Подошедший к ним мужчина был очень тучный. Стул под ним жалобно поскрипывал. Он напоминал мне борова, и я даже мысленно улыбнулась, когда услышала в его специфической речи похрюкивающие звуки. Только их, так как сами слова различить было нельзя. Да мне, собственно, это и не нужно было. Я разочарованно выдохнула, собираясь покинуть это заведение. Глупая была затея, как и та, когда я обращалась в полицию, после очередного Жениного дебоша. К тому времени, я уже давно съехала от него на съемную квартиру, но он с завидной регулярностью возвращался снова. Заявлял на меня свои права и силой склонял к секу. Вздрагиваю от воспоминаний о том, как я провела ночь в СИЗО. Вместо помощи, мне предъявили обвинение в проституции, но выпустили уже на следующий день. И то и другое было совершенно с подачи Жени. Он решил меня проучить, чтобы я особо не рыпалась.

Так же и сейчас, я мельком подумала о том, что если моя затея не выгорит, наказание может последовать незамедлительно, за Женей не заржавеет. И только я об этом подумала, собираясь уходить, тучный мужчина поднялся и быстро пошел к выходу увлекая за собой совершенно не сопротивляющуюся и даже довольную «девушку-скромняшку».

Стою возле своего столика, нервно комкая скатерть. Мужчина остался один, разговаривая по телефону, взглядом подзывает официанта. Сейчас он рассчитается и уйдет. У меня всего пара мгновений на принятие решения и … я делаю самый длинный и судьбоносный шаг в моей жизни вперед, к столику мужчины.

Дойти не успеваю, меня перехватывают двое мужчин по обе стороны, как говориться под белы рученьки. Охрана материализовалась практически ниоткуда. Я вскрикиваю, но решительности не теряю.

– Можно с вами поговорить?

Мужчина поднимает на меня взгляд, нехотя отрываясь от экрана телефона. Осмотр моей персоны проходит быстро, за считанные секунды. Я почувствовала, что меня как будто просканировали, и как бы это странно не казалось, прилепили на лоб ценник.

– Моё время очень дорого стоит, – произносит негромко, полностью теряя ко мне интерес, а сильные руки уже оттягивают меня в сторону от стола.

– Я хочу, чтобы вы стали моим мужчиной, – фраза вылетает из меня, как шарик для «пинг-понга».

Мужчина опять поднимает на меня взгляд, заинтересованности там все так же нет, но меня усаживают на стул напротив него, и я облегченно выдыхаю.

– Говори, – произносит, пристально глядя в мои глаза, и я замираю.

Его зрачки, их почти нет. Лишь крошечная точка посреди заледеневшего озера. Становится страшно до жути, но пути назад нет.

– Мой парень меня преследует и … – говорить под таким давлением очень тяжело, кажется, как будто он взял мою голову в тиски, если посмею обмануть, или сморозить глупость, моя голова разлетится как арбуз, – … можно попросить вашей защиты.

У мужчины чуть заметно приподнимается бровь, я улавливаю это изменение лишь потому, что очень внимательно смотрю на него, не могу отвести взгляд. Наверное, он просто обалдел от моей наглости.

– На время, конечно,– быстро добавляю, сглатывая вязкую слюну.

– Он поймет, что за меня есть кому заступиться и отстанет нужно всего пару раз … – вскрикиваю от сильного захвата не успевая договорить.

Все те же мускулистые руки подхватывают, поднимая сперва со стула, а потом и вовсе от пола. Меня уже практически несут к выходу, я перебираю ногами только для виду. Мой лимит дорогого времени с этим мужчиной был исчерпан, и я ничего не добилась. Он даже не спросил ничего и никак не прокомментировал мою просьбу. Неужели совсем не заинтересовала. А ведь я была просто уверенна в своих силах.

У себя дома мальчишки за мной толпами бегали, но я уже тогда знала, что уеду, поэтому взаимностью никому не отвечала. Мама всегда говорила: «В кого я такая королева у них родилась?» Три мои сестры хоть и родились в разное время, но выглядели почти как близняшки. Пухляшки маленького роста с жиденькими серыми волосами, которые совершенно не хотели становиться длинее и еле, еле доставали сестрам до плеч. Чего уж только сестры с ними не делали, но ситуацию исправить не могли. Стрижка коре, был единственный вариант с максимальной длиной, дальше волосы превращались в мышиный хвостик. Они были постоянно злыми на всех, так как их жизнь состояла из сплошных диет и уходом за собой, но больше всего их раздражало то, что результата все равно, практически, не было. Я даже им сочувствовала немного ведь мне, в отличие от них, ничего со своей внешностью делать не приходилось, но выглядела я все равно отлично. В зеркало часто смотреть не решалась, дабы еще больше не раздражать своих сестер. Я была высокой и стройной в папу. Грудь, попа, всё на месте, и нужных таких размеров. Смуглая кожа, была бархатистой на ощупь, совершенно без изъянов, а волосы это вообще отдельный вид женского оружия в моем арсенале: густые вьющиеся иссиня-черные локоны с зеркальным блеском. Стоило мне их распустить, и я превращалась в цыганскую принцессу.

Вот и теперь я гадала, почему не смогла заинтересовать мужчину. Я долго крутилась перед зеркалом, наводя марафет, с замиранием сердца прислушиваясь к звукам за дверью. Женя мог прийти в любой момент. Он появлялся, когда ему заблагорассудиться, не предупреждая, но и вчера и сегодня высшие силы уберегли меня от его появления.

Выглядела я как шоколадка, которая уже немного приоткрыта и призывно манит своим соблазнительным содержимым. Совершенно не свойственное мне амплуа. Короткое черное платье выгодно подчеркивало все мои достоинства, вырез на груди был слишком откровенным, конечно, но распушенные вытянутые утюжком локоны волос, удачно маскировали всю непристойность. И в довершении образа высокие каблуки и красная помада. По моим расчетам все должны были падать к моим ногам штабелями, но я просчиталась. Не все.

Видя, как меня стали проносить мимо гардероба, я забрыкалась.

– Пальто! – мой возмущенный крик сработал как стоп слово и меня отпустили.

Быстро накинув верхнюю одежду, оборачиваюсь, и вижу, что мужчины никуда не делись, и выжидающе на меня смотрят.

– Да ухожу, ухожу уже, – недовольно закатываю глаза.

Видимо, меня распорядились проводить до выхода, чтобы уж наверняка, за то, что посмела так нагло отвлечь столь важную персону, видимо. Но, как только мы оказались на улице, меня снова подхватывают, и бесцеремонно запихивают в огромный черный автомобиль.

– Что происходит? – возмущенно произношу, как только за мной захлопывается дверь, но по голосу слышно, что напор мой явно так поутих, получилось даже скорее жалобно.

– Жди и не рыпайся, – грубые слова прилетели в меня с водительского сиденья, заставляя сжаться в комок.

«Жди и не рыпайся» произнесла я про себя, стараясь успокоиться, но не получилось.

Не знаю, сколько прошло времени, но дверь снова открылась, и рядом со мной сел мужчина-ноябрь, и уже второй раз за сегодня я почувствовала, что он принес за собой холод.

– Выйди, – бросает мужчина холодно, не глядя на меня, и я подчиняюсь, нервно ища в полумраке ручку, чтобы открыть свою дверь.

В этот момент, водитель резко срывается со своего места, и покидает салон автомобиля, из чего я делаю вывод, что обращались не ко мне. Медленно возвращаю руки на колени. Но мужчина уже заметил мой конфуз, и его губы тронула улыбка. Никогда не встречала людей, которых бы не преображала улыбка, но именно такую картину я и видела перед собой. Мужчина был все так же холоден и неприветлив, но это не мешало быть ему неприлично красивым и брутальным. Только оказавшись так близко, всего в метре от него, я это поняла. На чисто выбритом лице не было изъянов. Я почти без стыда рассматривала его, не заглядывая в глаза.

Существует понятие «классической женской красоты», тот образ, который нравится почти всем, а вот с мужской красотой все иначе, есть типажи, которые нравятся одним, но могут не нравиться другим. Так вот, мужчина, который сейчас сидел передо мной, бесспорно, был моим типажом. Чувствую, как во рту скопилась слюна, её стало слишком много. Воистину, выражение «исходить слюной» на кого-то, не просто так придумали. На своем опыте испытала.