Введение
Во имя Милостивого и Милосердного!
Настоящим Курсом мусульманской философии, мы, с помощью Аллаха Всевышнего, Свят Он Один и Велик, начинаем интеллектуально-философский да'ават1 на великом, могучем, правдивом и свободном русском языке2. Этим мы хотим ознаменовать русский язык в авангарде мусульманских языков мира и некоторым образом исправить одну из крупнейших исторических ошибок по да'авату, совершенную нашими единоверными предшественниками более 1000 лет назад. И в качестве таковой ошибки мы условно выбираем сообщение в главное летописи русской историографии, а именно в «Повести временных лет»:
«В год 6494 (986). Пришли болгары магометанской веры, говоря: ″Ты, князь, мудр и смыслен, а закона не знаешь, уверуй в закон наш и поклонись Магомету″. И спросил Владимир: ″Какова же вера ваша?″. Они же ответили: ″Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Даст Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и изберет одну из них красивейшую, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой″. Здесь же, говорит, следует предаваться всякому блуду. Если кто беден на этом свете, то и на том, и другую всякую ложь говорили, о которой и писать стыдно. Владимир же слушал их, так как и сам любил жен и всякий блуд; потому и слушал их всласть. Но вот что было ему нелюбо: обрезание и воздержание от свиного мяса, а о питье, напротив, сказал он: ″Руси есть веселие пить: не можем без того быть»3.
В спорах о летописи монаха Нестора сломлено огромное множество копий. Каких только софизмов и откровенных фальсификаций не было! Но несмотря на все эти споры, Нестерова летопись остается в основе русского самосознания и государственного устройства краеугольным камнем. Значит и мы, совершая свой интеллектуально-философский да'ават на русском языке, должны исходить из наиболее вероятного. Во всяком случае, говоря об истоках российского ислама, мы не можем уклониться от древней цитаты, несущей в себе пропагандистский заряд против мусульманской религии.
Иными словами историческая ценность Нестерова летописи заключается не в суждениях его автора и поздних переписчиков, а в том, что называется «чистыми фактами». Мы их сопоставляем с фактами, изложенными мусульманскими авторами, в том числе более ранними. Так персидский географ и путешественник Умар ибн Руста, побывавший в 922 году в Волжской Булгарии, читай на территории современного Татарстана, пишет, что народ здесь исповедует ислам и, что здесь много мечетей и медресе. А Русь была крещена князем Владимиром по наиболее вероятной дате в 988 году; летопись же монаха Нестора датируется 1110-ми годами. Но нет ни одной бумажки подлинника этой летописи, все имеющиеся её редакции сохранились в более поздних переписках, и само название «Повесть временных лет» было приписано спустя несколько веков.
Такие фразы как «болгары магометанского закона», «поклонись Магомету», «предаваться всякому блуду» и др. следует понимать и оценивать в контексте субъективного фактора и пропаганды элементов веры в пользу своей религии. И это естественно. Не естественным являются лишь элементы мракобесия, неизбежно возникающие в умах фанатиков, навязывающих тотально свою веру.
Чтобы верно понять и объективно оценить почти карикатурное изложение мусульманской религии монахом Нестором необходимо учесть интеллектуальный уровень эпохи начале XII века, которым датируется этот источник. Также важно учесть в этом деле обыкновенный человеческий фактор, склонный то и дело сползать к субъективным оценкам. Тем не менее, верно понять и объективно оценить цитату из «Повести временных лет» нам поможет [психосоциальный] метод эгоморфизма.
Эгоморфизм (или эгоморфия) – наиважнейший принцип бессознательных рецепций человека, заключающийся в понимании и объяснении слов и поступков других людей, исходя из собственных мотиваций. Например, хорошие солдаты не удивляются тому, что враг по ним стреляет так, как и сами стреляют по врагу. Не удивительно, что хищники [включая человека] поедают животных. Нет ничего странного и в том, что иноверец объявляет свою веру – истинной, а чужую – ложной, ведь и мы делаем то же самое. Именно в этом заключается психосоциальный принцип эгоморфизма, который следует понимать и как естественно-рассудочный метод познания и обыкновенную рефлексию, то есть способность замечать за собой хорошее и плохое.
В самом деле, было бы удивительно и даже странно, если бы в «Повести временных лет» мы находили комплементарные фразы в адрес мусульманских миссионеров (дааватчиков) и логически верно излагались бы догмы4 ислама – как арьергарда мирового монотеизма5.
В средние века между мусульманским и христианским конгломератами стран остро стоял вопрос: кто кого одолеет в межрелигиозных войнах (см. Арабские завоевания; Крестовые походы; Сельджукская империя; Османская империя; Религиозные войны в Европе в XVI – XVII вв.).
Как бы то ни было, в конце 1-го тысячелетия нашей эры, когда в Киеве княжил Владимир (прозванный много позже Равноапостольным и Красным Солнышко), началось соперничество между миссионерами разных религий. Мусульмане, католики, иудеи и византийские православные монахи устремились Киев (в будущую мать городов российских) со своими истинами о Творце Всевышнем, сотворённом Им мире и спасении на Страшном суде. Это была эпоха упорной борьбы за власть над языческими народами и странами. Еще не все европейские народы были обращены в христианство и не все народы Кавказа и Средней Азии были укреплены в исламе. Христианские и мусульманские правители и лидеры духовенства усиленно приращивали к ареалам своих религий всё новые и новые земли, страны и народы. В результате образовалась чрезвычайно турбулентная картина исторического развития, характерная войнами всех против всех. И мусульмане, и христиане, воюя между собой, умудрялись вести кровопролитные войны еще и внутри своих единоверцев.
Но оставим это на потом и вернемся к сути предмета настоящего «Курса». Он заключается в том, что в силу самых разных причин, в том числе акцидентных, в миссионерской борьбе за умы и сердца киевлян и других русов, победили византийские монахи, читай православные священники. И надо ведь знать почему. Иначе в прогнозах будущего не избежать ошибок, в том числе грубых и роковых, направляющих ход истории не в нашу пользу.
Как бы то ни было, нет простого ответа на вопрос о том, «почему в Киеве победили византийские миссионеры?» Но куда важнее знать, что он есть, и есть он исключительно у нас, у автора настоящего «Курса» и его сторонников.
И всё-таки, шутка в конце Х века, мусульманским миссионерам/дааватчикам взять и дерзнуть поехать в страну воинственных язычников, ни раз грабивших Византию, Прикаспийские и прочие земли. Уже одно то, что алимы-проповедники не побоялись и поехали в столицу самой большой языческой страны Европы, в Киев, заслуживает высших похвал. И соответственно, правомочно их покритиковать за поражение в миссионерской борьбе.
Тут важно также обратить внимание на то, что мусульманские миссионеры прибыли в Киев примерно за 260 лет до татаро-монгольского нашествия. Это значит в 970-х гг. А затем в 1313 году, через 343 года, Узбек-хан и его духовно-религиозные попечители фактически исправили ошибку предшественников тем, что объявили Золотую Орду, а стало быть, и Русь, мусульманским государством. Забавно, не правда ли? И деревню Москву возвысил до статуса княжьего града Узбек-хан. И власть мусульманская была над Русью безраздельной. Но что же случилось потом?
Это нелегко понять и еще сложнее объяснить. Однако философы не боятся когнитивных сложностей, иначе нельзя рассчитывать на успех в борьбе умов. Дело в том, что, как уже было сказано выше, история в своём непостижимом до конца ходе заставляла воевать всех против всех. И именно в этом моменте психосоциальной жизни мы видим концентрированную суть диалектики, от которой наши духовные лица шарахаются, словно от свиного мяса. А между тем куда вернее адаптировать диалектику6 к исламу и тем повысить конкурентоспособность нашей многострадальной уммы.
