– Ты прав, – согласился Сиам. – Значит, он получил инструкции уже в Лютиках или… решил сыграть в свою игру. А Браслет… того стоит.

Последний час мы с Сиамом не столько медитировали, сколько обменивались информацией.

Причём, к моему удивлению, Сиам знал поразительно много. И про Браслет, и про печать Смерти, и даже про полученные во сне навыки.

«Усиленное упокоение», «Массовое упокоение» и «Касание жизни».

Поначалу, я хотел было зажать эти плетения или оставить их про запас, чтобы позже обменять на интересующую меня информацию, но после беседы с Сиамом резко передумал.

Хоть маг Смерти старался вести себя сдержанно и явно работал над контролем эмоций, но нет-нет, да и вспыхивал злым отчаянием.

И было с чего.

До моего появления на территории Цитадели было всего два мага Смерти.

Самди Тэнебре Седьмой и Сиам Тэнебре, которого маг Смерти взял в род и в ученики.

Казалось бы, какая знакомая история! Но Сиам не помнил своего прошлого, а его учитель на этот счёт не распространялся.

Хоть Сиам и говорил складно, меня никак не покидало ощущение, что он чего-то не договаривает.

Меня очень интересовало, как так получилось, что во всей Цитадели осталось всего лишь два мага Смерти, но Сиам каждый раз ловко переводил разговор.

И только когда я, рассердившись, спросил его в лоб, он с явной неохотой ответил, что ни один из студиозов Академии не обнаружил в себе этого таланта.

Стихийники были, живчики были, даже Радужный и Серый факультеты, и те собирались открыть! А вот Тёмных в Академию не поступало.

Те ребята, которые подавали заявку на поступление в Академию напрямую, зачастую оказывались дворянами или аристо, а, следовательно, шли по родовой магической стезе.

А те абитуриенты, которых предоставляли магистраты, все, как один, были стихийниками.

Причём со слабеньким потенциалом.

На мой вопрос, почему нельзя переучить какого-нибудь живчика или стихийника, Сиам лишь качал головой и говорил:

– Искусство должно быть в разумном с рождения. Только так можно не потерять себя на этом пути.

В любом случае, было очевидно, что Самди и его ученик спят и видят, как воссоздать Тёмный факультет Академии, который Совет каждый год пытался закрыть.

И только заступничество ректора Академии, архимага Ксандра, до сих пор удерживало Тёмный факультет на балансе магической школы.

И, как бы Сиам не темнил, я вывел для себя две вещи.

Первое – Самди Тэнебрэ Седьмой видит во мне шанс на возрождение факультета.

Иначе не знаю, как можно объяснить тот факт, что он послал в Лютики своего единственного ученика и даже родича.

Второе – кто-то могущественный всеми силами пытается избавиться от магов Смерти.

Если бы у Цитадели была проблема с появлением живчиков, я бы даже не думал в эту сторону. Магия Жизни и Смерти гаснет, уступая место стихийной ворожбе.

Но живчики в Академии учились, и их было много, а значит, что-то здесь нечисто.

И по тому, как ловко Сиам уклонялся от моих наводящих вопросов, так считал не один я.

Вот только всё дело осложнялось тем, что я не верил в бескорыстие Тёмных. Сиам, Самди, Денебери – все они одинаковые. И свои цели ставят во главу угла.

А значит… Значит, в Лютиках затевается чья-то большая игра, и выданное Сетью задание прямо рекомендует мне в ней поучаствовать.

Как маг, я пока слаб, как алхимик – тоже, как целитель – более-менее.

Да, в перспективе мой мультикласс открывает огромнейшие возможности, но до этого светлого момента нужно, для начала, дожить.

Моя сила – это уникальный класс, пробудившаяся кровь и доступ к Сети.

Соответственно, мне нужно стремительно развиваться, как магу. Жизнь – это здорово. Вылечить, исцелить, поддержать, благословить.

Но боёвка однозначно за Смертью.

Если бы не «Костяной шип» и «Щит мёртвых», меня бы уже не было в живых… Что до «Касания Госпожи» – оно пока бесполезно, но я чувствую в этом плетении большой потенциал.

А поскольку Денебери сейчас нет, да он не шибко-то меня и учил, мне нужно взять от Сиама по максимуму.

Причём не только магические фишки и прочие нюансы, но и, самое главное, информацию.

Самди вряд ли бы отправил своего единственного ученика без тщательной подготовки, и мне она жизненно необходима.

Какие группы есть на заставе и в Лютиках, у кого какие интересы, и, самое главное, – кто на чём зарабатывает.

Мне очень бы хотелось верить, что этот мир отличается от нашего, и Честь здесь – не пустой звук, но что-то мне подсказывает, что в основе всего и здесь лежат деньги.

Впрочем, как говорит Денебери, будем посмотреть…

А пока что я щедро делился с Сиамом подсмотренными во сне плетениями, рассчитывая, на признательность мага Смерти.

Ну, а если Сиам всё же решил вести свою игру, то хуже мне не станет.

На мой взгляд, появление в приграничье ещё одного мага Смерти, который может упокаивать мертвецов, – плюс с любой стороны.

К тому же, лично мне это выгодно.

Когда псы решатся ударить, помощь Сиама не будет лишней.

Я помню, что такое атака трёх дюжин упырей… Лучше развеять этих тварей на подходе, чем дать им добраться до воинов.

Поэтому я показал Сиаму не только «Упокоение», но и «Массовое упокоение» и даже «Касание Жизни».

Вот только для нас обоих оказалось неприятным сюрпризом, что «Касание Жизни» Сиаму не подошло.

Видимо, это плетение на стыке Жизни и Смерти мог использовать только мультик. Или, как сказал Сиам, дело могло быть в Печати Смерти, поскольку у него такой не было.

Причём ни я, ни Сиам не горели желанием обсуждать Печать. Я не хотел рассказывать о Гранях, а Сиам… возможно, завидовал?

Зато, когда разговор зашёл про Браслет, мой новоиспечённый наставник развернулся не на шутку.

– Если целью наёмника был Браслет, – Сиаму, как и мне, было интересно, отчего «фон Корос» решился на нападение, – то ты, Александр, в опасности.

– Можно просто Саша, – машинально отозвался я. – Что до опасности, не думаю, что здесь страшней, чем на заставе.

– Вот и зря, – неодобрительно заметил маг. – На заставе нет лишних людей. И даже мой учитель не смог меня туда протолкнуть. К тому же, там все на виду. А здесь живёт несколько тысяч человек.

– И что? – не понял я. – Это же закрытый городок. Разве нет?

– Закрытый, – на моей памяти это был первый раз, когда Сиам поморщился. – Но тот же самый Дармидус Лар’Тарго частенько бывает на столичных приёмах.

– Серьёзно? – Моему удивлению не было предела. – Аш говорил, что с юга от Лютиков – карантинная зона.

– Мой учитель считает, что в Лютиках есть портал, – немного подумав, сообщил Сиам. – Незадекларированный.

– Но это же… халатность! – Я и думать забыл о медитации. – Ведь если псы прорвутся в город… Они смогут попасть в самое сердце Цитадели, так?

– Так, – кисло согласился Сиам. – Что с твоим контролем эмоций? Ни к ксуру не годится.

Первая мысль была – наорать на мага. Какие, к чёрту, эмоции, когда тут творится такое! Но я сдержался.

Несколько раз вдохнул-выдохнул и, немного успокоившись, задумался.

В конце концов, почему я считаю себя умнее местных? То, что в городе находится портал, – это, конечно, косяк, но он наверняка защищён.

Более того, вряд ли кто-то, кроме Лар’Тарго и его приближённых, имеет к нему доступ.

К тому же, мне ли не знать, что все люди равны, но некоторые равны более других? Как, например, мой однокурсник Эдик.

Его отец – один из лучших кардиохирургов города, но Эдику я бы даже лечение хомячка не доверил! Однако ж, как мне по секрету сказала секретарь деканата, он точно поступит в ординатуру. Причём на бюджет.

И такое, увы, в моей прошлой жизни было сплошь и рядом.

– Что позволено Юпитеру, то не позволено быку, – проворчал я.

– Если ты имеешь в виду, что дворянам позволено больше, чем другим, то так и есть, – кивнул Сиам. – Я тебе больше скажу: моего учителя не пустили в Лютики. А такой приказ мог отдать только…