители».3