Последнюю фразу Флорентин проговорил очень тихо, но Морис все равно услышал. Замерев в неудобной позе, он отсчитывал секунды, пока инспектор не отошел к своим, а потом и вовсе не покинул сад.

– Марго украли! – подытожил Рэнди. – Это катастрофа!

– Амилоту украли! – добавила паучиха, а Морис схватился щупальцами за голову. Что нужно сделать в первую очередь? Вернуться в академию и попросить ректора найти похищенную студентку? Или перед этим как-то аккуратно узнать, что же приключилось во время их отсутствия?

– Если Риту украли, мы, по идее, должны ее спасти, – выдал он саму собой разумеющуюся мысль.

– По идее? – откликнулась Мия. – А если без идеи?

– Я к тому, что это тот редкий случай, когда мы сами рискуем не справиться. Куратор походу нам не помощник, значит, надо обращаться к высшей инстанции.

Все немного приуныли, представив, как докладывают Миллхаусу о случившемся.

– Короче, придется без вариантов возвращаться в академию, – заключил Морис.

– Трансгрессионный зал еще заблокирован. – Мия нервно передернула плечами. – Нужно смешаться с толпой и ждать, пока откроют.

– Хочешь, чтобы Флорентин тебя сцапал и в тюрьму кинул? – воскликнул Рэнди.

– С чего бы ему это делать? Мы тут вообще ни при чем.

– Так он ясно помнит, что Марго пришла с нами, а она определенно «при чем», значит, нас могут притянуть как соучастников!

– И то верно. И что делать?

И тут Морис расплылся в такой хитрой улыбке, что даже у непрошибаемой Мии дернулось веко.

– Благодаря нашему китайскому другу у меня есть экстренный портал. Неизвестно, куда он нас выбросит, но явно на территории Темного факультета, – сказал Морис.

– Выбросит? – переспросил Рэнди.

– В молекулярном виде? – Мия тоже усомнилась.

– А вы другие варианты видите? Или допрос и арест, или тестировка новой разработки, – огрызнулся Морис. – Ну что, пробуем?

– Давай сначала на нем испытаем, – Мия толкнула Рэнди вперед.

– Что? Это дискриминация! Трупоеды очень редкие, меня нельзя вот так на молекулы! – запричитал Рэнди, но кракен уже активировал маячок, и перед ними возникло марево портала. Сигнализация снова заорала, со всех сторон затопали казенные сапоги, а гуль все еще мялся перед входом.

– Надоело! – щупальца метнулись в стороны, оплели Мию и Рэнди и втащили в портал. Тот сыто чавкнул и пропал.

– Убью! – взвыла паучиха, гуль просто позеленел, когда над ними все почернело и одновременно заблестело тысячами звездочек. Боли не было, но сильно трясло, качало, а еще воняло дешевым пластиком.

Полет окончился так же внезапно, падением посреди оранжерейного зала.

– Ухфля, – что-то выдохнул кракен, припечатанный ботинком Мии. Сверху на их композицию рухнул Рэнди и со стоном откатился в сторону. Загремели ведра, упала тяпка, а садовый шланг пребольно прищемил щупальце.

– …китаец, – пробормотал гуль, когда рассмотрел новую локацию.

– Ребята-а-а! – заверещала Мия, тыкая пальцем за спину Мориса, откуда на них смотрели четыре плотоядных цветка, радостно роняющих слюну.

– План А или Б? – кракен обернулся и медленно попятился в безопасную сторону.

– А какой из них А? Тот, где мы мужественно убегаем? – Рэнди пытался отыскать на складе садового инвентаря хоть что-нибудь, что можно использовать как оружие. Из найденного только секатор подходил для ближнего боя.

– Это Б, а в А мы героически сражаемся, – поправил Морис, осмотрел местность и сморщился. – Ты чего? Где пылкость чувств? Накал эмоций? Да и, в конце концов, нормальное оружие? Что мы им секатором сделаем?

При упоминании ненавистного инструмента цветочки оживились и стали напирать на группу вынужденных природолюбителей.

– Ну я им могу усики подровнять, – проблеял побледневший гуль.

– Всему учить вас надо, – вздохнула Мия, подхватила железное ведро и ловко насадила его на первый зубастый саженец. А сверху паутиной закрепила, чтоб наверняка. Растение забилось в западне, скребя зубами по железу и подвывая на ультразвуке.

Со вторым и третьим цветком справились тем же способом, а вот четвертый оказался сообразительнее: завидев ведро, он бодро пошелестел в дальний угол изображать, что он тут просто фотосинтезом занимается, а вовсе не пытается полакомиться свежей человечинкой.

– Не уйдешь, – Мия вошла в азарт и теперь на манер лассо раскручивала над головой садовый шланг.

Цветочек задрожал, потерял половину листвы и сознание, кажется, тоже.

– Есть женщины в русских селеньях, – начал было Морис, но его прервал Рэнди:

– Слона на скаку остановят и хобот ему оторвут.

– Сейчас кто-то точно получит! – Мия расстроилась от такой быстрой капитуляции врага и искала, кого бы еще осчастливить цинковой панамкой. Кандидатов, кроме двух чересчур языкастых личностей, больше не было. А жаль!

– Давайте потихоньку в коридор выберемся, а оттуда в ректорат. Надо заявить о похищении! – предложил Рэнди и получил шлепок по затылку.

– Не торопись, – одернул его Морис. – В ректорат – пожалуйста, но никаких заявлений, пока не прощупаем почву.

– А как мы это сделаем? «Простите, а у вас тут люди часто пропадают? Нет? Странно, а нашу подругу украли. Нет, не цыгане», – передразнила Мия, походкой победительницы двигаясь к выходу. – Придем, мордой об стол, и пусть попробует соврать.

Рэнди представил себе эту картину и мысленно возложил цветочки к трем свеженьким надгробиям, которые обязательно появятся на местном кладбище после такого разговора с ректором.

– И что нам делать? – спросил он уже с плаксивыми нотками в голосе. Жить хотелось даже немножечко больше, чем спасти Марго, о чем он, разумеется, сообщать друзьям не рискнул.

– Импровизировать, – заявил Морис. – Мне нужно пятнадцать минут. А ты пока сгоняй в китайский магаз и прикупи коробочку японских сладостей.

Никто и глазом моргнуть не успел, как он радостно ускакал к себе, а Рэнди, ничего не поняв, уныло поплелся в лавку. Мия чертыхнулась, сняла сапожки и, ойкая от каждого шага, похромала в медпункт. Даже если Ирма не на месте, уж бальзам от мозолей она и сама найдет.

Через четверть часа, как и уславливались, вся троица собралась около ректорской башни.

Морис нацепил свой самый дорогой камзол, с серебряной вышивкой (и где он только их берет, постоянно новые?), и посматривал в зеркальце, видимо, тренируя какую-то свою особенно соблазнительную улыбку, Рэнди меланхолично постукивал пальцем по лакированной крышке коробочки из магазина, а Мия мечтала отодрать мешающиеся пластыри на пятках, из-за которых пришлось обуть разношенные больничные шлепанцы.

– Каков план? – спросила она, и Морис многозначительно подмигнул.

– План в моем бесспорном мужском очаровании.

– Бесспорном чем? – «не расслышал» Рэнди.

Морис закончил пялиться на свое отражение, отобрал у друга коробочку и со словами: «Ну, удачи мне» птичкой вспорхнул по винтовой лестнице.

Когда остальные добрались до приемной, из-за неплотно прикрытой двери слышалось, как заливается соловьем Морис.

– Людочка, вы просто восхитительны сегодня. Позвольте же мне порадовать вас этим вкуснейшим десертом. Хотя даже он не такой сладкий, как ваша улыбка.

– Казанова, – фыркнула Мия. – Вообще-то японские сладости в принципе не сладкие. Хорошо, если она об этом не знает.

– А что, так можно было? – недоумевал Рэнди.

– Можно, – честно ответила Мия, – но не тебе.

В приемной же вовсю шел процесс обольщения, Морис пел дифирамбы, ловко перемежая комплименты с вопросами по существу. На месте ли ректор? (Нет? Какая досада). Как у него сегодня с настроением? Отлучался ли он куда-нибудь, скажем, час назад? В общем, Рэнди, скользящему ухом по двери в попытке уловить побольше, оставалось только учиться у лучших. Но либо звукоизоляция была на высоте, либо уши надо чистить чаще.

– Ничего? – Мия уже начала терять терпение.

– Неа, – уныло отозвался Рэнди.

Они немного увлеклись и едва не проморгали момент, когда кто-то начал медленно подниматься по лестнице. Мия отреагировала мгновенно: схватила Рэнди и вместе с ним сиганула в окно. Повезло, что не застряла – окна в ректорской башне, за исключением кабинета, были все сплошь узкие бойницы. Рэнди надумал было заорать, но был ловко заткнут кляпом из клочка паутины, а основная ее часть пошла на создание «авоськи», приклеившейся к подоконнику. В ней они с Рэнди и повисли над пропастью.