– Не ори, – предупредила Мия, вынимая кляп.

Рэнди промычал что-то, еле живой от ужаса, но она отмахнулась от него и прислушалась. Кажется, тот, кто их спугнул, все еще был где-то там, над ними.

– Вы где? – спросил Морис и добавил приглушенно, догадавшись высунуться наружу: – Придурки. Зачем за окошко-то нырнули?

Мия подтянула их вверх, и Рэнди, отплевываясь, ответил:

– Я вообще ни при чем, – и с трудом перевалился через подоконник.

– Тут кто-то был, – безапелляционно заявила Мия. – Сандал, шалфей, какая-то еще трава…

– А ты еще и в запахах разбираешься? – Морис с удивлением посмотрел на Мию.

– Я ж вторую специализацию выбрала, друидизм называется, – она нетерпеливо махнула рукой. – Ну что?

– Кабинет ректора в нашем распоряжении. Любезная Людочка страдает аллергией на цитрусы, а конфетки с юдзу ее не смутили. Отправил ее к доктору, но вот незадача, после приема микстуры нападает жуткая сонливость.

Рэнди вздрогнул и подумал, что не хотел бы встать на пути у такого коварного умника.

– Чего стоим? Пошли! – Морис потащил друзей в кабинет. – Свет не включать!

– А что мы ищем? – Мия с любопытством рассматривала массивные песочные часы выше нее ростом. У Миллхауса Дрея были странные представления о дизайне интерьера.

– Информацию! – изрек Морис и вытащил ящик из письменного стола. Оттуда выпала тоненькая папочка зеленого цвета. Глаз зацепился за знакомую фамилию. Кудряшова. Кракен довольно фыркнул и потянул добычу щупальцем к себе, но ее уже припечатало к полу красным кедом.

– Откуда это к нам таких дерзких занесло? А?

Миллхаус собственной персоной появился из совершенной тьмы, сгустившейся вдоль полукруглых стен. Морис втянул щупальце, пока его под шумок не оттоптали. Ректор щелкнул пальцами, и вспыхнул свет, а надежда на лучшее, наоборот, окончательно погасла. Только что с таким трудом раздобытый компромат был изъят и спрятан обратно в ящик, и Рэнди, провожая папочку глазами, отчетливо понял, что живыми они из этого кабинета не выйдут.

– Мия! – вдруг рыкнул он, швыряя паучиху в кракена. Только бы она догадалась сплести сетку и вывалиться в панорамное окно, закрытое одними чарами вместо стекла. Морис застыл в недоумении, но подругу все-таки словил.

Рэнди, отрастив когти, самоотверженно кинулся на ректора. Мгновение он еще думал, что победит, Дрей в своем человеческом обличье был щуплым и не казался особенной угрозой.

Но как же он ошибался! Едва Рэнди приблизился, как тяжеленный хвост прибил его к полу. Дракон выдохнул облако черного дыма и наступил на гуля лапой.

– Кто-нибудь хочет еще погеройствовать?

Мия обвисла на Морисе, старательно не подавая признаков жизни. Морис в свою очередь оценил шансы: даже если он обретет силу берсерка, его атака закончится там же, где и у Рэнди.

Мордой в пол.

Покачав головой, Морис сгрузил Мию в кресло.

– Умный мальчик. А теперь поговорим… – Миллхаус полностью перекинулся в дракона и лапой подтянул к себе Мориса. – Где же ваша подружка?

Морис невозмутимо показал щупальцем в сторону кресла, за что был хорошенько встряхнут.

– Не стоит дразнить меня, – пригрозил Миллхаус. В морде он не сильно изменился, но теперь почему-то казался совершенно обезумевшим. Но быть и казаться – совершенно разные вещи, а Морис пока не верил, что ректор сошел с ума и правда решил их сожрать. Вряд ли избавится от них раньше, чем узнает, где Рита. Одно ясно – лучше бы им найти ее раньше.

– Сами не знаем. С ней что-то случилось? – попытался он прикинуться шлангом, но не прокатило. Дракон отшвырнул Мориса в сторону и выпустил в оконный проем столб огня вперемешку с дымом. Мия свернулась клубочком и была бледнее моли, дрожа всем телом. Гуль где-то под массивной лапой глухо стонал.

– Один за всех, все за одного? В мушкетеров захотелось поиграть? В рыцарей? – Миллхаус продолжал бушевать и швырять мебель. Но вдруг резко успокоился, истаял дымкой и предстал в своем мальчишеском облике, только глаза горели янтарным золотом.

– Ну что ж, посмотрим, кто из вас первым не выдержит. – В руках у ректора появились ограничители. Мия даже не пикнула, когда удавка застегнулась у нее на шее, оглушенные парни тоже вряд ли поняли, что произошло.

– Забрать! – скомандовал Миллхаус.

Из неприметной двери за столом появились конвоиры.

Мию попытались отцепить от кресла, но она впилась в подлокотники с отчаянием кота. В итоге конвоиры вынесли её вместе с ним, попутно подхватив парней.

Морис приходил в себя долго и мучительно, голова раскалывалась, все вокруг плыло и искажалось.

– На мне что, дракон топтался? – прохрипел он.

– О, наша морская принцесса ожила, – глухо хохотнул Рэнди и закашлялся. – Это на мне потоптались, а тебя просто в сторону смахнули.

– Хорош зубы скалить, я так напугалась, что у меня все лапы скрутило. Я до сих пор не могу выпустить это треклятое кресло! – пробубнила Мия.

Морис ощупал голову, вытер лоб легендарным кружевным платочком и наконец осмотрелся.

– Да, гостиница явно не пятизвездочная, – резюмировал он. Перед ним расплывалась серая каменная стена, а от узкого лаза вместо окна несло плесенью. – Допрыгались, короче. Мы опять в карцере.

– Палка большой, стукать больно! – с глухим отчаянием предупредил инспектор Флорентин, уже не зная, как передать всю степень своего негодования. Прошло несколько дней с проклятого бала, будь он неладен, поспать не удалось – затаскали по совещаниям, поэтому Флорентин пребывал в последней стадии раздражения. Четверо подчиненных стояли напротив, опустив головы, потому что если сейчас встретиться взглядом с начальником, то можно умереть от разрыва сердца.

– Вы что-то сказали? – все-таки отреагировал самый молодой из группы. Остальные мысленно вздохнули: «Ой, дурааак!»

– Да я на вашем языке пытаюсь говорить! На умственно отсталом! Два портала неизвестной конфигурации в самом сердце ЗОБ. Ну как вас еще назвать-то? Дегенераты!

Молодой зло посмотрел на разгневанное начальство, но стерпел. Как бы ни возмущался инспектор, совсем уж недалеких в зобовцы не брали, так что учились они быстро.

Но закрепить результат стоило.

– Ты что-то хотел сказать? – нахмурился Флорентин.

И тут бы промолчать, но новенький (инспектор не припоминал такого, наверное, недавно перевели) ни с того ни с сего осмелел.

– Но вы тоже там были! И в конкурсе тоже участвовали! – выпалил он, а остальные трое мысленно похоронили товарища. Естественно, они считали, что парень прав, но правда на службе обычно бьет больно и очень редко увеличивает размер жалования.

– Я там находился по служебной необходимости и конкурс был прикрытием! – поспешно ответил Флорентин и не сразу сообразил, что опустился до объяснений перед подчиненными. И разозлился еще сильнее. – Короче, не уводи в сторону. Ладно, первый вы пропустили, но второй открыли прямо за нашими спинами, неужели никто ничего не заметил?

– У нас есть показания официантов, – помялся один из более опытных сотрудников, – но там ересь какая-то. Разрешите доложить?

– А похоже, что я вас собрал тут, чтобы запрещать?

– Ну… – зобовец тянул, роясь в блокноте, – говорят, что на них напали, утащили под стол, лишили чести и достоинства и одежды…

– Именно в таком порядке? – не удержался Флорентин.

– …а потом еще и подносы стащили, – дочитал на автомате зобовец. – А?

– Материальную ценность представляют? Хотя бы серебряные? – вяло спросил Флорентин, прикладываясь к ледяному кофе: бодрости он не приносил, но от его мерзкого вкуса желание спать отбивало напрочь.

– Нет, китайская подделка, – пожал тот плечами.

– А честь и достоинство? Следы сняли? Побои? – в голове у инспектора творился настоящий хаос, мысли путались, цепляясь друг за друга и лопаясь, как мыльные пузыри. Он понимал, что несет какую-то чушь и упускает одну-единственную здравую мысль, затерявшуюся в этой бессвязной каше. И он или поймает ее, или уволится.