– Сам не знаю что нашло – со мной это бывает.
Гена пикнул, и перед друзьями, одна за другой стали автоматически открываться двери комнат, сквозь которые им нужно было пройти в столовую. В столовой, такой же шикарной, как и все остальное, было уже все приготовлено для обеда, а заодно и ужина для двух персон. Но все равно, Генка не успокоился, пока весь не испикался и из разных ящичков и ниш не повыезжали все оставшиеся блюда, приготовленные астрономом-теоретиком, видимо, для компании из трех человек на три дня.
– Располагайся Серега, нам все это с тобой нужно будет непременно сегодня съесть, – проговорил Генка, подтвердив слова Сергея, что теория опять не подтверждается практикой.
– Да? А что же мы будем тогда есть завтра? – ужаснулся Сергей, – Или, завтра нас будут отсюда увозить на скорой?
– Не беспокойся, у нас с тобой нет такой задачи. Мы… будем есть много, но аккуратно. Итак, что предпочитаешь… на выбор: виски, джин, текила, ром?
– Водку, если можно.
– Значит виски. Серж, я хочу, чтобы ты попробовал всего понемножку, так как я уверен, зная тебя, ты все это видишь впервые.
– Ну почему же, все это стоит в магазинах, но я вообще-то редко пью, но если пью, то водку.
– Хорошо, попробуй виски, – он набулькал чуть-чуть в бокал Сергея и одну треть бокала себе, – затем попробуй всего остального, я с твоего разрешения буду виски. Что касается водки, то сейчас посмотрим, есть ли у нашего астронома эта космическая субстанция в наличии.
Он пикнул, открылась дверца одного из шкафчиков, и оттуда вынырнул поднос с бутылками.
– Та-ак, где тут у нас водочка, ага, вот она – есть. Ну что-ж, молодец… астроном… признаться не ожидал.
– Мне кажется, ты вообще недооцениваешь эту женщину, она нам фору еще сто очков вперед даст.
– Я недооцениваю? Она получает раз в пять больше инженера в вашем занюханном институте, если не больше, поэтому, я думаю, она не долго выбирала, между синими карликами и красным борщом. Как видишь, я умею ценить людей, которые по жизни идут рядом со мной. Ну, что-ж, первый тост, как в фильме: « за наше случайное знакомство», а точнее, неожиданную встречу.
– Кстати, а что ты шепнул тому бугаю, что он так испугался?
– Я? – Генка прищурился, – я сказал ему, что ты мастер спорта по боксу и вообще, человек нервный. Видишь, говорю, он уже прицеливается.
– Ну ладно, не хочешь говорить, не надо. Тогда расскажи, откуда вот это все, – Сергей обвел пустым бокалом окружающее великолепие.
Но сделать задуманный круг рукой ему не удалось, потому что Генка очень ловко ее перехватил и набулькал уже треть водкой. Когда он успел открыть бутылку, непонятно. Вообще, чувствовалась большая практика в проведении таких мероприятий.
– Интересная штука жизнь, Серега, – начал он, опрокинув второй бокал, – мы с тобой учились в одном классе, начиная с девятого, когда нас, несколько человек, перевели в ваш 9 «А». Потом мы поступили с тобой в один технический ВУЗ. Заметь, на один факультет, но в разные группы и таким образом, мы просуществовали с тобой бок о бок четверть жизни, нигде особенно не пересекаясь.
Он посмотрел на заставленный стол:
– Слушай, ты бери все, что хочешь, я за тобой ухаживать не буду, Лизавета и так, по моему, сделала больше того, что в силах обычному человеку. Поэтому ты кушай, не стесняйся, не будем отвлекаться на эту ерунду, мне, видимо, многое есть, что тебе сказать.
– Я кушаю, кушаю, не беспокойся, она вообще-то гениальный повар. Эта картошка с селедкой просто великолепна.
– Да, так вот, кстати, остальное не хуже. На чем я остановился? Да – на пересекались. А вот после учебы наши пути с тобой разошлись. Ты, как я полагаю, вернулся в наш родной город с пятью десятками тысяч жителей, и проработал в этом институте всю свою жизнь в качестве рядового инженера. Я, вообще, правильно излагаю?
– Да-а, в общем-то, да, но последние десять лет я получил лабораторию, или может отдел, там не разобрались еще.
– С тремя сотрудниками, один из которых уборщица?
– Нет, с двумя – и убираем мы сами. Но в целом, ты прав, конечно, хотя… какое глубокое проникновение в суть вещей.
– Смейся, смейся, просто вся твоя жизнь, у тебя еще в институте на лице была написана. Что касается меня, то сначала, как и ты, пару лет проработал младшим научным сотрудником в одном из оборонных НИИ Москвы. К счастью, человек я наблюдательный и сразу понял, что карьеру так не делают. Быстренько вступил в партию, говорил правильные речи на партсобраниях и еще через пару лет уже был парторгом отделения и завотделом с пятьюдесятью сотрудниками в подчинении. Я хоть и был формально невыездной, но кому очень хочется, тому можно и я, постепенно, объездил всю Европу. Только, в отличие от других, не за шмотками бегал, а присматривался и принюхивался. Потом перестройка, а я уже готов… организовал кооператив, по внедрению бывших у нас новых разработок. Но быстро понял, что честно работать нельзя и меня либо вынесут вперед ногами прямо из моей лаборатории, как уже и бывало, либо надо уезжать. И ты не поверишь, но я выбрал второе – и мне вдруг начало везти. Не буду тебе рассказывать – это долго и неинтересно, но, поверь мне, там было не намного проще, чем тебе здесь. Сейчас я профессор, читаю лекции в Массачусетском Технологическом Институте, по-нашему – МТИ, по специальности: «робототехника и высокоточные системы». Стал состоятельным и уважаемым членом общества, но ты мне скажешь, что хоть и за высокую зарплату, но несколько домов, да еще в разных странах не построишь. Верно… у меня, кроме Америки и России, еще есть домик в Италии, но ведь я сказал тебе, что я очень наблюдательный и понял, чтобы стать по настоящему богатым, надо крутиться – и я организовал небольшую фирму. Сейчас в ней пятнадцать человек: занимаемся исследовательской работой, в основном, на разные серьезные конторы, выполняя заказы в тех областях, где у них ума не хватает. А сейчас мы с тобой сидим в моем доме, о котором я раньше и мечтать не мог! Помнишь… в какой квартире мы жили? Впятером, в двухкомнатной – сейчас даже не верится.
– Да, ну я и сейчас так живу… только вот отца не стало… да. Но ты молодец, тобой можно гордиться. А как у вас там, в МТИ, вообще, уровень подготовки студентов?
– Высокий Сережа, вот допустим на моем факультете робототехники оснащение настолько передовое, что ты себе и не представляешь. Правда, я слышал, что и в России есть такие ВУЗы, но здесь я не специалист. А у нас и преподавать и учиться, конечно, интересно, кстати, самих американцев сейчас не так уж и много: азиаты, индийцы, есть русские – и среди студентов и среди преподавателей. Так что, Сережа, я к тебе приехал из самого лучшего ВУЗа мира, из самой лучшей страны мира – Америки.
– Ген, ну ты сам же говоришь, азиаты, индийцы, да вот и мы с тобой не были самыми умными на курсе, а вот, ты же оказался в этом, как его… МТИ. А помнишь Вальку Коноплева, Ваню? Кстати, они сейчас в России и, насколько я слышал, работают в серьезных государственных фирмах. Так что, я думаю, у нас не все потеряно.
– Там подход другой, ты можешь быть тысячу раз талантливым, как Валька, или Иван, но ничего не добиться здесь, а там они давно бы стали миллионерами. Тамошний народ не разбрасывается талантами, в отличие от нашего, поэтому, нам за ними не угнаться.
– А космос, а атомная энергетика? Мы же были первыми и в электронике – я не этого боюсь. Таланты у нас всегда были и будут, я боюсь, когда мы опять вернемся на свои рельсы, вести поезд будет уже некому – народ закончится.
– Дело не только в талантах, вот слушай : « есть зло, которое видел я под солнцем, – это рабов на конях, а князей ходящих, подобно рабам, пешком», знаешь откуда это?
– Екклесиаст.
– Верно… здесь говорится о том, что каждый должен знать свое место, а у нас, по словам товарища Ленина, каждая кухарка рвется поуправлять государством, а после нее, приходит кухаркин сын, а у них такая зависть и злоба, что никаким князьям и не снилась. А в Америке, как это не смешно – жесточайшая кастовая система, под песни о демократии для дураков. Поэтому, они вечны, кстати, обрати внимание, кто сейчас на бурном экономическом подъеме?
