– Ты знаешь, кто нарисовал эту вазу? Твоя мать, – рявкнул он.

– Даже не думай, что меня этим можно зацепить. Я нарисую лучше. И даже сама слеплю. Кай, твоя Асуко уродство. Я ее ненавижу и с большим удовольствием грохну, если ты не пообещаешь мне, что не тронешь Дженифер. Она мне нравится, – бесилась девушка.

Она похожа на отца. Чуть больше азиатской крови, но характером не уступит. Если ее разозлить, она грохнет не только Асуко, но и всех его девочек. Втопчет их в труху, и для надежности проедет трактором. С виду невинное дитя, а на деле маленькая японская волчица. Она и не такое грозилась ему сделать, и делала, но на вазы до сего дня руки не поднимала.

– Давай так, даже если с ней что-то случиться, это произойдет не по моей вине, – нехотя предложил он. – Так подойдет?

Все просто, не нужно даже лгать. Можно поправить план, зачеркнуть пункты, в которых он делает это своими руками. Способов и без того хватает, вина его доказана не будет, он останется безучастным. Пусть так, это нисколько не меняет его планы, все можно обставить идеально и при том не запачкать руки. Все складывается в пользу аварии?

– Нет! Ты явно ей угрожаешь, я же чувствую.

– Рр… мне что, следить за ней, охранять от необдуманных поступков?

– Нет, просто уехать из России и пообещать мне, что ты оставишь эту затею, – кричала из-за двери девушка.

– Клянусь своей седьмой метаморфозой. Я не заинтересован в ее смерти. Дженифер – морской дракон, у них нюх на золото. А мы приехали сюда добывать золото в шахтах. Разве нет? Не пойму, какие ещё аргументы тебе подойдут? Ты просила именно этого, просила честной добычи золота.

Он поклянется, чем угодно, не жалко. Все эти клятвы лишь человеческие уловки, которые никто не выполняет.

– И мы уедем навсегда из России? – Камико вышла и вернула Асуко в руки владельца.

– Я не могу этого сделать так просто, у меня обязательства перед горным институтом. Нужно соблюсти приличия, хотя бы ремонт доделать в здании, выезд горной экспедиции организовать. Это бизнес, детка, на кон поставлена репутация. Мы вошли сюда, вложив немалые деньги. Кристиан загрызет меня, если мы не покроем убытки.

– Это точно не ради Дженифер? – заглянула она в черные глаза.

– Все ради золота, – мотал головой отец.

– Тебе она понравилась?

– Безумно, – отвечал он, тщательно прощупывая Асуко на предмет скрытых повреждений и поглаживая глиняную девочку, чтобы та успокоилась и простила его за невнимание. – Любовь с первого взгляда. Она вкусная, не смог устоять.

– Мне тоже понравилась, – прыгала та и хлопала в ладоши. – Она похожа на…

Девушка поникла плечами. Она похожа на морского дракона, который однажды сразил ее сердце.

–… сакуру.

– Типа того, – кивнул он и отправился укладывать спать древнюю вазу.

– Но, если ты только попробуешь меня обмануть, а с Дженифер что-нибудь случится, я все твои вазы перемелю в глину и переплавлю в уродливые горшки, – стрельнула она вослед. – Даже Асуко.

На следующий день Кай стоял напротив Дженифер и нервно пил кофе. Обстановка в доме накалилась до предела, он рассорился с химерами и на этом поимел гораздо больше проблем. Сара беззвучного перечисляет на мониторе проклятия в его сторону. Симеон здесь не причем. Вчера вместе со столом в стену влетел ноутбук с бесценным эротическим бестселлером на жестком диске. И если химеры быстро регенерировали, то влюбленная в дракона Эмили так и не узнала, «шо таки тот хочет больше, ее или шашлык».

Кай бы сказал, что шашлык, потому что в доме вдруг исчезла вся еда. Зюмруд и Паола сели на диету в качестве протеста. Если их лишили крови, то пусть уж и еда закончится, чтобы умереть быстро.

На этом его неприятности только начинались. Самарканд очень любит свою маму, попросил ее не трогать и заявил, что сам будет ее содержать. С этого в гнезде начался передел химер, после которого Карл, как главный создатель гарема, впал в депрессию. А депрессия у Карла всякий раз заканчивается новой Астартой и Лакшми, а затем и новой химерой.

– Какой-то порочный круг, – ворчал Младший.

Хуже и быть не может. Если история с химерами, которых кормят старшие драконы, просочится вовне, ему станет только хуже. В довершении всего утром из клуба СукКуб заявилась пьяная Милэгрос. И сразу начала рыдать, устроила форменную истерику, обвиняя какого-то Пьетро в недостойном поведении с подробностями, от которых вся нечисть дома быстро переключилась с его проблем, на проблему ущемления прав черных химер. Он даже разбираться не будет, нечего шляться по таким заведениям. Не войну же развязывать по такой мелочи? Живая вернулась, и пусть будет благодарна.

По зрелом размышлении Кай решил ускориться. Чем быстрее он разделается с Дженифер, тем меньше ему мучиться с гнездом. А чтобы Камико не заподозрила его в соучастии, он вывезет ее на прием к другим драконам. Все просто, Кай – вор, и Один, и Горр, и Вийя мечтают изгнать его со своих территорий до того, как станет поздно. В открытую выступать не хотят, это риск развязать войну. Даже гибель химеры станет поводом для столкновения.

А вот человечку убить можно, особенно если эта человечка нравится дракону, как женщина, и является его горным инженером. Она не член семьи, он не сможет предъявить претензию. Смерть возлюбленной лучший способ показать свои намерения. В серкшш пожурят, людей убивать плохой тон. Но кто слушает серкшш, когда на кону собственные интересы? И кто говорит об открытом убийстве? Они не дураки, сделают это чисто.

– Что за…?

При виде третьего Пра молодой дракон поперхнулся. Утром тот заявился в офис с гигантским бланшем под глазом. Учитывая тот факт, что у драконов быстрая регенерация, можно предположить, что синяк навесила сама Дженифер непосредственно в приемной комнате.

– Йошик, – нервно оправдывался Сема, – за то, шо ты подумал, я комментировать не буду. Но эта палитра антисеметизму нужна мне по части бизнесу.

– Это который? Блошиный?

– Ой-вей, сколько сарказму и весь на миня.

– Это не сарказм, а реальное положение дел. Продавать ложки очень выгодно?

– Шо бы говорил мне тот, хто вылизывает глазами свои горшки. Выгоды в том столько, шо язык шершавится. А этот грим таки вдохновил меня на новые идеи.

– Побираться у синагоги?

– Таки это не синяк, а реклама. Мои ложки теперь ещё и синяки научатся сводить.

Кай оскалил клыки, как молодой волк, но связываться с языкастым предком больше не стал.

Теперь сама Дженифер. Она вернулась, и помещения наполнились ее приятным ароматом. Перебивает любое зловоние от химер и драконов. Выглядит очень аппетитно, ему не составит труда изобразить на приеме увлечение. Пусть срочно подпишет трудовой договор с его компанией и окажется в полном его распоряжении. Кай включил чары.

– У вас странное отчество.

– Кот Баюн, сказочный персонаж, – отмахнулась девушка.

Кай рассматривал ее с неприкрытым интересом. До того знакомство вышло смазанное, теперь она рядом, немного взволнована, но ей идет. Сходство с Ваю есть, но есть и отличия. Например, ее ноги гораздо более привлекательные, чем у папаши. Она словно из той же коллекции, но сделана настолько совершенно, что он успевает забывать, что она для него не женщина, а враг. Убить ее нужно быстро, чтобы самому не попасть под чары.

– Евгения Баюновна, – достал бумаги Симеон Ионович, – ви таки подпишите без интимный трудовой договор или будете немножечко сомневаться?

– Немножечко посомневаюсь, – попросила девушка.

– Почему сомневаться? – возмутился Кай и включил чары. – Обычный договор в рамках трудового кодекса Российской Федерации. Мне нужен человек, который хорошо знает институт и российскую действительность. И смог бы завтра сопроводить меня на прием.

– У вас свои горные инженеры есть, – увиливала она.

– Но они не могут сопроводить меня на прием, – улыбнулся он и блеснул колдовским взглядом. – Платья будут смотреться на них хуже, чем ряса и сари, не находите?