Несмотря на высокий рост и округлые формы, дочка толстого провинциала на удивление хорошо сложена, и несколько крупная фигура не казалась бесформенной. С возрастом Луиза сильно прибавит в весе, особенно, если родит ребёнка, подумал Айвен. Представив будущую жену эдакой пышкой, лет двадцати пяти, возможно, тридцати, он улыбнулся: картина отнюдь не вызвала неприятия. Напротив, мисс Браун в более взрослом варианте показалась ему по домашнему милой и уютной.

Одевалась крошка Лу со вкусом и в соответствии с модой. Желая понравиться жениху, она надела синее шёлковое платье, недавно привезённое из Парижа любящим папочкой. Глубокое декольте прикрыто плотной кружевной вставкой, но, всё равно баронет то и дело бросал взгляды на пышную грудь невесты.

Айвен впервые с одобрением рассматривал женский наряд, по достоинству оценивая струящуюся ткань, складочки и кружева в нужных местах, рюши и воланы. Раньше все эти глупые и, как он думал, нелогичные детали женского платья, молодой человек считал проявлением естественного для слабого пола легкомыслия. Наряд Луизы тоже сдержанностью не отличался, но Айвену вдруг понравилось в ней именно то, что раньше и смешило, и раздражало в других женщинах: полное отсутствие серьёзности.

Луиза Браун улыбалась ему, громко смеялась, слушая отца, хихикала в ответ на ворчливые замечания миссис Браун. Айвен решил: пусть так и будет, а он позаботится, чтобы серьезные морщинки никогда не прочертили её высокий лоб, чтобы ясные глаза Луизы всегда так же лучились счастьем, а красивые губы всегда кокетливо улыбались. Он вдруг поймал себя на желании вытащить все шпильки из её сложной причёски, запустить пальцы в волосы, ощутить их тяжесть, и, сжимая девушку в объятьях, покрыть поцелуями тонкую, изящную шейку. Будущий барон смутился, обнаружив, что готов полюбить Луизу Браун. То, что у невесты мог быть скверный характер, как-то не пришло ему в голову. Девушка с такими добрыми глазами не может быть сварливой. О том, как недавно, всего какие-то час-полтора назад, мечтал, чтобы невеста оказалась хотя бы умной, он и не вспомнил.

«Ей удивительно подойдёт быть баронессой», — подумал Айвен и вдруг понял, что выход его супруги в свет произведёт фурор. Это польстило. Видно, что старый Джейкоб не жалел средств на образование и воспитание дочери.

А Джейкоб Браун раздувался от гордости. При каждом взгляде на дочь, его физиономия лучилась счастьем, толстая нижняя губа выпячивалась, а в глазах появлялось умильное выражение. Айвен едва сдерживал улыбку: понимал, что сейчас сам смотрит на Луизу с таким же обожанием. Боже, да он уже мысленно называет её крошкой Лу! Айвен рассмеялся, с души баронетабудто упал камень.

Как ему рассказали позже, Луиза угрожала родителям уйти в монастырь. Она говорила, что никогда не выйдет замуж за незнакомца, навязанного отцом. Но приезд Джейкоба расставил всё по местам. Показав дочери фотографическую карточку будущего жениха, он попросил только встретиться— и ничего больше. Отец клятвенно заверил, что если молодой человек ей не понравится, то свадьбы не будет.

— Лу, малышка, старый Джейкоб так любит свою девочку, — сказал Джейкоб Браун. — Разве я позволю причинить тебе боль? Ну, не захочешь ты замуж, ну и ладно. Ну, не плачь, дорогая, — он сам едва не плакал, дочкины слёзы расплавленным свинцом жгли родительское сердце. — Ну, хочешь ты монастырь, ну, куплю я тебе монастырь!

Луизарасхохоталась. Её папочка действительноспособен на такой поступок, и монастырь ей купил бы обязательно, не смотря на все трудности столь невероятной сделки. Так неужели она не сможет просто вежливо встретить человека, который чем-то понравился её отцу? Ведь эта такая малость, подумала девушка.

К приезду баронета дочь мистера Брауна готовилась основательно. Хотелось доставить радость отцу и, чего уж таить, произвести впечатление на хозяина роузвудского поместья. Служанки сбились с ног, перетаскивая с места на место ворохи платьев. Посыльные едва успевали доставлять со станции, заказанные ещё до похорон барона Чемберса горы коробок с нарядами, шляпками, туфлями, веерами и прочим, прочим, прочим. Дорогие серебряные приборы, приобретённые на крупнейших аукционах империи, начищались до блеска. В доме не осталось ни одного уголка, в котором не побывали бы тряпки и метёлки для смахивания пыли.

Мистер Браун с семейством занимал большой дом в самом центре Роузвуда, как раз напротив городской ратуши. Раньше на этом месте стояло здание, принадлежавшее Джорджу Сазерленду, одному из последних представителей вымирающего класса земельной аристократии. Джейкоб купил его лет пятнадцать назад за сущую безделицу и полностью переделал. Передний портал в пять этажей безвкусным великолепием подавлял двух-трёхэтажные постройки времён королевы Виктории, и даже сама городская ратуша — архитектурный шедевр начала восемнадцатого века — поблекла и казалась старой, сломанной игрушкой.

Крошка Лу недостатка в красивых вещах не знала, но тут, как и любая девушка в такой ситуации, она решила примерить все наряды и украшения, причём в разных комбинациях. Чем собственно, и занималась две недели, пока жених тащился в старой карете по окружной дороге. Всё это время богатей из провинции волновался: как пройдёт знакомство? Очень хотелось, чтобы дочь всё же согласилась с его выбором и вышла замуж именно за сэра Айвена. И, хотя внутренне он был уверен, что всё решится к его удовольствию, всё же немного переживал: а вдруг крошка Лу топнет своей маленькой ножкой и категорически потребует монастырь?

Но, как оказалось, волновался Джейкоб Браун напрасно. Увидев Айвена, Луиза моментально забыла о монастыре и начала мечтать о свадебном платье, чем порадовала отца. Ещё бы, ведь состоялась самая важная сделка в его жизни — он обеспечил будущее своих потомков. Не умолкая, Джейкоб рассказывал, какой пышный праздник устроит по случаю помолвки, какой грандиозной будет свадьба, но Айвен немного охладил его пыл. Он напомнил, что недавно похоронил отца и время траура ещё не прошло. С большой неохотой богач согласился на скромную помолвку.

— Ничего, вот пройдут эти несчастные полгода, и мы закатим такую свадьбу, сынок! Всем чертям будет тошно! А пока гости собираются, устроим охоту.

Айвен содрогнулся. Он любил лошадей, но верховая езда не относилась к числу его достоинств. И ещё ему очень не хотелось добровольно соваться в этот странный лес, бередящий душу воспоминаниями. Но Луизу предложение отца привело в восторг, иАйвену пришлось согласился. Однако не отпускало предчувствие, что стоит только въехать под сень роузвудского леса, как он непременно попадёт в Весёлую рощу и снова встретит Джипси. В то же время одолевали сомнения: а были ли они вообще, эти странные встречи в лесу, и существует ли Весёлая роща на самом деле? Действительно он встречался в реальности со стариком и девчонкой? Или стоит смотреть на вещи здраво: сильный стресс потерявшегося ребёнка явился причиной галлюцинаций?

В пятницу кавалькада собралась на окраине Роузвудского леса, возле охотничьего домика. Традиционная охота на лис в это время года запрещалась королевским указам, но загонщики подняли благородного оленя. Затрубил рожок, всадники сорвались с места. Забыв обо всём, Луиза Браун на арабской чистокровной кобыле летела впереди.

Айвен Чемберс спал плохо и с утра чувствовал себя разбитым. И, чего уж скрывать, нервничал. Видимо, его состояние передалось лошади. Молодая караковая кобыла встала на дыбы, и неумелый наездник кувырком полетел в густую траву.

Земля показалась Айвену невероятно твёрдой...

***

Очнулся не скоро. Потрогал затылок — крови не было, но пальцы нащупали мягкую шишку. Солнечный свет резал глаза, и он зажмурился, подумав, что прошло часа три-четыре — не меньше. Какое-то время тупо смотрел вокруг и ничего не понимал. Лес куда-то пропал. Над ним вместо еловых лап колышутся на слабом ветерке несколько сухих былинок. Сильно болела голова, но в душе зрела уверенность: это уже было.