— Дедушка, неужели он действительно так противно говорил, или это вы увлеклись, расцвечивая повествование? — воскликнула Кэтрин, посмеиваясь. Она взяла с блюда пирожное, надкусила и, выжидающе глядя на деда, протянула. Передразнивая:

— «Сладенький мой»!

— Он говорил гораздо мерзостнее, гораздо подлее, и я, к моему большому сожалению, помню каждый звук, каждую интонацию. Но, дорогая моя девочка, я не считаю, что восемнадцатилетней девушке стоит слышать подобное. Однако, мне как-то надо передать тебе разность наших миров, разность нашего мировосприятия с теми существами. И я очень хочу, чтобы ты уловила отличия не только в словах. Итак, им нужны были права на Роузвуд, но не только они — им нужен был агент в нашем мире.

— И ты согласился??! —Кэти замерла, не доев пирожное. — Дедушка, если бы я не знала тебя, то сейчас бы вынесла ошибочное предположение о происхождении твоего богатства, — поспешно добавила она, заметив, как нахмурился старый барон.

— Да. Я отказался. Более того — был глубоко возмущён, — ответил старик и продолжил рассказ...

***

— Неужели вы не понимаете — это майорат, — резко ответил Айвен. Манера скелетообразного человека говорить его коробила. — Майорат не продается по нашим законам, — выдавил он, скривившись от омерзения. -Да и по любым законам Божьим и человеческим. Он может быть лишь передан старшему сыну — наследнику по прямой линии, — объяснял он простые вещи, отводя взгляд от неприятного лица хозяина лаборатории.

— Ой, хорошенький мой, а как же я вам не нравлюсь-то! — Профессор тоненько пискнул. — Ну а если наследника нет?

— Если такового наследника нет, майорат поступает под опеку сюзерена учредившего его. В моём случае Её Королевскому Величеству Елизавете.

— Значит, моя задача обеспечить вам наследника. И-иииииии... -Айвен не сразу понял, что это смех. Менгэ пищал долго, время от времени всхрюкивая.Отсмеявшись, вытерся белым кружевным платком, зачем-то растянул его на лице, оставив открытыми только глаза.

— Вы, я вижу, не понимаете, — пробормотал он сквозь ткань. — У нас есть масса возможностей заставить вас переуступить поместье и земельный участок при нём. Но, — скелет поднял руку, вытянув указательный палец, — нам нужен добровольный сторонник в вашем мире. Мы по опыту знаем, что добровольное сотрудничество дает массу преимуществ, особенно на первом этапе развития отношений. А наш человек — в смысле, выращенный специально для этой цели — облегчает задачу в сотни... нет, не в сотни-сотенки, а в тысячи-тысячки раз.

— Я действительно не понимаю, — Айвен решил пока тянуть время, а там кто знает, как повернутся события. Может, удастся встретиться с Джипси, или подвернётся случай сбежать из страшного Института.

— Ну что ж, лапочка, мы предоставим вам возможность ознакомиться с Институтом и увидеть всю мощь нашего мира. Вы увидите все выгоды, какие даст сотрудничество с нами. Вы поймёте, в каком грандиозном проекте вас приглашают принять участие — скелет вновь поднял палец. — И, я надеюсь, вы полюбите Проект и с радостью будете в нём участвовать... Что? — Менге напрягся. Он щелкнул по небольшой клипсе, блестевшей в правом ухе. Долго слушал, лицо оставалось непроницаемым. Бросив на баронета удивлённый взгляд, неопределённо промычал и будто огородился невидимой стеной — рот его открывался и закрывался, но до Айвена не доносилось ни звука. Профессор прикрыл рот и вновь прислушался к кому-то невидимому и неслышимому. Закончив разговор, повернулся к пленнику:

— Как вы сюда попали, милостивый государь? — Прогремело в лаборатории.

— Меня доставили ваши люди. Вы же видели.

— Да, но! — Альбинос снова щёлкнул пальцами, и его голос усилился, казалось, заполнил все уголки просторного помещения. — Как вы оказались на посадочной площадке номер 2-10?

— Как оказался? А вот это вас не касается, сударь. Совершенно не касается.

— Ой, ошибочка какая миленькая, вот именно меня это касается в первую очередь. — Кривляясь, поклонился Менгэ, и тут же, прекратив паясничать,заговорил чётко и жёстко:

— Это не ответ, сэр Чемберс. Надо же, какая распространённая фамилия? Что ни Чемберс, то просто кладезь талантов! Но — к делу. Только что вернулся разведывательный дисколёт, который должен был доставить вас. Вернулся без вас, извините за тавтологию. А знаете, что это означает? Не знаете? — Он осклабился, приоткрыв зубастую пасть, и снова перешёл на сюсюкающий тон:

— А означает это, вредненький мой аристократик, что вы спонтанный попаданец. Это, видите ли, очень, ну очень меняет дело. Датчики на ваше появление не среагировали. Таким образом, я должен вас задержать и подробно исследовать. Возможно, вы прирождённый миропроходец. Такие экземпляры нам ещё не попадались, такие, знаете ли, экземплярчики только среди Неизвестных Высших популярны. А не слышали вы сами о Неизвестных Высших? Да ну, конечно же, слышали, — Айвен, отрицая, мотнул головой, а доктор, запищав от удовольствия, потёр руки. — Ах, да какое же упущение, какая же жалость! — Склонившись над столешницей и, по-змеиному выгнувшись, как-то странно взглянул на баронета снизу вверх. — Но, не беда, мы сейчас вашу память проветрим, продуем, протрясём. — Он коснулся рукой отметки на прозрачном столе, и тут же перед Айвеном возник туманный образ большого зеркала.

Айвену приходилось принимать участие в спиритических сеансах. Известный спирит Зороастро Рамакришна Дас, а в просторечии его сокурсник Джордж Симпсон, какое-то время числился в приятелях баронета. Он часто просил Айвена посмотреть в специальное зеркало. Айвен, молодой, тогда ещё не растерявший некоторый авантюризм и те крохи чувства юмора, какими наделила природа, соглашался. Зеркало на вид самое обычное, небольшое, без рамы. Симпсон что-то попытался объяснить, доказывал, что де вместо амальгамы использована тонкая серебряная плёнка, что зеркало доставили с оказией аж из индусского храма, затерянного в глубине джунглей.Баронета забавляла увлечённость сокурсника, и он как-то, на студенческой вечеринке у Рамакришны Даса заглянул в «будущее». Те ощущения никогда не сможет забыть. Сначала показалось, что блестящая поверхность поплыла, потом затуманилась, как бывает при резком перепаде температур, муть и туман клубились, закручивались воронкой, держали, лишая возможности отвести взгляд. И когдауже показалось, что взбесившееся зеркалозатягивает в свою мутную глубину, туманную поверхность прошили зарницы. В их ярком свете возникали картины непонятных миров, страшные, невозможно уродливые для человеческого разума, звери, человеческие и нечеловеческие лица...Затем всё исчезло и ледяная поверхность зеркала вновь затянулась непроницаемым туманом. Джордж, заглядывая через плечо, наверное, видел то же самое. Он едва не приплясывал от восторга, потирая ладони и бормоча:

— Талант, прирождённый талант! — И звал заняться более глубоким проникновением в суть вещей, провести ещё опыты, попробовать различные галлюциногены. Но брала верх природная осторожность, и Айвен вначале шутя отмахивался, потом всё более грубо и жёстко говорил «Нет!», и наконец Джорджу Симпсону было отказано от дома. Он периодически присылал на праздники почтовые корточки с поздравлениями, но баронет, не читая, отправлял их в корзину для бумаг.

Сейчас, глядя на ореол тумана, клубившийся вокруг Менгэ, Айвен ощутил то же, что и при давних опытах сокурсника. С трудом удалось сначала моргнуть, потом отвести взгляд и зажмуриться, прогоняя наваждение.

— И кого же это такого хорошенького мы поймали?...- пробормотал Менгэ, продолжая манипуляции с делениями на столе. Наконец, удовлетворённо хмыкнув, он щёлкнул пальцами по прозрачной крышке и посмотрел на баронета, прямо-таки, победоносно. Айвен, почему-то вообразивший, что перед профессором сейчас появится хрустальный шар, и поэтому расслабившийся, в мгновение ока оказался упакован в приспособление, напоминающее музейный саркофаг. В голову, шею, плечи впились стаи датчиков, кинулись на него, как змеи на вожделенную добычу. Правда, Айвен читал, что змеи заглатывают пищу целиком, но всё равно, сравнение удачное. Скоро он весь был облеплен ими. В туманном зеркале на столе профессора побежал ряд формул.