– Дурацкую историю? Конечно хотим! – оживился Доддс.
– Уоддок, мы вас внимательно слушаем! – заверил Маклуски.
Трое радушных хозяев оперативно развернулись на стульях лицом к докладчику в предвкушении интересного рассказа. На неудачливого бембриджского следователя устремилось сразу три пары проницательных глаз, а три пары чутких ушей целиком обратились в слух…
– Я начну свой рассказ с прошлой пятницы, – приступил к докладу Уоддок, – Как вы помните, в тот день я с утра пораньше отправился в поликлинику на диспансеризацию. (Я торопился поскорее освободиться, чтобы как можно раньше выехать в Маршисайд, где меня поджидали Доддс и Маклуски.) Но, как вскоре выяснилось, торопился я совершенно напрасно… Итак, примерно через час я вернулся из поликлиники обратно в участок за своими командировочными документами. Именно тогда мой начальник, майор Спенсер, и сообщил мне о Большом Совещании в Лондоне, начало которого якобы назначено на будущий вторник. (Спенсер провёл на рабочем месте всю первую половину дня. На диспансеризацию он собирался отправиться лишь после обеда.) В итоге все мои замыслы полетели кверху тормашками, и вместо командировки в Маршисайд мне пришлось выписывать себе документы в Лондон… Заодно я попытался было дозвониться до Маршисайда и сообщить о предстоящем совещании Доддсу и Маклуски. Как назло, в маршисайдском полицейском участке никто не подходил к телефону… Не смог я дозвониться и в Уайлдтикет, где проживает мой подопечный Дохерти. (А ведь мне требовалось доставить его в Лондон к открытию совещания!) Тогда я решил действовать напролом и сам отправился за Дохерти на общественном транспорте… Как и следовало ожидать, я обнаружил своего подопечного у каких-то соседей за каким-то столом (или, вернее, под столом). Я мигом привёл его в чувство и объяснил, что нам требуется срочно выезжать в Лондон на Большое Брокингемское Совещание…
– А на обратном пути вы с ним опять остановились в гостинице «Три богатыря», где у вас в августе угнали автомобиль и спёрли меченые деньги? – блеснул догадкой Доддс.
– Нет-нет! Я решил, что с меня довольно приключений, – возразил Уоддок, – На сей раз я заночевал прямо у Дохерти, в его Уайлдтикете. Обратно в Бембридж мы с ним выехали только на следующее утро, в субботу… Перед отъездом я не поленился забежать в местное почтовое отделение и позвонить оттуда в Маршисайд. (Доддс и Маклуски прекрасно помнят наш разговор.) На обратном пути до Бембриджа с нами не произошло никаких неприятных неожиданностей. Самая главная неожиданность подстерегла нас уже после возвращения… Дело в том, что я, учтя свой предыдущий печальный опыт, не рискнул взять с собой в Уайлдтикет папку с документами, а оставил её на рабочем месте под надзором Спенсера. Мой начальник запер документы в большой шкаф, что стоит в предбаннике его кабинета. Нам с Дохерти оставалось лишь забрать их оттуда в понедельник утром, когда мы снова появились в Бембридже. Однако до понедельника в нашем отделении полиции успело приключиться немало занятных событий… Самое главное произошло ещё в пятницу, вскоре после моего отъезда за Дохерти: К нам в участок начали съезжаться сотрудники полиции из окрестных городков и местечек, чтобы принять участие в допросе некого Скелтона, которого собирались доставить к нам примерно к обеду. Среди собравшихся оказался и Леннокс, начальник полиции Маршисайда. (Вот почему я в тот день не мог дозвониться до его отделения полиции!) Дожидаясь Скелтона, гости гурьбой бродили по нашей конторе и страдали от безделья. В конце концов они выбрали себе под временное пристанище тот самый предбанник под носом у Спенсера, где остались мои документы… Мой начальник всерьёз забеспокоился, как бы в присутствии столь многочисленных гостей с моими материалами не произошло никаких неожиданностей. Он на всякий случай отпер шкаф, уложил все материалы в какой-то портфель и снова запер их в том же шкафу… Между тем время шло, а Скелтона всё не привозили. Когда пришла пора обеда, Спенсер вежливо выпроводил всех гостей из предбанника и отправился на диспансеризацию. Гости же нашли себе другое временное пристанище в кабинете следователя Рассела, который к тому моменту как раз вернулся из поликлиники…
– Вот как? – удивился Маклуски, – Неужели они смогли разместиться всей компанией в этой крошечной комнатушке? Насколько нам помнится, в ней едва хватает места и для одного Рассела…
– Речь идёт не о кабинете самого Рассела, а о соседней комнате, где обычно сидит его сержант Конрой, – внёс необходимое уточнение Уоддок, – Итак, Рассел, Конрой и иногородние гости продолжили дожидаться Скелтона и после обеда. Ближе к вечеру стало очевидно, что все их ожидания бесполезны. (Говорят, по дороге до Бембриджа этот Скелтон выпрыгнул из арестантского вагона и куда-то скрылся.) Тогда кто-то из собравшихся предложил отметить это событие за дружеским столом… Было решено закупить продукты для торжественной посиделки в ближайшем магазине. Все скинулись понемножку и без проблем набрали необходимую сумму… Однако попутно возникла другая проблема: А в какой таре нести из магазина эти продукты, дабы не привлекать внимания посторонних? И тут кто-то из гостей удачно вспомнил, что в шкафу у Спенсера вроде бы лежал какой-то портфель… Рассел прихватил связку ключей и сбегал в кабинет Спенсера. Тот легко открылся каким-то запасным ключом. Быстро подобрался ключ и к шкафу, где был заперт портфель… Недолго думая, Рассел притащил портфель к себе в кабинет. Только там вдруг выяснилось, что внутри портфеля лежат какие-то документы. Дабы они не пострадали при походе за выпивкой, Рассел вытащил их из портфеля и выложил на ближайший стол… Когда один из гостей успешно исполнил роль фуражира и благополучно вернулся из магазина, все бутылки были выгружены из портфеля. Рассел опять запихнул туда документы, а сам портфель снова отнёс в предбанник Спенсера и закинул на прежнее место в шкаф… (Чем закончилось это безобразие, вам прекрасно известно: Скелтона так и не довезли до Бембриджа, а все гости несолоно хлебавши разъехались обратно по своим городкам и местечкам.) Разумеется, мы с Дохерти даже не подозревали, какие интересные события происходили вокруг наших документов, пока мы добирались из Уайлдтикета в Бембридж. Мы вернулись обратно лишь в субботу вечером. Нерабочий воскресный день мы с Дохерти провели в дружеских походах по ресторанам, а с утра в понедельник явились наконец в участок и сразу полезли в шкаф за нашими документами. Сперва, достав их из портфеля, я не почуял неладного… Правда, среди наших материалов почему-то затесалась парочка пустых бутылок и несколько незнакомых документов, но их количество было не так уж и велико. И только присмотревшись повнимательнее, я вдруг обнаружил исчезновение самого главного своего Брокингемского отчёта на пятьдесят страниц… Я обратился за разъяснениями к Спенсеру; тот был удивлён ничуть не меньше меня. Чтобы напасть на следы своего отчёта, мне пришлось проводить настоящее расследование… Вкратце прояснив у Спенсера предысторию вопроса, я спустился с портфелем на первый этаж и показал его нашему охраннику Дэммонду. Тот припомнил, что в пятницу во второй половине дня один из наших гостей выносил подобный предмет из участка, а затем вносил его обратно. В итоге следы привели меня в кабинет Рассела. Я в один присест припёр его к стенке, и он был вынужден сознаться во всём… Мы по горячим следам тщательно обыскали комнату, где три дня назад проходила дружеская пирушка. Нам удалось обнаружить пару-тройку кем-то оставленных документов, но моего отчёта среди них не оказалось. Таким образом, мы пришли к неутешительному выводу: Похоже, в пятницу Рассел по недосмотру забыл положить мой отчёт обратно в портфель, а затем кто-то из гостей увёз его с собой, ошибочно приняв за собственный документ… Я угодил в весьма неприятное положение: Появляться на Большом Совещании без главного отчёта было недопустимо, а переписывать его заново было уже некогда. Выход у меня оставался только один: Я отправил Дохерти в Лондон одного, а сам занялся поисками отчёта. У меня ещё оставались надежды разыскать его в течение суток, чтобы успеть в Лондон ко второму дню совещания… Составив со слов Рассела список всех участников пятничной пирушки, я принялся методично обзванивать их всех в попытках выяснить, кто же из них всё-таки увёз мой отчёт. Методичность и правильный подход быстро привели меня к цели: К вечеру понедельника мне наконец удалось дозвониться до Леннокса в его Маршисайд. «Брокингемский отчёт на пятидесяти страницах?» – в задумчивости переспросил он, – «А как он выглядел?» «Он был вложен в скоросшиватель зелёного цвета, на который была приклеена бумажка со словами „Для ознакомления“!» – ответил я. «Ну да, так и есть!» – сказал Леннокс, – «Вернувшись из Бембриджа, я обнаружил среди своих документов какой-то незнакомый зелёный скоросшиватель с этой надписью. Немного подумав, я решил, что кто-то специально подсунул мне эту штуку, чтобы я с ней ознакомился…» «Вот мы и выяснили, кто же во всём виноват!» – обрадовался я.
