Конечно, можно по-разному оценивать работу Банка России по направлению СПФС. Некоторые эксперты оценивают ее высоко. Некоторые говорят, что Банк России медленно раскачивается. Что до последнего времени многие трансграничные платежи проводились не через СПФС, а с использованием нескольких кредитных организаций, являющихся российскими «дочками» зарубежных банков и пользующихся привычными каналами трансграничных операций (т. е. с использованием СВИФТ). Среди таких «дочек» особенно выделялся Райффайзенбанк – дочерняя кредитная организация австрийской банковской группы Raiffeisen Bank International. С моей точки зрения, СПФС – правильное направление работы Банка России. Но ЦБ настолько увлекся проектом цифрового рубля, что СПФС у него оказалась на втором плане.

А вот еще один вариант решения проблемы. Недавно наш «Ростех» сообщил, что находящийся под его «крылом» Новосибирский институт программных систем (НИПС) разработал виртуальную систему накопления и движения цифровых активов на основе так называемой промышленной блокчейн-платформы CELLS. Указанная платформа CELLS гарантирует независимость национальной финансовой и расчетной политики, так как обеспечивает анонимность операций с использованием персональных данных на внешних сервисах.

«Ни одна разведка не узнает кто кому, куда и какие деньги перевёл… Специалисты «Ростеха», подхватившего разработку наших учёных, представляют её как полноценную замену SWIFT. И это вовсе не преувеличение. CELLS, как утверждают специалисты, самая совершенная на сегодня платёжная система в мире с самой высокой скоростью (до 100 тыс. операций в секунду). Безопасность и безотзывность транзакций обеспечивают самые передовые блокчейн-технологии», – отмечает Юрий Алексеев в статье «Блокчейн бьёт по SWIFT. Россия предлагает миру свою глобальную платёжную систему» https: //www.stoletie.ru/ekonomika/blokchejn_ bjot_po_swift_322.htm

Возвращусь к теме цифрового рубля. У меня есть подозрение, что, поскольку проект этой цифровой валюты в России встречает все большее сопротивление со стороны общественности, его сторонники могут прибегнуть к новому аргументу. Мол, цифровой рубль надо обязательно поддержать, так как он является прекрасным инструментом трансграничных операций в условиях санкционной войны. Но для того, чтобы обходить западные санкции не надо придумывать новую валюту, не надо, как говорится, «огород городить». Надо отрабатывать новые технологии трансграничных платежей и расчетов. Такие, как ЦФА, СПФС, CELLS и им подобные.

На протяжении многих лет главным торговым партнером России числился Европейский союз (на сегодняшний день 27 государств). Федеральная Таможенная Служба и Росстат выделяли ЕС как отдельного торгового партнера Российской Федерации. Согласно данным ФТС, в 2020 году доля ЕС во внешнеторговом обороте России составила 33,8 %; а в 2021 году она увеличилась до 35,9 %. Помню, что некоторые отечественные эксперты еще совсем недавно предсказывали, что эта доля будет и дальше расти.

Для Европейского союза Россия, конечно, не была главным партером. Но, тем не менее, назвать ее малозначимым для Европы партнером также нельзя было. Последние годы РФ занимала устойчивое пятое место в списках ведущих торговых партнеров Европейского союза (после США, Китая, Великобритании и Швейцарии). Так, в экспорте ЕС на Россию в 2020 году приходилось 4,11 %; а в импорте – 5,10 %. Были и в Европе некоторые эксперты, которые говорили, что эти показатели имеют шанс на увеличение.

Однако все карты (пардон: прогнозы) смешали события, которые начались после 24 февраля, когда стартовала специальная военная операция на Украине (СВО). Последовавшие за этим мощные санкции коллективного Запада против России сильно повлияли на торговлю РФ – ЕС. Но, как это не удивительно, по итогам прошедшего года вроде бы никаких радикальных изменений не просматривается. Как известно, ФТС перестала с марта прошлого года почти полностью публиковать данные по внешней торговле РФ, сейчас статистика частично восстановлена. Но вот географической структуры внешней торговли ФТС по-прежнему не дает. Приходиться пользоваться «отраженным светом», а именно таможенной статистикой стран-партнеров РФ. В том числе статистикой Евростата, который дает цифры по внешней торговле межу ЕС и РФ.

Согласно упомянутому источнику, по итогам 2022 года товарооборот России и Евросоюза (ЕС) вырос на 2,3 %, до 258,6 млрд евро, что стало максимумом за восемь лет. Впрочем, внешнеторговый оборот России в стоимостном выражении рос и со многими другими партнерами. 13 марта ФРС опубликовала данные, согласно которым оборот внешней торговли России по итогам прошлого года вырос на 8,1 % и составил 850,5 млрд долл. Можно прикинуть, что во всем внешнеторговом обороте России за прошлый год доля ЕС оказалась равной примерно 30 процентам. Вроде бы никакой революции не произошло. Внешнеторговые связи ЕС с Россией продолжали развиваться, просто менее динамично, чем с другими странами (такими, как Китай, Индия и др.).

Однако за средними цифрами товарооборота ЕС-РФ скрывается разнонаправленная динамика экспорта и импорта Российской Федерации. Экспорт товаров из России в ЕС в прошлом году вырос на четверть, до 203,4 млрд евро. Это всего чуть-чуть меньше исторического максимума, достигнутого в 2012 году (203,6 млрд евро). В рейтинге экспортеров Россия по итогам года оказалась на четвертом месте. Нашу страну опережали лишь Китай, США и Великобритания.

А вот импорт из ЕС в Россию снизился на 38,1 %, до 55,2 млрд евро, что стало минимумом с 2005 года. По итогам 2022 года в рейтинге крупнейших импортеров из ЕС Россия оказалась на девятом месте.

Дефицит ЕС в торговле с Россией достиг рекордных 148,2 млрд евро, что вдвое больше показателя 2021 года.

Но годовые показатели по товарообороту, экспорту и импорту – все равно что «средняя температура по больнице». На помесячной основе наблюдались четко выраженные тенденции. Месячные показатели первого квартала прошлого года разительно отличаются от месячных показателей последнего квартала. По данным Евростата, доля России в импорте ЕС в январе и феврале составляла 9,5 %, а в декабре – 4,3 %. Доля России в экспорте ЕС в январе и феврале равнялась примерно 4,0 %, а в декабре она упала до 2,0 %.

Итак, более чем двукратное снижение доли России в товарообороте ЕС за прошлый год. Пока Евростат не выложил полную статистику по географической структуре внешней торговли Европейского союза за прошлый год, но думаю, что по месячным показателям четвертого квартала прошлого года Россия может оказаться даже за пределами первой десятки главных торговых партнеров ЕС.

Ослабление импортной зависимости ЕС от поставок из России просматривается при сравнении показателей первого и четвертого кварталов прошлого года. По природному газу на долю России в 1 квартале прошлого года приходилось 35 % импорта Европейским союзом этого энергоресурса, а в 4 квартале доля российских поставок снизилась до 18 %. А вот как выглядели доли поставок из России в 1 и 4 кварталах по некоторым другим товарным группам (%):

Уголь – 44 и 0

Нефть – 27 и 15

Удобрения – 32 и 20

Никель – 49 и 40

Железо и сталь – 14 и 6.

В общем Европейский союз в прошлом году адаптировался достаточно радикально к условиям санкционной войны против России. Наиболее радикальной оказалась перестройку по углю – Европейский союз полностью отказался от российского угля. Одной из самых медленных была адаптация по никелю. Замещение российского импорта осуществлялось за счет наращивания поставок из многих стран. Но большая часть замещения происходило за счет поставок из США. Так, по нефти доля США в импорте ЕС выросла с 8 % в 1 квартале до 10 % в 4 квартале. По удобрениям – с 0 до 9 %, по природному газу – с 12 до 21 %.

Особенно жесткими были и остаются санкции в части, касающейся поставок высокотехнологичной продукции из ЕС в Россию. Важная товарная группа, подпавшая под санкционные рестрикции, – машины и оборудование. Если в январе 2022 года поставки этих товаров из ЕС в РФ в стоимостном выражении составили 2.960 млн евро, то в декабре – лишь 1.013 млн евро. Почти трехкратное сокращение.