Их глазам предстала уже привычная картина. Как и четыре месяца назад (когда они расследовали здесь похищение шедевра современной живописи), почти всё полезное пространство кладовки было усеяно произведениями изобразительного и прочего искусства, которые опять лежали друг на друге вповалку, как подвыпившие пассажиры на вокзале. (На первый взгляд, их тут стало ещё больше, чем было раньше, а условия их хранения скорее упростились, чем ужесточились.) Напротив входной двери стоял всё тот же крохотный письменный стол, но за ним теперь сидело уже совсем иное лицо… Заслышав скрип двери, сидящий по ту сторону стола джентльмен поднял голову и с любопытством посмотрел на нежданных гостей. Те сразу признали в нём знаменитого писателя Брауна, пламенного поклонника дедуктивного метода… (Он был одет в тот же серый костюм, что и три месяца назад, в парке отдыха.) На какой-то миг в воздухе повисла напряжённая пауза. Детективы уже готовы были аргументированно ответить на нелицеприятные реплики оппонента, если тот вдруг решит возобновить конфликт трёхмесячной давности… Но далее произошло непредвиденное: Браун внезапно поднялся из-за стола и с радушной улыбкой вышел навстречу нежданным посетителям.
– Кого я вижу! Наши доблестные Доддс и Маклуски собственными персонами! – добродушно произнёс он, протягивая детективам руку для дружеского рукопожатия; те были вынуждены по-очереди осторожно её пожать. (Как ни странно, слово «доблестные» было произнесено им безо всякой иронии и, похоже, в самом что ни на есть прямом смысле.)
– Да, это – мы, – ответил Доддс, на всякий случай продолжая с настороженностью поглядывать на хозяина кладовки, – Но давайте развеем последние сомнения: В конце августа между нами и вами имел место один неприятный инцидент в одном парке отдыха; не так ли?
– Кто старое помянет – тому глаз вон! – расплылся в улыбке Браун, – Человек по своей природе – весьма конфликтное существо… Помнится, в тот раз мы с вами не сошлись во мнениях в вопросе о философской сущности дедуктивного метода. Наш спор и вправду завершился излишне драматично… Но философские споры и призваны двигать вперёд человеческую цивилизацию! – лукаво усмехнулся он.
– Вообще-то наш конфликт был вызван немного другими причинами, – не преминул уточнить Маклуски, – Вы слямзили у меня бумажник и принялись со всех ног удирать в сторону главного выхода… (Не думаю, чтобы подобные инциденты могли принести пользу человеческой цивилизации!)
– Не стоит сводить наш философский спор к банальным бытовым причинам! – беспечно рассмеялся поклонник дедуктивного метода.
– Не станем препираться с вами по мелочам, – проявил присущее ему миролюбие Доддс, – Сегодня вы настроены не так агрессивно, как тогда – а это уже само по себе неплохо… В таком случае, сядем и немного поговорим! Мы хотим задать вам парочку каверзных вопросов…
Браун уселся обратно за стол, на небольшую пластмассовую скамейку. Детективам же пришлось подыскивать себе для сидения подручные средства из числа складированных в комнате произведений скульптурного искусства… Доддсу достался уже знакомый ему чёрный куб. (Табличка на нём по-прежнему гласила: «Купальщица, вытирающая правую ногу левой рукой».) Предмет, на который сел Маклуски, напоминал обычный дощатый ящик. (Никаких поясняющих надписей на нём не наблюдалось.)
– И о чём же вы желаете со мной побеседовать? – полюбопытствовал Браун, – Наверно, о моих скромных литературных трудах? – он кивнул на листки бумаги, разложенные перед ним по столу, – Спешу похвастаться: Работа продвигается вперёд пусть небыстро, но неуклонно! Рукопись понемногу дополняется и редактируется… К Новому году я надеюсь закончить ещё один рассказ, – не упустил случая похвастаться он.
– Сказать по правде, мы прибыли сюда отнюдь не ради разговоров о литературе, – взял слово Маклуски, – Но раз уж вы сами вызываете нас на дискуссию, мы не можем вас не спросить: А почему персонажи вашего последнего рассказа носят фамилии Маклуски и Доддс? Не кажется ли вам, что это не вполне корректно по отношению к нам с Доддсом?
– Ах, вот вы о чём! – улыбнулся Браун, – Значит, вам приглянулись мои литературные герои – инспектор полиции Лич и сержанты Доддс и Маклуски… Открою небольшой секрет: Я долго не мог подобрать им подходящих фамилий. И лишь после нашего знакомства в парке культуры эта проблема была наконец решена… Между прочим, вскоре будут готовы к изданию ещё несколько рассказов с их участием, – (детективы в недоумении переглянулись между собой), – Так что знайте: Отныне ваши фамилии навечно вписаны в историю мировой детективной литературы! Надеюсь, эта новость придётся вам по душе…
– Позвольте с вами не согласиться! – выразил решительный протест Доддс, – Если в ваших рассказах под нашими фамилиями будут и дальше действовать какие-то безмозглые идиоты, то мы будем вынуждены…
– Ну, не стоит преувеличивать! – засмеялся Браун, – Сержанты Доддс и Маклуски – одни из самых любимых персонажей моих многочисленных читателей! Они вызывают всеобщую симпатию своим непосредственным поведением и простым, всем понятным юмором… Пожалуй, идея сделать одного из них карликом, а другого – великаном, была поистине гениальной! – похвалил он сам себя, – Читатели от души надрывают животы, представляя себе эту парочку… Скажите честно: Ну неужели бы вы предпочли, чтобы под вашими фамилиями действовали два безликих заурядных персонажа, лишённых всякой индивидуальности? Нет-нет, не надо спорить! Вы и сами в душе радуетесь, что ваши фамилии теперь прославлены на весь белый свет!
– Мы бы никому не пожелали подобной славы, – остался при своём мнении Маклуски, – Ко всему прочему, в ваших опусах откровенными болванами выставлены не только мы с Доддсом, но и все прочие сотрудники правоохранительных органов. На их фоне ваш главный герой выглядит настоящим гением сыска и розыска – причём, явно незаслуженно… Не кажется ли вам, что это – тенденциозное и злонамеренное искажение действительности с вашей стороны?
– Послушайте, ну нельзя же всё понимать буквально! – захохотал Браун, – В художественной литературе невозможно обойтись без вымысла. Писатель вынужден потакать вкусам читателей, чтобы его книги лучше продавались – а читателям нравится, когда частный детектив оказывается умнее профессиональных полицейских… Между прочим, Шерлок Холмс тоже всегда оставлял в дураках инспектора полиции. (К сожалению, забыл его фамилию…) Но вы же не станете упрекать сэра Артура Конан Дойла в злостной клевете! Так что оставьте все ваши сомнения: Вы уже вошли в историю (с моей скромной помощью) – с чем я вас от всего сердца и поздравляю!
Два прославленных детектива тяжело вздохнули и ещё раз переглянулись между собой.
– Ладно, оставим эту тему! – поставил точку в бесплодной дискуссии Доддс, – Перейдём к главной цели нашего визита: Браун, знаете ли вы, что в коридоре напротив вашей кладовки до недавнего времени висел наш огнетушитель?
– Конечно, знаю! – закивал головой писатель, – Прекрасно помню этот огнетушитель – зелёненький такой…
– Да где ж вы видели зелёные огнетушители? – возмутился Маклуски, – Разумеется, он был выкрашен в красный цвет!
– Ну хорошо, пускай будет красный огнетушитель, – не стал спорить Браун, – И что же дальше?
– Когда вы видели его в последний раз? – поинтересовался Доддс.
– Когда? – задумался Браун, – Ну, допустим, пять минут назад…
– Пять минут назад его там уже не висело, – опроверг Маклуски.
– Разве? – удивился писатель, – А вот мне кажется, что он до сих пор там висит… – он обернулся назад, – Ну да, так и есть: Вот он болтается на стене у окна!
Доддс не счёл за труд прогуляться к окну и осмотреть висящий на стене огнетушитель. Как и следовало ожидать, тревога оказалась ложной.
– Это – не тот экземпляр, который мы разыскиваем, – развеял неясности Доддс, возвращаясь на прежнее место и снова усаживаясь на чёрный куб, – К вашему огнетушителю прикреплена бумажка с надписью «Проверен 14.11» и подписью Хитченса. (А четырнадцатое ноября – это как раз сегодня.) Мы же спрашивали вас о другом огнетушителе, который должен был висеть в коридоре напротив вашей комнаты…
